Миллионер под прикрытием

Там нет ничего про Адель... Память - самый надёжный сейф. На экране мелькают эскизы платьев и юбок, в другой вкладке - таблица с расчётами себестоимости товаров.

— Никаких разговоров. Один секс.

— Блять... И всегда в прикиде дедули? Адель была в адеквате или... Если мне не изменяет память, мы тебя как следует прилизали. Проборчик был что надо.

— Да, всегда я был Яшей.

— Вот же сучка... Поверить не могу, что такое бывает. Говорят, она разгульная особа.

Яшенька, ты ей нужен был для коллекции?

— Игнат, я не девчушка, в конце-то концов. И не говори так про Адель. Она... Я не знаю, для чего я ей. Честно.

— Ушам своим не верю. Ты злишься? Лев, говори сейчас же, что между вами было?

Разговоры, признания...

Игнат прищуривается, а потом с силой захлопывает крышку ноута.

— Я сказал правду, брат. Ничего, кроме секса.

— Но при этом ты работаешь как проклятый, почти не спишь и не ешь, ездишь куда-то по ночам...

Зацепила?

— Игнат, как Адель может не зацепить? Только я для нее не только фрик, как ты успел заметить. Я

теперь вор! И она не постеснялась разместить мою ориентировку в сети. Завтра она натравит на меня полицию, а потом...

— Может, она не нашла другого способа найти тебя? Не станет же она писать, мол, влюбилась, помогите найти парня. Это слишком унизительно. Ее на смех поднимут... Может, тебе стоит поехать к ней, брат? Слушай, я не хочу лезть в душу, но выглядишь паршиво.

Только мама радуется твоей неуемной трудоспособности.

— Как я поеду, брат? Вечером показ к тому же...

— Да нахуй его. Разве это стоит того, чтобы... так...

— Она обычная девчонка, ничего особенного, — бубню я.
– Таких сотни, тысячи. Мне нужно еще немного времени, чтобы забыть ее.. И все. Да и что я скажу, брат? Я воспользовался чужим паспортом, чтобы проникнуть к тебе и выкрасть идеи. Так, что ли?

— Да, именно так. Ладно... Сегодня она будет там, Лев. Она увидит тебя и все поймет.

— Ничего она не поймет. Мы создали новую коллекцию. Пять швейных цехов трудились не покладая рук, да и потом

— Да знаю я все это. Оно того стоило, Лев?
– неожиданно произносит Игнат. – Ты лишился покоя.

— А Женьку стоило водить за нос, обманывать? Выдумывать хуйню всякую? Ты осуждаешь меня, брат, а сам... Чуть ее не потерял. Чуть не умер на руках Свята...

— Я ее сильно любил уже тогда. И, да... Чуть не сдох, когда понял, что она навсегда ушла.

— У нас все не так, брат. Не такие чувства... Да и когда бы мы успели привязаться друг к другу?

Красавица и фрик. Хм... У нас нет шансов. Никаких. Придется выбросить все это из головы и жить дальше.

В душе чернильным пятном расползается гадость.. Разве я солгал? Мы ни разу не говорили с

Адель по душам. У нас нет общих интересов, мечтаний и планов. Я не знаю, какое у нее любимое пирожное, а она не ведает, что у меня аллергия на морепродукты.

Чужая. Случайная. Та, при мыслях о ком грудь сжимается до размеров спичечного, коробка, а сердце перестает качать кровь. Мне нравится на нее смотреть, слышать ее голос.

Видеть улыбку, обращенную ко мне, вдыхать аромат чуть вьющихся волос. Наверное, мне плевать, что она скажет, если я задам вопрос. Все равно она ненастоящая... С первого дня нашего знакомства я воспринимал ее именно так... Далёкой. Не моей... Той, кто добрался до сердца и лишил покоя. А он ему и не нужен, понимаете? Ему нужно оглушительно биться в ответ на ее касания...

Если мечты и мысли об Адель растворяются в пространстве, то голубой дым, окутавший сцену, вполне реально щекочет ноздри.

Я представлял это много раз... Толпа гостей, важные жюри с белыми папками, музыка, ведущие, длинный подиум с подсветкой.

Воздух пахнет роскошью - шампанским и цветами, совсем немного – горячим металлом и пластиком.

Мы выступаем вторыми. Первые - «Адель-шоп». Я намеренно прячусь, чтобы не попадаться ей на глаза.. Почти не смотрю на сцену, когда модели демонстрируют ее коллекцию - «безвкусную и кричаще-цветастую», со слов мамы...

Замечаю, что ничего цветастого или безвкусного в нарядах нет. Сдержанные тона, натуральные ткани... Интересно, что случилось с Адель? Я украл ее эскизы, а вещи, которые вижу сейчас, совсем на них не похожи...

— Аплодисменты, друзья!
– кричит ведущий в белом смокинге.
– Поприветствуем «Лав Лав» -

непотопляемого гиганта в мире моды и его непотопляемую команду руководителей.

Мне приходится выйти вместе со всеми... Мы купаемся в овациях. На сцену летят красные розы, воздух трещит от визгов...

Оглядываю толпу, облитую голубоватым светом софитов, и замечаю ее... И Адель меня замечает...

Раскрывает губы в немом крике, а потом зажимает рот ладонями. Ужас, шок —вот что она испытывает... Даже со сцены я вижу, как блестят наполнившие ее глаза слезы...

19.

Адель.

Мне плевать на результаты конкурса... Гораздо больше меня заботит состояние больной мамы -

ночью у нее поднялась температура, а к утру она не смогла говорить со мной из-за лающего кашля.

Она, конечно, звонила... Раз тридцать за день. Сначала рассказала о сериале, который смотрит.

Похвалила игру актёров, немного покашляла в динамик. Попрощалась, обещая больше не названивать.. Позже сыпались вопросы о конкурсантах, просьбы заказать лекарства или обед.. А

потом мама вдруг вспомнила о Якове (и чего она к нему привязалась, ума не приложу?).

Верите, я бы сбежала... Ушла по-английски, избавив себя от снисходительных улыбок и жалостливых взглядов. Куда мне до «Лав Лав»? После исчезновения Якова я ни о чем не думала..

Работала спустя рукава, а коллекцию, которую собиралась представить на конкурсе, спрятала в кладовке.

Я просто.. умирала... От разочарования, тоски, ощущения собственной ненужности.

Ничего не хотела.. Отказываться от участия уже было поздно. Для показа я выбрала базовые, скучные модели - сейчас они наилучшим образом отражают мое внутреннее состояние... Все, что я хочу — скорее очутиться дома... Закутаться под одеялом от всего мира и продолжать страдать...

Равнодушно скольжу взглядом по сцене и... замираю... Я думала, что больше не смогу ТАК