Миллионер под прикрытием

— Я хочу уехать, Адель. Жить у моря, заниматься сёрфингом, ловить волну и... Знаешь, как бывает - вроде бы все делаешь правильно, но не в свое время. Это как прыгать на волну, когда она уже спала. Или покупать босоножки зимой, или...

— 0! Босоножки зимой - моя тема. Я покупаю их именно зимой, - непринужденно улыбается она.
–

Яша, ты не такой, каким хочешь казаться. Я не понимаю причины? Зачем?

Ты... Ладно.. Не мое это дело, - тушуется она.
– У нас должны сложиться нормальные, рабочие отношения, ведь так?

— Адель, ты не забыла про маму?

— Ой! Идем скорее!

Людмила Осиповна сладко похрапывает, свернувшись калачиком на неудобном, офисном диване.

— Может, оставить ее здесь? Пусть выспится и...
– шепчу, поглядывая на Адель.

— Кто это выспится? Я не сплю!

Она вздрагивает и неуклюже поднимается. Охает, подбирает лежащую на полу сумку и шифоновый шарфик.

— Мама чутко спит, Яша. Мамуль, поедем ко мне, ладно?

— А мальчик этот... Он с нами? Хорошенький такой, светленький и кудрявый как ангелок.

Моя Аделечка любит таких, - улыбается Людмила Осиповна, поглаживая дочку по волосам.

И столько в этом жесте обреченности, боли... Нерастраченной любви и нежности... Что между ними случилось? Почему все разрушилось - доверие, семья, дружба?

— Я свами поеду, помогу Адель Александровне, выслужусь. Она мне премию обещала.

Господи, ну и дурак... Правильно Адель подметила - я специально строю из себя черт те кого, играю в идиота. Но иногда я забываю о доверенной мне роли и становлюсь собой.

Адель тихонько крадется к заднему выходу, а я поддерживаю Людмилу Осиповну за плечо и тащу ее сумку-шопер. Помогаю устроиться на заднем сидении и плюхаюсь рядом.

Ну и приключения... И это, прошу заметить, мой первый рабочий день. Осиповна засыпает, а пространство наполняется тихим, мелодичным храпом. Сейчас бы тоже вздремнуть, а то одна особа мне спать не давала... Прикрываю глаза и думаю о своем.

— Мариш, ключи в почтовый ящик брось, ладно? Господи, да не нужно убираться, плевать мне на всех!
– шепчет она в динамик, искренне думая, что я тоже сплю.
– Маме все равно, порядок у меня или нет. Ей сейчас не до того...

Так, так... Значит, подруга примчалась к Адель в гости посреди ночи? Сто пудов, они меня обсуждали. Неужели, Адель показала ей наше хоум-видео?

— Мы приехали, - вздыхает Адель, поглядывая на спящую маму.

— Адель, советую немного покататься по городу, а потом...
– предлагаю я, но Осиповна чуть не выбивает мне коленную чашечку - лягается, вздрагивая и пытаясь подняться.

— ой!

— Прости, кудряшик. Все, я проснулась. Дочка, веди меня к себе, - бормочет Людмила Осиповна.

— У меня срач, мам. И почти нет еды... Я закажу обед, что ты будешь? Черт... У меня совсем нет времени, на работе завал. Что делать?

— Я останусь у тебя ненадолго, хорошо?
– предлагаю я.
– И картоху я чистить умею.

Заодно и обыщу ее квартиру, пока мама будет тихонько дремать. Мало ли где наша королева хранит зарисовки или образцы тканей?

— Это... Мне неудобно просить тебя об этом. Я совсем тебя не знаю, - отводит взгляд, Адель, когда мы входим в кабину лифта.

— Я... Я согласна остаться с кудряшиком.

— Хорошо, мама. Только пообещай не приставать к Якову.

— Нет, ты что... Я не в форме, Аделюша. Да и молод он слишком... Делаю вид, что не слышу пикантного разговора дам. Адель отпирает дверь и помогает матери разуться.

Вешает ее плащ на крючок, бросает сумочку на пуф.

— Черт... Я белье не поменяла, — шепчет Адель, заливаясь румянцем.

— Хм... Я думал, ты его сожгла по совету подруги.

12.

Яков.

Адель возится в прихожей. Неужели, ей настолько плевать на мое мнение? Я ведь увижу всё?

Спальню, кухню, немытые бокалы в раковине...

— Я вынуждена уйти, Яша. Извини, что так вышло.. Я... Постой-ка, - суетится она, копаясь в сумочке.

Только не это. Она собирается заплатить мне? Интересно, во сколько она оценит помощь простого, работящего парня?

— 0, денежки, - потираю ладони я.
– Отведу свою девушку в ресторан.

— Что? Какую еще девушку? То есть ты... Господи...
– нервно сглатывает Адель. – Ты редкостный мудак, Яков, - вот что я скажу, - отрезает Адель, вкладывая в мою ладонь смятую, пятитысячную купюру.

Зачем я это придумал, идиот? Захотелось вывести ее на эмоции, ударить побольнее...

Как капризный, обиженный мальчик себя веду, ей-богу... Мне работу сохранить нужно, а не дразнить начальницу.

— Пока, Адель. Я наберу. Ой

— Точно. Давай обменяемся номерами телефонов. Мало ли что мама сотворит?

Ее пальцы дрожат, когда она касается экрана. Теперь в ее контактах есть Яков... Просто Яков, а не «мудак с работы» или «тот, на кого я спорила».

Дверь тихонько клацает, когда Адель убегает. Людмила Осиповна сопит, пригревшись на диване, а я на цыпочках бреду в спальню. Так и есть — белье на кровати прежнее. Только теперь картинку «украшают» торчащие из-под подушки бумажные платочки. Она плакала?

Что-то тут не сходится... Не могла Адель реветь из-за меня. Думаю, она постеснялась отправлять видеозапись Марише и продула спор. Потому и лила слезы.

— Кудря-я-шик, - зовет меня Осипова.

— Иду, иду, - подскакиваю с кровати, вмиг оказываясь возле болящей.
– Вам чайку заварить?

Или... Не хотите картошечки жареной? С лучком. Ммм... Мой дедуля ее шикарно готовит.

Дед Федор и правда мастер по приготовлению блюд на костре. Чем он только нас не угощал.

Мама сначала кривилась и закатывала глаза, а потом подсела на его перловку с тушенкой и красным луком. От одних только воспоминаний рот наполняется слюной.

— Класс. Кудряш, я за любой кипиш. А ты посидишь со мной потом? – устало протягивает

Людмила Осиповна.

— А давайте картошку вместе чистить? Хватит хандрить и валяться. Ну-ка, тетя Люда, подъем!

— Вот так сразу? Тогда тащи чай с сахаром. Хотя у Аделечки его днем с огнем не сыщешь. Она за фигуру переживает. Я ведь..
– вздыхает грустно.
– Если дать себе волю, вес сразу растет. Сколько себя помню, я всю жизнь худела. То одна диета, то другая. Адель безумно боится поправиться. Но ей это не грозит. Папаша ее до сих пор красавец. Она в него. В его породу.