Милый мальчик

В глазах темнеет, и я, вырвав нож, наношу удар прямо в руку. Одноклассник кричит, отбиваясь второй, и я режу вторую. Наверное, задеваю важную вену, потому что кровь хлещет фонтаном во все стороны. Я ощущаю ее на своих щеках и губах. Вкус дрянной, меня тошнит от него, и я вытираю рот тыльной стороной ладони, только размазывая ее еще больше.

Медленно опускаю взгляд на себя. Гневно рычу.

– Сука. Ты испортил мне костюм. Как я буду в нем танцевать?

Парня, которого я душил галстуком, в итоге рвет на самого себя. Он рыдает, пытаясь ослабить галстук.

Недомерки ползают у меня в ногах, кто в луже крови, кто в моче, кто в блевотине...

Я брезгливо делаю шаг назад, отворачиваюсь и тут же застываю. В конце коридора среди застывших в шоке учеников я различаю белое испуганное лицо с огромными серыми глазами. Все в ужасе смотрят. Кто-то издает крик, и она дергается. Разворачивается и бежит прочь в противоположную сторону. Прочь от меня, от сумасшедшего сталкера, который устроил тут всем просмотр фильма ужасов.

Я остаюсь стоять на месте, потому что бросаться за ней вдогонку с ножом или просто в крови с головы до ног - идея так себе. Придется объясниться в другой раз.

А потом меня ласково успокаивает класснуха, уговаривая не двигаться. Со спины нападает и скручивает физрук. Я послушно сдаюсь ему, чувствуя полное опустошение. Моя плохая сторона как обычно спряталась, оставив меня разгребать все дерьмо.

Миша смотрит на меня в ожидании. Я оглядываюсь, вернувшись в настоящее.

– Так ты... Из-за меня получается?
– Все подробности, что я вспомнил, я ей не рассказываю. Просто не вижу в этом какой-то необходимости.

– Наверное, - нехотя отвечаю я ей.

– Савва. Ты агрессивен и жесток.
– Мишины губы дрожат, когда она это произносит. Она обнимает себя руками.
– Не нужно было уподобляться этим придуркам. Как и сейчас не нужно мстить ребятам из универа. Ну баскетболистам... Плевать на них. Ты... Ты все время влипаешь в неприятности. Ты нарываешься...

Ты калечишь людей. Тебе это нравится. Приносит удовольствие.

Она замолкает и быстро смаргивает слезы. В эту минуту Миша кажется растерянной и беззащитной. Чувствую себя гадко, потому что защитить ее не могу. В первую очередь, ей нужна защита именно от меня.

– Если хочешь я схожу в церковь.
– Я нарушаю тишину, глядя неотрывно в серые глаза. Я говорю серьезно. Не лгу. Схожу, если скажет. Все сделаю, что захочет. Только бы не убежала, как тогда.

Сквозь слезы проскальзывает слабая улыбка.

– И что ты там будешь делать? Пугать бедных старушек?

– Я могу быть обаятельным, если захочу, - уверенно заявляю я. Она прыскает.

– Пф. Ну да. Ну да.

Мне нравится, что она потихоньку оттаивает и уже не смотрит на меня, как на чудовище. Однажды я даже стану для нее самым близким человеком. Нужно еще немного времени.

– Почему ты не смог ответить тогда?
– Я хмурюсь, пытаясь сообразить о чем речь, и она поясняет: - Я спрашивала о том, что произошло на выпускном, но ты сказал, что не помнишь. Сказал спросить в другой раз. В тебе два человека? Нужно было спросить твою плохую половину? Нормальная плохо помнит?

Я закатываю глаза от подобной наивности.

– У меня нет нормальной половины. Обе так себе. Одна плохая, вторая очень плохая.

– Я задала вопрос.

– Я не готов это обсуждать. Не сейчас.
– Я смотрю на нее исподлобья.

– У тебя раздвоение личности, и я сейчас должна просто пойти спать?

– Не просто, а со мной...

– Разговаривать ты не хочешь.

– Нет.

Сухо поджав губы, она качает головой.

– Что ж. Я не могу вытягивать из тебя все силой. Но теперь я буду спать отдельно. За закрытой на ключ дверью. Пока ты не станешь мне открываться. И пока я не перестану тебя бояться. Можешь применить силу, угрожать, шантажировать - мне все равно. Это мое последнее слово.

С этими словами она поворачивается ко мне спиной и исчезает в комнате, хлопнув напоследок дверью и чуть не прищемив мне нос. Я в растерянности остаюсь стоять на месте истуканом.

**

38

Миша

Полночи я ворочаюсь в напряжении. Мне все время кажется, что Савва вышибет дверь и примется мне угрожать. Или молча ткнет меня лицом в подушку и возьмет, не смотря на сопротивление.

От последней грязной мыслишки я сжимаю бедра, чувствуя, как становится мокро в трусах, и рычу. Мне уже и самой можно выдавать справку или вместе со своим Чудиком посещать терапию.

Уставившись в потолок, я с бренностью бытия размышляю о том, почему именно мне "подфартило" стать объектом привязанности Саввы. Может, он почувствовал во мне точно такую же ненормальность? Поэтому выбрал меня?

Похоже на то...

Савва так и не пришел, и в какой-то степени у меня появляется разочарование. Лучше бы он вышиб дверь, и мы бы все выяснили. Здесь и сейчас.

Но он оставил меня одну. Как я сама и просила.

Утром я встаю разбитая и невыспавшаяся. Пишу Ляле и договариваюсь встретиться с ней возле универа.

Когда я умытая и приодетая выползаю в гостиную, близнецы уже сидят за столом и чинно завтракают. Стол опять ломится от еды, и не успеваю я присесть на стул, как Савва с нечитаемым выражением лица ставит передо мной тарелку с яичницей с беконом и стакан воды. Придвигает чашку кофе.

Все настолько идеальной температуры, что становится жутко. Откуда он знал во сколько я выйду? Он читает мои мысли?

Кажется, задала этот вопрос вслух, потому что Савва невозмутимо отвечает:

– Я не читаю мысли. Только приготовил. Собирался тебя будить.

– Понятно, - бормочу, мечтая провалиться сквозь землю.

Действительно. Я иногда бываю просто невообразимо наивным валенком.

– Слушай, не обязательно столько трудиться над моим завтраком, - прохладным тоном произношу я, стараясь казаться равнодушной.

Хочется едко добавить, что идеальный кофе и яичница с беконом не перечеркнут его ебанутые стороны, но я помалкиваю, решив не провоцировать свое чудовище.

Да уж... Теперь я уже даже как-то спокойно воспринимаю тот факт, что чудовище стало моим. Не отнекиваюсь и не открещиваюсь. Стадия смирения прошла, и стадия принятия наступила даже раньше ожидаемого. Подарочек судьбы, блин.