Мир будущего

Дальнейшее я видела смутно, потеряв ориентацию в пространстве, разучившись отдавать команды частям тела. Вроде бы Борк подошел и встал в проеме. Голубое мерцание потухло. За ним шагнул Тимериус. Последними вошли мы с Никелем: он взял меня за плечи и почти втащил внутрь.

Как только проход остался позади, шум затих, оставив неприятный гул в черепной коробке. Я осторожно повела головой из стороны в сторону, чтобы тут же замереть снова. В ответ на движение поднималась дурнота, грозящая вскоре перейти в мигрень.

Мы оказались в небольшом круглом помещении. Потолок уходит далеко вверх, не рассмотреть перекрытий. Серые стены испускают ровный серый свет, со всех сторон глядят стальные двери — всего шесть штук. Практически идентичных, без надписей и табличек, лишь комбинации цифр на каждой.

Одна из дверей открылась. Узнавание сработало быстрей испуга. Желтое каре, строгий, великолепно сидящий костюм.

Кринна подлетела к Никелю, который все еще стоял рядом. В ее бездонных, подстать комнате-колодцу, глазах плескалось беспокойство.

— Что случилось?

— Кое-какие проблемы. Скоро все уляжется, — он устало улыбнулся девушке и, прямо на моих глазах, взял её руки в свои.

Клянусь, он прикоснулся к ней! Своими ГОЛЫМИ руками к её ГОЛЫМ рукам.

Не знаю, что со мной произошло. Будто кто-то нажал кнопку "неконтролируемый выброс негатива». Я отшатнулась, запнувшись на месте. Внутренности скрутило жгутом от злости. В глазах потемнело, дыхание сбилось.

Это продолжалось всего мгновение, но Тимериус успел почуять вспышку гнева. Вперился в меня взглядом, в котором был слабый намек на усмешку. Под этим потухшим, внимательным взглядом я начала остывать.

Вдох, выдох. Нужно успокоиться. Какое мне дело, кого он трогает и читает?

Набилианка заметно успокоилась. Опустила плечи, задумалась, и, наконец, решительно дернула подбородком.

— Я помогу тебе… — Кринна посмотрела в нашу сторону, словно только сейчас заметив кого-то еще, — помогу ВАМ выбраться отсюда. В холл соваться нельзя.

— Да, поэтому я и назначил встречу здесь, — сказал Ник, заглядывая девушке в глаза. Он был очень терпелив, хотя я прекрасно видела, как он спешит, порываясь приступить к решительным действиям.

— Но как?.. — её глаза расширились от удивления. — Гости Центра не смогут пройти, только вы с Борком.

— Смогут, — он сжал её ладони. — если ты прикроешь нас от сканера в служебном выходе.

На лице девушки промелькнул испуг, тут же сменившийся решительностью. Я, наконец, поняла, что происходит, и меня переполнило отвращение: Ник подселял Кринне нужные эмоции.

Она выдернула руки и быстро подошла к одной из дверей.

— Дай мне чуть-чуть времени. — Замок просканировал её нейроноситель, и дверь открылась. — До пули остается три минуты.

Она кинула Нику прощальный взгляд и скрылась в небольшой комнате. Внутри я успела рассмотреть приборную панель и светящийся экран во всю стену.

— Но сможет ли она?.. — проговорил Борк. Мне почудилась боль в его голосе. Сквозь непроницаемую маску отчуждения в кои-то веки пробились бушующие внутри эмоции: сомнение, неуверенность и страх. Не за себя. За Кринну.

— Сможет, — Никель хладнокровно огляделся по сторонам, словно выбирая дверь, которая ему по вкусу.

— Но что с ней будет, когда её вычислят? Чтецы обязательно выяснят, кто именно нам помог.

— Ничего страшного. Кринна — коренная набилианка из влиятельной семьи, которая не имеет ни какого понятия о моих аферах. Небольшое превышение служебных полномочий, совершенное под принуждением, не будет караться строго. Максимум— потерей должности.

То есть, потерять должность — это ерунда? Злость ушла окончательно. Мне тоже стало страшно за девушку. А еще — за себя. Дело принимало скверный оборот. Какое же тогда наказание могла получить я, чужачка из малоразвитого мира и при этом соучастница преступления?

— Пора! — сказал Ник.

Он подошел к двери под номером четыре и широко распахнул ее, больше не заботясь ни о блокаторах, ни о ментальной защите.

Сделав один шаг по коридору, он начал расплываться в счастливой улыбке

— Она вырубила сканер. Спасибо, Кринна! — закричал он и засмеялся.

Мы вошли следом. Этот коридор совсем не походил на коридор для сканирования гостей корпорации. Темные и светлые полосы в нем чередовались до самого выхода: похожие на грубый камень стеновые панели сменялись длинными белыми лампами от пола до потолка. Его полумрак был не пугающим, а спасительным. Тишина, по которой все еще разносились волны Никелевого смеха, не несла угрозы. И закончился он куда быстрее. Десяток метров — и следующая дверь вывела нас прямо в крохотный тамбур.

В ту же секунду мимо с мягким напором пронесся золотистый корпус подземной пули. Несколько долгих секунд мне казалось, что она не собирается тормозить. Но вот поток ветра ослаб, мелькание стало реже — в некоторых капсулах, не выключивших прозрачный режим, уже можно было рассмотреть сидящие фигуры.

Замедление, мелодичный звуковой сигнал. Прямо напротив остановилась дверь предпоследней капсулы.

Мы зашли в поезд и заняли места. Я до последнего боялась, что нам не дадут уйти, и лишь когда пуля тронулась и с ускорением вонзилась в скалистый тоннель, тугой нервный комок в области груди наконец развязался. Тревога рассосалась, на смену ей пришло безразличие и пустота.

_____________________

1) Служебный вход нужен для того, чтобы сотрудникам Центра Разума не приходилось каждый день подвергаться глубокому сканированию в Белом коридоре. В нем тоже есть сканер, не столь мощный, и срабатывающий в отношении обычных людей. Против чтецов он почти бесполезен.

2) Функционально мой блокатор в виде сережки— почти полная копия блокатора Никеля. Только его блокатор встроен прямо в нейроноситель и управляется силой мысли.

23. Сон третий. Воды Атлантиса

Подземная «пуля» летела по темному тоннелю, стремительной иглой вонзаясь в чрево горного массива. Разговор не клеился. Ник, единственный из всех выглядевший веселым (удачный побег из Центра Разума заметно приподнял ему дух), пробовал было шутить, но вскоре сдался подавленному настроению коллектива и погрузился в молчание.

Я сидела у окна, вглядываясь в проносящиеся мимо огни, напротив, моим угрюмым отражением, сидел Тимериус. Его лицо посерело, сияющая белизна одежды померкла. Вопру было пожалеть его, оставившего в коридорах Центра весь свой ментальный потенциал, но вместо этого хотелось отодвинуться еще подальше: вместо ореола спокойствия вокруг атланта клубилось смутное облако безнадежности, казалось, вытягивающее из окружающих последние положительные эмоции. Его способностей впервые не хватало не только на нас, но и на него самого.