Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

освещало отцветающий сад, и казалось, что среди деревьев мечутся злые черные

тени.

 - Вири!
– отчаянно, жалобно крикнул Халеф.

 Она лежала в саду, в одном халате, сжимая в руках свой красивый черный

пулемет. Поперек груди косо шла алая кровавая черта - чья-то очередь едва не

перерезала девушку пополам. Халеф упал на колени, чувствуя, как слезы рвут

ему горло, - упал, чтобы через мгновение подняться и, воздев к небу сжатые

кулаки, сотрясти его самой страшной хулой из всех ему известных.

 После этого он поцеловал девушку во влажный от утренней мороси лоб и

осторожно, словно у спящей, забрал у нее пулемет, за которым волочилась

длинная лента с двумя сотнями блестящих недетских погремушек.

 Обернувшись к дому, Халеф понял, что не сможет выполнить то, о чем его

просил судья: кабине! горел так, что добраться до камина он не смог бы при

всем своем желании. Халеф тенью метнулся во двор, вбежал в задымленную

прихожую, ругаясь и кашляя, нащупал там старые болотные сапоги Бурка, всунул

в них ноги и выбежал во двор.

 Стрельба в дальнем конце поселка стихала. Прислушавшись, Халеф понял,

почему Вири умерла в саду. Утренний ветер нес с реки едва слышное тарахтенье

двигателя. Это не был сопящий паровик рыбаков: Халеф понял, что нападавшие

прошли через сад и, возможно, вверх по улочке и двинулись дальше, стремясь

как можно скорее подавить сопротивление вооруженных женщин. Стреляли далеко.

"Значит, они дошли до холма, - решил юноша, - там я уже никому не помогу. А

здесь, наверное, смогу отомстить".

 Подгоняемый этой мыслью, он бесшумно спустился к причалу и замер в густом

кустарнике, отделявшем его от берега.

 Прямо перед ним ровно и мощно светились три фары металлического военного

катера - приземистого, узкого, словно кинжал, и оснащенного скорострельной

спаренной пушкой на носу. В окнах рубки Халеф разглядел две темные

человеческие фигуры.

 У него было сильнейшее желание срезать их одной короткой очередью, но он

понимал, что этим проблемы не решить. Ему следовало занять позицию, которая

позволила бы перебить как можно больше негодяев, возвращающихся из деревни.

В эти мгновения Халеф не ломал себе голову над тем, кто эти люди и зачем они

пришли в мирный спящий поселок. Его сознание было поглощено

одной-единственной мыслью: покарать. Покарать хотя бы за Вири, не говоря уже

обо всех остальных...

 Осторожно, стараясь быть бесшумным - когда-то его учили этому, - Халеф

двинулся сквозь заросли вдоль берега. Сейчас черный пулемет был ему дороже,

чем отец и братья... Когда темная масса причала заслонила ему катер, он

пригнулся и бегом бросился к спасительному болотцу, которое могло послужить

отличным укрытием. Через пару минут он смог устроиться среди шуршащего на

ветру речного остролиста и перевести дух.

 Улочка, по которой должны были возвращаться нападавшие, открывалась перед

ним под наивыгоднейшим углом. Справа от него дотлевал домик соседа Бурка,

сухощавого Гохена: он прекрасно мог видеть двигающихся к причалу людей,

тогда как им наверняка потребуется время, чтобы сообразить, откуда ведется

огонь. Время, которого у них не будет.

 Выстрелов он уже не слышал. Проверив, легко ли Двигается в патроннике

лента, Халеф превратился в камень.

 Он умел ждать.

 На востоке, в верховьях реки, начало светлеть небо. Халеф бесшумно

сплюнул в воду, которая доходила ему почти до колен, и теперь только

почувствовал, насколько он замерз, битый час сидя в этой трясине.

 И тут он увидел их. Сперва, разглядев катер, Халеф с ужасом подумал, что

началась война и по реке поднялись регулярные подразделения Свободных

Солдат. Но люди, которые брели, нагруженные какими-то тюками, по улице,

никак не походили на солдат или матросов. Разношерстная компания, кто в

кожаных куртках, кто в теплых комбинезонах, все с разномастным, большей

частью старым оружием, они более всего напоминали обычных бандитов. Их было

много, человек сорок; Халеф еще раз сплюнул и поднял ствол пулемета.

 В первые мгновения он не понял, что происходит, и едва не отвлекся, чтобы

проверить, стреляет ли его оружие. Пулемет в его руках заговорил почти

бесшумно, словно шлепал по воде ребенок: не было ни пламени, ни привычной

Халефу отдачи тяжелого оружия.

 Но люди, шедшие вдоль улочки, повалились наземь один за другим, забились

в страшных судорогах, побежали, бросая свою добычу, в поисках укрытия. Рыча,

Халеф бил короткими очередями и видел, как крупнокалиберные пули вырывают

целые клочья из тел незваных пришельцев, видел, как влажная почва

смешивается с их горячей кровью, и забывал про холод сам.

 Он не почувствовал, как его коротко ударили по шее.

 - Вот гад, - зло произнес над ним чей-то хриплый голос.
– Человек десять

уложил.

 - Десять?
– спросил другой.
– Да, кажется, больше. Что ж, парень крепкий.

Раз десять - теперь ему придется сражаться за десятерых.

 - Ты что же, хочешь взять его с собой?

 - У тебя есть другие предложения? У нас и так мало людей. Кто будет

волочить все наше дерьмо, когда мы потащимся по горам? Бери его, пошли...

 2

 Бен Рукка ошарашенно молчал, не сводя расширившихся от восторга глаз с

темного овала главного экрана. Оптика давала приближение: почти прямо по

курсу медленно плыла черная, заостренная махина чужого корабля. Его размеры

потрясали воображение, он был в сотни раз больше "Кронга", еще недавно