Мое прекрасное искупление (др. перевод)

– Это все временно, - добавил Маркс.
– Я собираюсь попросить ее переехать ко мне.

– Пошел ты, - резко ответила она. И улыбнулась мне.
– Ты, главное, поправляйся. А обо всем остальном позабочусь я. К тому же, это просто идеальное время. Тебе понадобиться помощь, чтобы готовить и убирать.

Маркс перевел взгляд на Томаса.

– Чувак, тебе не повезло.

– А могу я тоже въехать?
– пошутил Томас. Он задержал дыхание, пока пытался устроиться поудобнее.

Вэл жестом указала Марксу.

– Пойдем. Пусть они отдохнут.

Маркс кивнул, стоя в ногах у Томаса и похлопывая по прутьям кровати.

– Ты тут держись, брат. А мы пока погреем ваше место.

– Так и знал, что ты это скажешь, - произнес Томас.

Маркс вытянул руку, Вэл взялась за нее, и они вместе удалились в холл.

– Что насчет Грува?
– Спросила я у Томаса.
– Есть какие-нибудь новости?

Он кивнул.

– Маркс сказал, что у них все под контролем, придерживаемся первоначального плана - несчастный случай во время ограбления.

– А как же свидетели?

– О них позаботились. Бенни совершенно не подозревает, что в скором времени Трэвис постучит в его дверь, а Таро считает, что просто потерял своего информатора. Расследование может продолжаться, как и планировалось.

Я кивнула. Томас погладил своим большим пальцем мой, и я перевела взгляд на наши руки.

– Надеюсь, все в порядке, - сказал он.

– Лучше, чем в порядке.

– Ты ведь знаешь, что это означает?
– Спросил он.

Я покачала головой.

– Одинаковое положение.

Широкая улыбка растянулась по моему лицу.

Томас прижал мою ладонь к своему лицу и поцеловал запястье.

Медленно опустив наши руки на матрас, он расслабился, удостоверившись, что сможет видеть меня, пока не уснет.

Томас нуждался во мне. Он делал меня счастливой и одновременно сводил с ума, но в одном был прав: только когда мы вместе, жизнь приобретала смысл. Я не стану размышлять о том, что будет дальше, анализировать возможности и перспективы удачных отношений, пытаясь контролировать собственные чувства. Я, наконец, нашла любовь, которая оправдывала риск разбитого сердца.

Нам стоило найти друг друга, чтобы в конечно итоге понять, любовь невозможно контролировать. Прогнозы, предположения и принципы - это иллюзия. Мои чувства к нему были нестабильны, неуправляемы и непреодолимы, но… это была любовь. Настоящая любовь.

ЭПИЛОГ

Несмотря на то, что уже прошло несколько лет с тех пор, как в каждой комнате моего дома располагались наполовину разобранные коробки, упорядоченный беспорядок все еще вызывал у меня улыбку. Воспоминания о моей квартире в Сан-Диего, даже в первые беспокойные месяцы, были хорошими, и они сопровождали меня, помогая справиться с тяжелым обучением, в качестве нового аналитика НЦАНП в Куантико.

Всего шесть месяцев назад меня приняли на работу моей мечты. Три месяца спустя уже перевели. И вот теперь, одетая в халат и непонятные носки, мне следовало начать распаковывать летние платья, которые собиралась носить, если останусь в Калифорнии. Но вместо этого, я дала себе обещание не трогать термостат… снова… и держаться поближе к пылающему камину в спальне.

Я развязала пояс халата, позволив ему раскрыться, и задрала темно-серую фирменную толстовку ФБР, дотянулась рукой и погладила плотный круглый шрам на нижней части живота. Затянувшееся ранение всегда будет напоминать мне о Томасе. Это помогает мне притворяться, что он рядом, даже когда его нет. Наши идентичные шрамы придавали ощущения, что мы находимся не просто под одним небом, а гораздо больше.

Двигатель автомобиля заурчал громче, когда машина заехала на подъездную дорожку, а фары освещали стены, пока не погасли. Я пересекла гостиную и заглянула за штору около входной двери.

Вокруг стояла абсолютная тишина. Единственные движения исходили от автомобиля около моего дома. Практически во всех соседских окнах свет был погашен. Мне нравился новый дом и окружение. На моей улице проживало много молодых семей и, несмотря на постоянные стуки в дверь с многочисленными предложениями покупки шоколада и сыра от учеников местной школы, я чувствовала себя дома как никогда прежде.

Темная фигура вылезла из автомобиля и схватила сумку. Фары автомобиля снова зажглись, машина сдала назад и уехала. Я вытерла вспотевшие ладони о свою толстовку, когда тень мужчины двинулась в сторону моего крыльца. Он не должен быть здесь. Я еще не готова.

Он поднялся по ступенькам, но затормозил у двери.

Я повернула ручку и потянула дверь на себя.

– Все кончено?

– Все кончено, - утомленно подтвердил Томас.

Я распахнула дверь, и Томас зашел внутрь, притягивая меня к себе. Он не произнес больше ни слова. И едва дышал.

С тех пор как меня перевели, мы стали жить на разных концах страны, и я начала привыкать к тоске по нему. Но после того как он ушел вместе с Трэвисом, разобравшись с доставкой остальных вещей в наш новый дом в Куантико, я стала переживать. Задание было не просто опасным. Томас вместе с Трэвисом лично проводили обыски в офисах Бенни Карлизи, и организованная преступность Вегаса изменилась навсегда.

По взгляду Томаса не сложно догадаться, что все прошло не очень хорошо.

– Вы отчитались?
– Спросила я.

Он кивнул.

– Но Трэвис отказался прийти. Он поехал прямиком домой. Я беспокоюсь о нем.

– Сегодня их с Эбби годовщина. Позвони ему завтра. Удостоверься, что дело сделано.

Томас присел на диван, опустив локти на ноги и глядя вниз.
– Не так все это должно было закончиться.
– Он дышал так, словно из него вышибли весь воздух.

– Хочешь поговорить об этом?
– Поинтересовалась я.

– Нет.

Я стала ждать. Он всегда так отвечал, прежде чем полностью открыться.

– Трэвиса раскрыли. Бенни и его ребята увели его в какой-то подвал. Сначала я запаниковал, но Сойер определил их местоположение. Мы слушали, как они избивали Трэвиса в течение часа.

– Господи, - прошептала я, поглаживая его по плечу.

– Трэвис отлично поработал.
– Он невесело усмехнулся.
– Бенни произнес шикарную речь и рассказал ему все, думая, что Трэвис больше не жилец.

– И?
– Спросила я.

– Этот тупой ублюдок стал угрожать Эбби. Он в подробностях описывал, как собирается пытать ее после смерти Трэвиса. Очень живописно.