Мои были

В 1939 г. наш дядя Василий был удостоен быть участником Всесоюзной Сельскохозяйственной выставки - ВСХВ, организованной в Москве за добросовестную и прилежную работу в колхозе и за то, что получил от пятнадцати конематок пятнадцать жеребят - стопроцентный приплод, всех их сохранил и вырастил. Такого достижения раньше не было ни у кого. Сам он был характера незлобивого, любил шутить и подтрунивать дома в семье, и на работе в колхозе среди работников.

Началась война. В деревню приехали военные люди, организовали и провели обучение военному делу мужиков, которое заключалось в почти бесполезной маршировке в строю, в ведении рукопашного боя, пробежкам бегом в атаку, в скрытом движении по-пластунски по поверхности земли, после чего их стали забирать по - повесткам в действующую армию, на войну. Мужиков надо бы научить простому плаванию и способам держаться на воде, а не заставлять их бесполезно маршировать. Во всех домах в деревне готовились к проводам мужиков на войну и сушили сухари, готовили бельё, одежду. Пришла повестка и дяде Василию.

На проводы собрались соседи, выпивали, пели прощальные песни, плясали и плакали. При исполнении прощальной песни после слов: "А ещё заплачет дорогая, с которой три я года жил!" дядя с невесёлой шуткой заметил: "А я со своей новой женой и трёх месяцев не прожил!" Он попрощался со всеми, сел в телегу и уехал навсегда.

Семья осталась без хозяина. Для того, чтобы выжить, надо было больше и интенсивнее работать, вкалывать и взламывать, гнуть спину и становиться на колени, напрягать свою голову вместе с мозгами.

Да, люди в деревне что-то делали, работали, получали и собирали урожай и сдавали его государству, оставляя себе крохи. Для правителей наш народ выжил, но не весь. Недоедание, усиленная физическая работа приводили к полному упадку сил, к болезням, к безысходности и к гибели людей.

Исчез дядя Василий Иванович в апреле 1942 г. и в какой местности, нам неизвестно. В официальном документе сказано: "Пропал без вести". И что сложная обстановка на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. не позволяла установить судьбу некоторых (может многих?) военнослужащих, поэтому они были учтены пропавшими без вести. А власти везде трезвонят о том, что: "Никто не забыт, ничто не забыто".

Д. Гонцово. Кировской обл. 1941-1945г.г.

46. ВАСИЛЬЕВНА.

Она осталась молодой вдовой после ушедшего на Первую мировую войну Ивана Кузмича, погибшего там и не вернувшегося домой. Они женились и надеялись получше устроить свою жизнь и что-то сделать полезное для себя и для общества получше и побольше, родить и вырастить детей.

Для этого сразу начали обустраиваться самостоятельно, возвели и поставили довольно большой рубленый из кондового леса дом. Фундамент, стены, крыша, потолки были сделаны из целых, колотых и расщеплённых брёвен, заготовленных в зимнее время. И всё это построено прочно, если не на века, то уж на очень долгое служение хозяевам и наследникам. Но полностью достроить дом не успели. Не закончено было внутреннее убранство и отделка. Не обустроена кухня, не выложена русская печь, не изготовлены и не установлены лавки из расколотых вдоль пополам толстых брёвен. Не изготовлена мебель - столы, стулья, полки, перегородки. Осталось недоделанным и необорудованным подполье для непродолжительного хранения овощей. Не были построены вспомогательные строения - скотный двор, хлев, амбар для хранения запасов зерна и муки, погреб для хранения скоропортящихся продуктов.

Задумки были хорошие, такие же, как и в любом добром хозяйстве. Ивана забрали на войну, и начатое большое дело остановилось навсегда. Недостроенный дом остался стоять одиноко посреди участка на долгие годы, как ненужный для людей объект. Заброшенный пустой участок потом был разработан под огород, на котором выращивали овощи и картофель для питания семьи, в которой осталась Васильевна. Только в конце тридцатых годов торговцы, приезжавшие в деревню продавать промышленные товары, останавливались в этом недостроенном доме, оборудовали его прилавками и торговали привезёнными товарами.

А молодая вдова за долгие годы превратилась в бабулю, которую в деревне все звали по отчеству - Васильевна, а каково её было имя, как будто никто не знал, а она охотно откликалась на это отчество. В деревне документов не давали, и люди друг друга именовали по имени или по отчеству. Васильевна была довольно крупным человеком, в меру высокая, дородная, и даже под старость была привлекательной и красивой бабулей. Жила она в доме брата мужа своего - Михаила Кузьмича в качестве стороннего человека семьи, но на хлеб для себя, да и частично для семьи зарабатывала полностью. Деться ей было некуда, а существовать как-то надо было. Она занималась и колхозной и домашней работой. В доме она ухаживала и за хозяйством и была своего рода воспитательницей подрастающих четырёх детей, и ходила за ними как няня. Сноха брата Мария не могла толком вести хозяйство, была сварлива, злилась на других, негодовала и постоянно стремилась свалить свои недостатки на других. Мы не знали жизни Васильевны, и своим детским умом пока не интересовались этим. Но мы вырастали, и стали больше вникать во взрослые дела и стали узнавать о нелёгкой жизни бабули Васильевны, особенно в моральном отношении.

Мы никогда не видели её сидящей на лавке в доме или на скамейке во дворе, а только всегда видели её с вечно согнутой спиной, работающей или в доме или на колхозных полях и лугах. А когда она отдыхала? Ведь для работающего организма нужен хотя бы кратковременный отдых. Мы работали в колхозе своими руками или с помощью лошадей, но находили время для перерывов в работе для себя и для лошадей. Донимали ли её недуги, болезни в условиях недоедания и постоянной работы, мы не знали. Она не жаловалась, переносила все тяготы и лишения стойко, уповая всё на господа Бога, которому истово молилась и просила его помогать преодолевать все трудности, достававшиеся на её долю. Помогал ли в действительности ей Бог переносить все невзгоды, никто не знал. И, наверняка, Бог мог помочь ей после молитвы, и ей морально становилось легче, так как она делилась с ним своим горем.

Летом поспевали ягоды, в том числе черёмуха. В деревне почти у каждого дома обязательно росли большие черёмухи, на которых вырастало очень много ягод. Мы находили время, влезали на крупные черёмуховые деревья, срывали кисти ягод, сбрасывали их сверху на землю. В такое время бабуля Васильевна, увидав нас высоко на дереве, подходила, махала кулаками, угрожала нам всеми ей доступными карами, яростно увещевала нас, чтобы мы были осторожными, не упали бы с высоты, и не остались калеками. Это не был для неё отдых, а только смена трудовой деятельности. Она добровольно принимала на себя обязанности по предупреждению и предотвращению никому ненужного несчастного случая - падения с высокого дерева, что бывало и могло быть в любое время. А мы как назло выходили на гибкие ветки и раскачивались на высоте. Нам было приятно и хорошо. А ей? Она не на шутку боялась за нас, несмышлёнышей. А мы, сидевшие наверху, не обращали на неё внимания, и зачем-то старались делать ей что - то неприятное. Толпа мальчишек всегда пытается и старается противодействовать умным запретам, исходящим от взрослых людей, будь то в школе, в коллективе, а по возможности ещё и напакостить. Почему это явление существует? Такова природа развития детей? Не знаю. Наконец, нарвав кистей с ягодами, достаточно для всех нас, мальчишек, для девочек, для бабули, и набросав их на землю, мы спускались вниз, к бабуле Васильевне. Зла на нас у нее не было, и она была довольна тем, что никто из нас не упал и не повредился. Зато назидательно говорила нам, что она боится за нас и, если бы что-нибудь случилось, ей бы пришлось отвечать по полной программе перед жителями деревни, хотя она ни в чём не виновна. Вот это и есть высокая ответственность человека перед обществом. А падения детей с высоких и низких деревьев раньше случались, а только почему-то забывались.

Дети в доме выросли с помощью бабули Васильевны, сама она стала немощной совсем, и тихо скончалась.

Д. Гонцово, Кировской обл. 1939-195...г.г.

47. КОЛЬКА.

Он рос в большой семье, в которой было ещё трое детей, кроме него, отец полу инвалид Василий Михайлович с матерью Марией, двоюродная бабушка, оставшаяся вечной вдовой после мужа - солдата, погибшего в первой мировой войне, а после кончины родного деда Михаила Кузьмича ещё и родная бабушка. Отец, Василий Михайлович, работая на Верхнекамском фосфоритном руднике, повредил ногу, и был хромым. Несмотря на это, его в начале войны отправили на трудовой фронт в город Архангельск. Мать Мария как-то управлялась со своим хозяйством, работая сама интенсивно и, отдавая правильные или ошибочные распоряжения и указания по ведению хозяйства. Во время войны всем было трудно жить, и везде была нужда, постоянно недоставало сносного питания. Спасала только выращенная на "своих" огородах картошка. А в большой семье нужда была ещё большей. Весной, тогда, когда только малая травка выходила из земли, мы торопились собирать съедобную травку, которую мы употребляли в пищу в сыром виде. А наши мамы готовили из неё съедобные кушанья, чем могли мы утолить наш голод. Весной мы также собирали оставшиеся осенью клубни картофеля, и превратившиеся к весне в бесформенные катыши оставшегося крахмала, из которых наши мамы готовили какое-то питание.

Николай работал в колхозе вместе с нами и с другими старыми и малыми людьми с самых малых лет. Работой занимались все в деревне, способные что-то делать. Можешь ты бросить клубень картошки в борозду при посадке картофеля, так и делай это. Если ты в силах принести полено (или два, три, четыре), так ты принеси их на кухню. В состоянии ты вырвать сорняк на поле, так ты и делай это. Способен ты подмести комнату в доме, так ты сделай это. Безусловно, бывали и такие задания на выполнение работ, которые малолетние люди не могли выполнить в силу своего малолетства и своей слабости. Такие задания выдавались неумными людьми и могли и приводили к нежелательным последствиям и потере здоровья малых работников.

Велико было стремление людей заработать побольше трудодней в колхозе, на которые осенью можно было получить куцые подачки при распределении очень малой части выращенного урожая и, чтобы как-нибудь просуществовать. Это не всегда удавалось. От нужды взрослые люди, сами недоедая, сберегали питание для детей, и, стремясь сохранить их здоровье, сами погибали, оставляя после себя сирот.

Николай ушёл учиться в школу ФЗО, и там научился ремеслу плотника. После шести месячного обучения его отправили на строительство Богословского алюминиевого завода. А он, милый мальчик, проработав какое-то время на стройке, соскучился по дому и попросился у руководства стройки, чтобы его отпустили съездить на недолгое время повидать маму. Ему отказали и не отпустили. Тогда он решил сбежать самостоятельно со стройки и на перекладных поездах в телячьих вагонах и пешком добрался до дома. А у властей была грозная, вездесущая охранительная организация - НКВД, сотрудники которой сразу узнали о его побеге со стройки, и как только он успел появиться дома, был схвачен и препровождён в лагерь на полгода. Но лагерь это та, же стройка, где надо немало и нелегко работать, только там он работал и жил под строгой вооружённой охраной надзирателей. Отбыв в лагере определённый ему срок наказания, он был освобождён, уехал в деревню и стал работать снова в колхозе.