Мои были

И не только такой ремонт нужен был для дорог. Во время весенних паводков переезды и мосты через речки, и ручьи потоками разлившихся вод подвергались повреждению и полному разрушению, и через которые проезд был невозможен. Тогда мы вынуждены были доставать или заготавливать необходимые материалы и восстанавливать проезды через водные преграды. Тут нам надо было быть лесорубом, плотником, землекопом, транспортным рабочим и выполнять все необходимые работы по восстановлению дороги в условиях, когда не было не только грамотного образованного инженера, но даже техника- строителя. И как результат, некачественно отремонтированный и восстановленный нами, неспециалистами мост или переезд работал недолго. Тут сказывался недостаток, и даже отсутствие некоторых крепёжных материалов, металлических изделий-гвоздей, скоб, штырей, хомутов, болтов, накладок для того, чтобы хорошо и качественно скрепить деревянные детали наших небольших сооружений. Через год весенняя вода корёжила и частично, а иногда и полностью сносила наши некачественно устроенные сооружения над водными преградами и самое главное, уносила вниз по течению все наши ещё пригодные деревянные детали.

И мы снова изыскивали, заготавливали материалы и ремонтировали наши мосты, переезды, переходы.

Местность наша расположена в бассейне реки Камы. Весной воды реки Камы и всех притоков широко разливались и даже на некоторое время затопляли главную автодорогу от районного центра, расположенного в селе Лойно на расстоянии до пятнадцати километров и тогда прерывалось сообщение большей части района с железной дорогой, а оставалось сообщение водным транспортом по реке Каме. Это было не всегда удобно, так как лишние перегрузки на пути следования грузов.

Все низинные места, расположенные вблизи речек и ручьёв заполнялись разлившейся водой и дороги, расположенные в таких местах, становились непроезжими. И приходилось ограничивать и даже прекращать местные малые транспортные работы в таких условиях. И нам думалось, что руководители хозяйства большого или малого предусматривали организацию работ таким образом, чтобы ограничивать или прекращать транспортные работы во время весеннего половодья.

Д. Гонцово. С.с. Гидаево, Лойно, Кай. Р. Кама. 1945-1948г.г.

51. НАПРАСНЫЙ ТРУД.

Работу по вывозке государственного зерна мы не прекращали и в весеннее время. И вот нам дают задание: "Загрузить и везти зерно из хранилища на станцию железной дороги!" Кратчайший путь-50 километров.

При этом все или почти все, в том числе находящиеся на месте руководители знают, что наступило весеннее половодье и вода разлилась широко, и проехать по грунтовым дорогам невозможно. Но с высокого амвона командуют: "Везти и сдавать зерно." Разумных доводов и возражений против такой, бесполезной работы никто из руководства не слушает, а только твердят, что задание властей надо пытаться выполнять, и что если нельзя проехать по одному маршруту, то следует пытаться пробиться по другому, удлинённому маршруту. Уровень вод на разлившейся местности отдающие распоряжение не знают и не хотят знать и не хотят слушать знающих о разлившихся водах людей. По нашему мнению руководители должны бы знать всё это больше, чем мы, чтобы толком распорядиться предстоящей работой. Но этого нет, и нам предстоит выполнять непродуманное тупое решение.

Мы загружаемся зерном и едем исполнять данное нам задание и пытаемся проехать сначала по первому ближнему маршруту, по которому мы пытаемся проехать, а нас не пропускают разлившиеся воды через ручьи и в низинах. Мы возвращаемся обратно и пытаемся проехать по второму дальнему маршруту, где также разлившиеся воды нас не пропускают. Погода была сухой, солнечной, но она нам не помогла, да и не в силах была это сделать. Проездив весь день по таким дорогам, мы во-свояси возвращались домой. Работу мы не выполнили. А устать мы и наши лошадки устали, как собаки. Зерно надо бы убрать обратно в зернохранилище, но в позднее время нет вблизи ответственного лица, и мы не знали, где его найти и мешки с зерном поместили в крытое подсобное помещение до следующего утра. Тут ещё одно проклятое но. Если бы узнали об этом неохраняемом и незащищённом зерне вороватые люди, то они бы не оставили его в покое. Не надо забывать, что это происходило в полуголодные годы. Я в то время ещё был не опытен, и если бы случилась хотя бы небольшая кража зерна, то пришлось бы отвечать моей дурацкой башке по полной норме, какая существовала в уголовном кодексе.

Утром зерно мы привезли и ссыпали обратно в зернохранилище. И кто выиграл от этой пустой, безобразной работы, и зачем нужно было это делать, никто не знал и не хотел знать, и не хотел отвечать. Потому-что амбициозным людям не хотелось смотреть фактам в глаза и оправдываться было нечем. А потери времени и сил принял на себя колхоз, он сильный и переживёт всякую утрату. И мы, издёрганные, уставшие от бесполезно проводимой работы износили своё зло на своих ни в чём невиновных лошадях, нещадно избивая их кнутами при преодолении водных и неводных препятствий.

Справедливо было бы, если бы наказали руководителя (или руководителей), выдававших такие заведомо невыполнимые задания, но всем всё сходило с рук, виновных не находилось и наказывать вроде бы некого. А работой по вывозке зерна на станции железной дороги должны были бы получше заниматься районные и колхозные руководители в зимнее время, когда дороги становились лучше для проезда и когда становилось легче (и намного) выполнять транспортные работы при помощи гужевого транспорта.

Д. Гонцово. С, Гидаево. Кировской обл. 1947-1948г.г.

52. ТРАНСПОРТНЫЕ РАБОТЫ.

Как везти зерно из колхозов, деревень, сохранить его в пути и привезти его сухим, кондиционным, не подверженным непогодой - дождём, слякотью. Расстояние - 50 километров, и чистое время в пути от колхозов до места назначения с грузом - десять часов. Время обратного пути без груза - пять часов. Очень хорошо тогда, когда погода стоит сухая, да ещё и солнечная. Очень плохо тогда, когда в летнюю или осеннюю пору ливневые дожди или мелкий нудный моросящий дождик, как будто проникающий всюду на ничем непокрытых возчика, лошадь и ценный груз. Дождевая вода может проникать через неплотную ткань мешков на зерно. Увлажнения его допускать нельзя. Укрывного материала в колхозе не было, никто его не давал, и разговоров об этом в бесконечно бедном колхозе никто не вёл.

Нам было трудно сохранить зерно кондиционным во время пути. А если начинался дождь, большой или малый, то спрятаться от него практически было нельзя на дороге в открытом пространстве, и при этом двигаться и не стоять на месте. Мешки с зерном мы старались укрывать прихваченными из дома тряпками, робами, зипунами, отрезками половиков, охапками сена, которое везли с собой для кормления наших лошадок. Или для укрытия воза срубали ветви с деревьев, растущих по сторонам дорог, и так сохраняли наш ценный груз в таком виде, в каком его загрузили. Если зерно не защитить в пути от непогоды, то на приёмном пункте строгие лаборантки могли его забраковать, а кладовщики не принять, и руководители отправить нас восвояси домой.

Катастрофой для нас это не было, но было очень накладно для колхоза, за что нас никто бы не похвалил и по голове не погладил. И лично для нас было неприятно то, что увеличивалось время нашей, возможно, бесполезной работы. Сена для питания наших лошадей было дано только на время, определённое выполнением конкретного задания. И, в случае поворота нас назад с грузом, лошадок наших мы не могли накормить полностью, чего допускать было нельзя. За порученную работу нам приходилось отвечать полностью самим, а руководство оставалось в стороне, хотя оно было обязано обеспечить нас всем необходимым для выполнения задания. Лучше всё-таки подготовиться к работе один раз и сделать её сразу, а не возвращаться к ней снова. Не все в колхозе это понимали. А мы сами старались брать в дорогу домашнюю одежду - старые пиджаки, зипуны, а в зимнее время нагольные шубы и тулупы, и этим спасались от мороза. А как наши лошади? В летнее и осеннее время, в ненастную погоду, они как-то переживали, как нам казалось. А в зимнее время во время ночёвки под открытым небом, что случалось, не так уж редко, это как пережить им?

Я был, наверное, в то время туп, и не понимал плохого состояния - настроения наших лошадей, а потом понял то, что надо хотя бы покрыть крупы своих лошадей тряпками, прихваченными из своих домов. Специальных попон для покрытия лошадей зимой для хотя бы какой-то сохранности здоровья лошадей в то проклятое время в колхозе не было, и не было разговоров об этом, так же как и разговоров о спецодежде для работающих людей. Если мы прикрывали своих лошадей хотя бы своими домашними тряпками, то они легче переносили существовавшие ночами невзгоды, а днём везли нас побыстрее и повеселее. А если за своей лошадкой поухаживаешь так, как за понравившейся девушкой, то она отплатит своей работой - вывезет тебя из трудных положений, ситуаций, перевезёт тебя через речку, болото, ручей, то есть отблагодарит своими действиями, даже в неожиданных случаях. А если ты поленился, не соизволил её вовремя накормить, напоить, защитить от дождя, мороза, то она может не сделать того, что ты ожидаешь от неё, да и не только ты, а и колхоз, в котором вы работаете.