Мои были

Анна вышла замуж в дальнюю деревню Безгачево за толкового работника Ивана. Они устроили свою усадьбу, построили все необходимые для жизни объекты - жилой дом с двумя избами, надворные постройки, крытый двор. Работали они сначала на выделенном земельном наделе, а потом, после вступления в колхоз, работали там. Родили и вырастили сына. Началась война, и отец с сыном ушли на фронт защищать страну от фашистов. Домой не вернулись. Тётя Анна жила одна, продолжала работать в колхозе, не надеясь ни на кого, а только на саму себя, да своих соседей, которые могли чем-то помочь от хвори и недуга.

В 1946 году нам пришлось поехать обрабатывать поля в их колхозе, точнее помогать им. Я зашёл к ней, и она очень обрадовалась моему приходу, и угостила сверхсупергипервкусным обедом и внимательно всё время смотрела на меня, не отрываясь. Я не могу описать её взгляд - взгляд человека - женщины, потерявшей на войне самых дорогих ей людей - мужа и сына.

Фёкла вышла замуж в дальнее село Гидаево. Они с мужем жили и работали в колхозе, имели усадьбу и дом, а перед самым началом войны переехали жить и работать вольнонаёмными работниками в отдельном лагерном пункте Вятского лагеря НКВД. Там они и жили, родили двух мальчиков.

Мария вышла замуж за трудолюбивого весёлого парня Ефима в деревню Починки, расположенную в трёх километрах от нашей деревни в конце тридцатых годов. Родили они девочку Розу. Имели свой огород, дом с надворными постройками. И работали в колхозе толком и прилежно. Началась война и дядя Ефим ушёл в действующую армию, а оттуда не вернулся.

Тётя Мария с дочерью Розой как-то жили и прожили всё это недоброе, тяжёлое время.

Анастасия с самого детства болела, у неё неполадки с мочеполовой системой, а потому она замуж не вышла. Она жила пока в доме дяди Василия до тех пор, пока не освободился в деревне дом уехавших работать в Вятлаг хозяев, и она перешла жить в пустующий дом.

Работала она в основном овощеводом, выращивала огурцы, помидоры, репу, морковь, турнепс, капусту, лук. Около дома был разработан огород, где она выращивала овощи и картофель. Что-то зарабатывала в колхозе, конечно, было не густо, но тем и жила. Хороших яств не было. Все тяготы и лишения она переносила сама. Соседи помогали ей, а она в меру своих сил помогала всем. В деревне в те времена было так, что люди помогали друг другу в беде и в невзгодах. Была она тихим, безответным человеком. Мы с двоюродными братом Петей и сестрой Анной заходили и навещали её, чему она была рада и угощала нас вкусной деревенской брагой. Ни о чём и никогда не просила нас, хотя мы чувствовали, что она нуждается иногда в нашей помощи.

Отец мой, Прокопий Иванович работал в колхозе. А кем? Толком не знаю. Зимой он уходил на лесозаготовки и работал там с осени до весны. Весной он возвращался в деревню и начинал работать в колхозе. Не забывается то, что по приходу его домой наши шесть подоконников были уставлены деревянными ящиками с землёй, в которую он высаживал семена всех сельскохозяйственных зерновых культур, для того, чтобы определить всхожесть семян, после чего решить вопрос о приобретении или не приобретении семян для посева. Летом он занимался вспашкой полей. А осенью принимал на склад обработанное и готовое зерно на зимнее хранение. У нас также была своя усадьба с огородом и строения - дом с двумя избами, конюшня, амбар, хлев и погреб.

Началась война, и отца забрали на фронт. Днём пришла повестка, а вечером отъезд. Он отдал ключи от зернового склада в правление. Сухари, бельё и одежда были заранее приготовлены, и вечером он уехал, навсегда.

Дядя Афанасий, младший из братьев оставался в старом обширном доме, построенном в девятнадцатом веке, со всеми необходимыми надворными постройками и крытым двором. Усадьба была разработана, и в огороде выращивались овощи и картофель. Ему пришлось легче старших братьев с усадьбой и домом - не надо было заботиться о разработке и строительстве дома и хозяйственных построек. Перед началом войны он женился на Светлане, и они произвели мальчика. Можно было жить, поживать и добра наживать, если не припеваючи, то уж неплохо. Началась война, и его молодого человека, забрали в действующую армию, откуда он не вернулся. Он вообще потерялся где-то, как будто и не существовал и не жил на свете. Никто не знал и не знает, куда он девался. Когда забирали на войну, то не спрашивали и не интересовались им, как человеком, а забрали как скотину на войну, и он исчез в неизвестности. В документе, присланном из Министерства обороны Российской Федерации даже нет того, что "Пропал без вести!" Вполне возможно, что он погиб, когда следовал на фронт поездом или автотранспортом. Тогда должна быть где-то запись о разбомблённом поезде или автотранспорте. А поскольку нет таких записей, то это наводит на мысль, что штабы действующей армии работали из рук вон плохо.

Сын дяди Афанасия умер. Не было нормальных условий не только для содержания малого дитя, но и для взрослых. Молодая жена после окончания войны, не дождавшись мужа, вышла замуж за того, кто был сердцу мил.

Д. Гонцово,Кировской обл. 1941-1945г.г.

40. МАТЬ.

В детстве, когда я был ещё несмышлёным и неспособным ни к чему ребёнком, мать брала меня с собой в поле и усаживала на тряпку под кустом, или под деревом, или под суслоном, так как дома оставлять меня одного, малолетнего было нельзя, да и опасно. А когда я стал постарше и мог самостоятельно что-то делать, то стал выполнять несложные домашние работы, как-то: выгонял корову на поскотину пастись самостоятельно, охранял свинью и кур, относил обед отцу на дальнюю пашню, убирал мелкий мусор и делал другие посильные работы.

Осенью 1941 года отец ушёл на войну, и мы остались втроём: мать, я неполных девяти лет человек и двухлетняя сестра Вера. В деревне, откуда все челоможные мужчины ушли на фронт, все оставшиеся, способные ходить, что-то делать, думать, шли выполнять посильные, а иногда непосильные работы. Мать много и тяжело работала в колхозе и дома, так как требовалось работать и за ушедшего на фронт отца, то есть "За себя и за того парня". Холод, неуют, несчастья, болезни поселились в деревне и в нашем доме.

Питание пока какое-то было - зерно, мука, картофель, мясные продукты - последние остатки былой роскоши, если можно было так назвать жизнь в деревне в тридцатых годах двадцатого столетия. Ушедший отец в первое время регулярно писал нам письма, в которых сообщал о первом времени службы в Красной Армии, и что он пока жив и здоров и давал нам советы и наставления, как вести домашнее хозяйство в сложившихся нелёгких условиях. Письма треугольной формы приходили от него с обязательным штампом: "Проверено военной цензурой". В одном из первых писем он сообщил нам, что он в составе подразделения находится на формировании в городе Можге в Удмуртской республике. Удивительно, как могла прошляпить военная цензура в условиях тотальной секретности это название в письме. Потом сообщил, что их вскоре отправят на фронт, и просил нас пока ему не писать ответа, а когда он приедет на другое место, то он сам нам напишет.

Через какое-то время он стал нам писать, а мы ему регулярно отвечали и сообщали обо всех наших делах, плохих и хороших и обо всех неурядицах аккуратно и подробно. В конце 1941 года письма от него перестали приходить. Мы продолжали писать ему по последнему адресу - номеру полевой почты, но ответа не было.

Мать плакала и ругалась и постоянно обвиняла меня в том, что я неправильно написал адрес и номер полевой почты на конверте, и заставляла меня под свою диктовку писать письма снова и снова. Сама писать она толком не умела, так как образование её было два класса церковно - приходской школы. На наши письма ответа не было, так как мы посылали их в пустое пространство. Мать злилась, наказывала меня ремнём или кнутом за якобы неправильно написанный адрес. В результате мы все трое ревём навзрыд хором: мать, не получающая известий от отца, я, как несправедливо наказанный, и двухлетняя Вера, о которой мы забыли и не уделяли ей должного внимания. Тяжко и горько, как будто какое-то проклятие свалилось на наши головы.

Я понял, что отца у нас не стало. Если бы он был жив, то проявил бы инициативу и нашел способ сообщить нам о себе.

Мать жила и воспитывалась в большой семье, где было четыре дочери и два брата. Их отец и мать работали много, не жалея себя, и жёстко приучали всех детей к любому делу и к любой работе и всех заставляли заниматься посильной работой, невзирая на возраст. Ждать милости от природы и властей предержащих было напрасно. Власти не помогали, а наоборот, не участвуя в крестьянской работе, стремились забирать от крестьян побольше. Летом занимались полевыми работами, используя полностью каждый световой день в течение весны, лета и осени. Надо было выращивать урожай зерновых, овощей, технических культур - льна, конопли и заготавливать достаточное количество кормов для содержания скота в зимнее время. Кроме того, надо заготовить достаточно дров для отопления своего домашнего хозяйства, и собрать в лесу грибы, ягоды, съедобные травы и коренья. В большой семье надо всех накормить досыта так, чтобы все были работоспособны, а также одеть и обуть пусть в домотканые одежды и обувь - лапти, валенки, которые изготовлялись на месте, дома. Зимой всех детей также учили толково и производительно в тех условиях работать - прясть пряжу, ткать льняное полотно, плести лапти, ремонтировать валенки, одежду, ухаживать за скотом.