Монарх V

Клетки тела старика начали ускоренным темпом делиться и формировать форму будущих ног. Мало-помалу, секунда за секундой, на свет рождались новые конечности.

Процесс, как и каждый раз, сопровождался острой болью, заставляя тело старика дрожать, но он стоически терпел. Я, как мог, старался ее погасить, но остаточные ощущения доставляли мало удовольствия.

Спустя несколько минут всё было закончено.

Марк сел на кровати, медленно согнув колени, словно боясь, что новые ноги рассыплются в прах. Пальцы дрожали, когда он провел ладонью по гладкой коже — ни шрамов, ни следов магии, ни рубцов. Только свежие мышцы и связки, молодые кости и сухожилия, будто позаимствованные у профессионального атлета.

— Ну-ка… — он толкнул себя вперед, встал, и комната для него закачалась. Первый шаг — неуверенный, второй — тверже. К третьему шагу его лицо расплылось в ухмылке, которую нельзя было скрыть даже вечной гримасой ворчуна. — Ха! Опять на ногах! Такое ощущение, что мне вновь двадцать лет!

Ребелл, мокрый и недовольный, фыркнул с балкона. Марк повернулся к нему, широко расставив руки:

— Видал, пернатый? Теперь я тебя догоню! — и рванул к двери, споткнувшись о собственные ноги. Упал, засмеялся и тут же вскочил, будто подросток. — Не дрейфь, я просто разминаюсь!

Я наблюдал, как старик тыкает пальцем в Ребелла, угрожая «ковриком из его шкуры», и повернулся к Веррагору. Драконид все еще стоял у стены, его змеиные глаза сузились — то ли от непривычного света, то ли от напряжения.

— Твои люди живут в пещерах, куда камень никогда не пропускает свет, где находится множество аномалий, где каждая тварь норовит сожрать твоего соплеменника… — начал я, создавая в воздухе голограмму Домена: леса, полные дичи, реки с хрустальной водой, поля, где зреют плоды без проклятий. — Я могу дать им это. Без жертв, без ловушек. Но решать тебе.

Веррагор молчал так долго, что Марк перестал дразнить льва и прислушался.

— Решать не мне, Глеб. — наконец произнес старейшина, касаясь когтем голограммы. Озера на карте вздыбились волнами, но не пролились.

— Тогда пусть твои люди придут ко мне и проведут здесь один день, — усмехнулся я — Тогда и решат…

Я щелкнул пальцами, и недалеко, на зеленой лужайке, вспыхнул портал.

Вернув свое сознание обратно в тело, я увидел перед собой огромную толпу местных жителей. Они глядели на меня со священным трепетом: в их глазах читался страх за своего вождя.

Рядом со мной жидким золотом горел портал. Через него виднелись те самые живописные долины, что я недавно создал. Спустя несколько секунд из него показалась фигура Веррагора.

— Скажи им. — кивнул я ему. — Но знай… Внутрь домена смогут попасть только искренно верующие, — другие мне там не нужны… Лишь за редким исключением.

Драконид, собрав всю волю в кулак, заговорил:

— Наш бог предлагает нам прожить один день в чертогах его души! Там много места для счастливой жизни! Я видел реки и озера, зеленую траву! Я видел солнце! Кто истинно верует в Сириуса Эридана, может лично убедиться в моих словах! Я предлагаю всем испытать на себе гостеприимство молодого бога!

— Мама, я хочу! — маленькая девочка потянула женщину за подол платья и указала пальцем в мою сторону.

Женщина шикнула на свою дочурку, не решаясь сделать первый шаг к неизведанному.

— Я пойду! — решительно рявкнул Маэгре и отделился от толпы. Он прямым и уверенным шагом направился к порталу, и спустя секунды вошел внутрь.

Через несколько мгновений он вернулся обратно. Его глаза слезились от счастья.

— Идемте! Не бойтесь! Это просто чудо какое-то!

Его крик восторга заставил остальных ринуться вперед. Даже старики, ворча о «дьявольских штучках», не устояли.

Удовлетворенный результатом, я вновь вернулся в свой Домен Власти, чтобы посмотреть на реакцию новых поселенцев.

— Они как дети, — проворчал мне на ухо Марк, глядя на то, как охотник в костяных доспехах опасливо тычет копьем в цветок, а потом нюхает его, растерянно моргая.

— Ты тоже был таким, — я хлопнул учителя по плечу. — Помнишь, как в первый раз оказался здесь?

— Заткнись, щенок. Мне было не до удивления, знаешь ли…

Веррагор стоял на холме и его чешуя мерцала в свете солнца. Он не улыбался, но его хвост бил по траве ритмично, словно отплясывал какой-то веселый танец.

— Они счастливы, — сказал я сам себе. — Но счастье… Оно ведь редко живет долго.

— Но главное — оно случается… — бросил мне Марк, наблюдая за тем, как дети играют в салочки на зеленой траве. Его обычно угрюмое лицо разгладилось, и он улыбнулся.

«И за него стоит бороться!» — воинственно прорычал в моей голове Ребелл.

— Надо бы закатить пирушку! — подошел к нам радостный Маэгре.

— Только-только пировали! — попытался возразить я.

— То было в подземелье! А тут солнышко, травушка-муравушка! Однозначно нужно отметить это событие!

В общем, как я не сопротивлялся, но меня вновь усадили за стол. Правда, в этот раз я выводил алкоголь из организма.

Солнце работало исправно, но когда оно закатилось за горизонт, мне пришлось создать две луны. Они мерцали бледным голубым светом и вселяли в наши сердца покой.

Пир длился до глубокой ночи. Люди спали в высокой траве, обняв тыквы с вином, а я бродил среди них, поправляя границы Домена. Мои очки веры росли как на дрожжах. Поэтому я со скукой на лице выравнивал ландшафт, добавлял прекрасные сады, запускал рыбу в реки и озера.

После такой продуктивной прогулки я направился в сторону холма, на котором мы пировали. Марк и Веррагор сидели у костра. Старик при любом удобном случае тыкал льва в бок, требуя «поддать жару», а драконид… Улыбался. Нет, не так — оскаливался, но для его лица это было почти дружелюбно.

— Эй, создатель миров! — Марк махнул фляжкой. — Иди к нам, а то тут монстр учит меня их проклятиям! Говорит, мол, если шепнуть в нору змее…

Драконид покачал головой, искорки огня отражались на его чешуе.

— Это не проклятие, — поправил он, складывая когтистые руки на груди. — Это благословение. Змея принесет удачу, если попросить вежливо.

— Вежливо?! — фыркнул Марк. — Ты видел, как эти твари шипят? Они даже «пожалуйста» не понимают! А если один из этих червяков тебя ужалит, то и удача тебе не понадобится. Зачем она покойнику?!

Ребелл, лежавший у костра, лениво поднял голову и зевнул, демонстрируя ряд острых зубов. Марк тут же швырнул в него огрызком яблока.

— Не выпендривайся, летун!