Монарх V

Её губы растянулись в улыбке, обнажая зубы, сияющие, как жемчуг.

— Как прикажешь… Бог.

— Твоя воля, Сириус Эридан! — ударил себя кулаком в грудь Руннар.

Я щелкнул пальцами, и мы оказались на площади мрачного города.

Напитав голос всеми стихиями и властью, я громом заявил во всеуслышание:

— Отныне здесь будут нести службу мои верные последователи. Кто их тронет без веской причины, клянусь, этот монстр пожалеет, что родился на свет!

Мрачное безмолвие было мне ответом, но я не сомневался, что меня поняли правильно.

— Готов, Зартан? — я повернулся к монстру и вперил в него свой пронзающий взгляд.

Он кивнул, его глаза сверкнули, словно обещая, что путь будет полон опасностей, но он знает, как их обойти.

— Тогда пойдём, — прошипел он, разворачиваясь и указывая в сторону тёмного карьера, за которым, по его словам, находились мрачные земли, где никогда не ступала нога человека.

Мы двинулись вперёд, оставляя позади Город Каменных Змей. Я чувствовал, как взгляды монстров тайно следят за нами, смешивая страх, надежду и ненависть. Но это не имело значения. У меня была цель, и ничто не могло меня остановить.

* * *

Солнце, словно расплавленный слиток, кренилось к горизонту, заливая тренировочную площадку алым светом. Каменные плиты под ногами Артура всё ещё хранили следы вчерашней схватки — трещины от молний, опалённые участки земли. Он стоял, заложив руки за спину, наблюдая, как два десятка учеников выстраиваются полукругом. Их лица, знакомые до каждого шрама, сейчас отражали смесь тревоги и жгучего любопытства. Рядом, прислонившись к грубому деревянному столбу с выжженным символом императора, Лира щёлкала орешки, бросая скорлупки в сторону самого ретивого новичка — парень вздрагивал каждый раз, словно под обстрелом.

— Сегодня вы станете не просто мечами в руках Глеба, — голос Артура прокатился над площадкой, заставляя даже ветер замереть в полёте. Его ладонь взметнулась вверх, и между пальцами вспыхнули вихри из сине-золотых искр. — Вы станете живым штормом. Пламенем, которое не гасят. Но сначала… — он сжал кулак, и магия с хлопком рассыпалась дождём светящихся капель, — вам придётся обжечься.

Лира фыркнула, оттолкнувшись от столба. Её кожаные сапоги с глухим стуком отмеряли шаги по камням.

— Ох уж эти театральные паузы, — её голос, сладкий как мёд и острый как бритва, заставил нескольких учеников ухмыльнуться.

— Полагаю, тебе хочется продемонстрировать альтернативный метод? — произнес Артур, повернувшись в ее сторону. Он сделал шаг в сторону, приглашающе махнув рукой к центру круга.

— О, нет-нет, мой дорогой, — Лира приложила руку к груди с преувеличенным ужасом, браслеты на запястье звякнули в такт.

— Я здесь исключительно как зритель с правом… — она метнула орешек в рыжебородого воина, едва не заснувшего на ногах, — … корректировки твоей педагогики.

Смех, жёсткий и нервный, прокатился по рядам. Артур покачал головой, но в глазах вспыхнула тёплая искорка. Руки его снова задвигались в сложных пассах, выписывая в воздухе невидимые знаки, которые начинали светиться электрическим светом.

— Сосредоточьтесь на пульсации между рёбрами, — его голос приобрёл металлический отзвук, магия вибрировала в каждом слове. — Это не боль. Это дверь. Расколите её — и…

— … и приготовьтесь к тому, что ваша первая мысль после пробуждения силы будет «О боги, я хочу в туалет», — вставила Лира, грациозно усаживаясь на ограждение. Её шёлковый плащ съехал, обнажив перевязь с дюжиной кинжалов. — Проверено на Седом. Он, кстати, до сих пор краснеет, когда…

— Лира. — Артур пригвоздил её взглядом, но женщина лишь рассмеялась, запрокинув голову. Её смех, звонкий и заразительный, заставил улыбнуться даже самого хмурого ученика — громадного мужчину со шрамом через оба глаза.

Тренировка продолжилась под аккомпанемент её шуток. Когда у крошечной девушки-стрелка с лицом ребёнка из ноздрей вдруг повалил дым, Лира нежно поправила ей прядь волос: «Милая, не волнуйся. В следующий раз попробуешь поджечь врага, а не собственные сопли». Когда рослый штурмовик случайно подпалил себе брови, она вручила ему зеркальце: «Поздравляю, теперь ты официально самый горячий парень в отряде».

Но когда тени стали длиннее автоматов, а первые звёзды зажглись над головой, именно Лира первой заметила, как дрожат руки у Артура от перенапряжения. Не говоря ни слова, она встала за его спиной, её ладони легли на его плечи — и сквозь усталость потекла странная сила, смесь её целебной поддержки и чего-то неуловимого, что было только между ними.

— Достаточно на сегодня, — её шепот коснулся его уха, пока ученики, возбуждённо обсуждая успехи, собирали снаряжение. — Иначе завтра они будут учиться оживлять тебя из обморока.

Артур хотел возразить, но её пальцы вцепились в его мышцы с угрозой массажа, от которого на следующий день ходить больно. Сдаваясь, он кивнул, глядя, как последние адепты уходят, споря о рунах и жестах.

— Ты сегодня была невыносима, — пробормотал он, ощущая, как её смех вибрирует у него в спине.

— Зато они не сбежали, испугавшись твоей пафосной серьёзности. — её губы коснулись его уха, лёгкий укус заставил парня вздрогнуть. — Кстати, насчёт альтернативных методов… — она провела пальцем по его шее, оставляя горячий след. — Я передумала. Может, всё же покажешь мне частный урок?

Вспыхнувший где-то вдалеке огненный шар и взвизгивание учеников прервали момент. Артур вздохнул, отстраняясь, но в глазах играли искорки.

— Чуть позже…

— Обещание мага — клятва нерушимая, — хищно улыбнулась Лира, исчезая в тени как призрак. Её последний смешок висел в воздухе, смешиваясь с ароматом умопомрачительных духов.

* * *

Пламя лизало небо длинными багровыми языками. Город погибал красиво — шпили колоколен рушились, как подрубленные сосны, а расплавленное золото с куполов стекало по мостовым, застывая в причудливых ручьях.

Даниил Сергеевич Голицын стоял на холме, втягивая ноздрями запах горящей плоти, словно это был аромат дорогого вина. Его плащ, расшитый серебряными волками, трепыхался на ветру, смешанном с жаром костра, поглотившего тысячи жизней. Рядом, едва не касаясь плечом отца, замер Пётр Даниилович — лицо юноши было бледнее лунного света, пальцы судорожно сжимали эфес меча, будто оружие могло защитить от ужаса в собственной груди.

— Взгляните, князья, — голос Даниила прозвучал тише шелеста горящего пергамента, но каждый слог врезался в слух, как нож. Он повернулся к полукругу мужчин в парчовых кафтанах, чьи позолоченные доспехи отсвечивали алым. — Это не кара. Это… милость.

Один из князей — толстяк с седыми бакенбардами — упал на колени, вымаливая пощаду срывающимся шёпотом. Даниил не удостоил его взглядом. За его спиной, в клубах дыма, замерли фигуры в чёрных балахонах. Маги смерти.

— Новый император дарует выбор, — Даниил протянул руку, и огненный смерч вдруг сжался, превратившись в шар, который запрыгал у него на ладони, как ручной зверёк. — Примите его волю, и ваши города будут пировать под звон кубков. Откажетесь… — шар лопнул, осыпав землю искрами. Где-то внизу, у подножия холма, взвыла девушка — коротко, словно кто-то резко оборвал звук.