Монарх V

— Я знал тысячи смертей, — его голос был как шёпот множества голосов, слитых в одно. — Теперь я дарю тебе свою последнюю.

Он сделал шаг вперёд, и его тень потянулась ко мне.

— Пусть твоя тень примет меня.

Я молча смотрел на них. Я чувствовал их решимость, их судьбы, их готовность. Я знал, что как только приму их кристаллы, они исчезнут. Их сущность станет частью меня, их магия сольётся с моей, а их души… Их души останутся в глубинах моей памяти, вечным эхом их жертвы.

Они знали это. И они выбрали этот путь. Я сделал шаг вперёд, спросив:

— Вы уверены?

Три голоса прозвучали в унисон.

— Да.

— Я готов принять ваш дар. Пусть ваши жизни станут частью моей силы, а ваша жертва — моим путеводителем к вечности и процветанию для всех разумных, бросивших вызов Первым!

Я протянул руки, и воздух вокруг задрожал. Сама ткань Домена замерла, подчиняясь моей воле. Три сияющих кристалла — Воды, Жизни и Смерти — пульсировали в унисон с биением сердец их носителей.

Горящие руны под ногами вспыхнули ослепительным светом, очерчивая круги древней магии. Он воплощал высшую истину магии — Единение ценой жертвы. Наида, Дарион и Виргис стояли передо мной спокойно. Они не умоляли, не боялись, не сожалели. Они уже перешагнули порог жизни.

Словно по невидимой команде, их кристаллы начали высвобождаться.

Первая двинулась Наида. Она сделала шаг ко мне, и с каждым её движением её тело рассеивалось в капли, становилось прозрачным, будто уходило обратно в мировые воды. Её кристалл Воды вспыхнул, и мгновение спустя разорвался в потоке чистой энергии, направляясь ко мне.

Я вздрогнул, когда поток магии ворвался в моё существо. Океаны. Шторма. Древние реки, несущие жизнь миру. Я чувствовал всё это сразу. Казалось, сама вода стремилась стать моей плотью, моими венами. Поток хлынул в мой кристалл, обволакивая его новым слоем магии. Я слышал голос Наиды, но теперь он звучал изнутри меня:

— Теперь я часть тебя, Монарх. Плыви дальше, но помни — даже самый великий океан знает границы.

Её тело исчезло, растворившись в синем сиянии.

Следующим был Дарион. Он спокойно шагнул вперёд, положил руку на свою грудь, и в этот момент его сердце остановилось. Кристалл Жизни вспыхнул, превращаясь в чистую сущность всего живого. Волна тепла ударила меня, словно мощный импульс, заставляя трепетать само сознание. Я видел миллионы рождений, чувствовал силу каждой жизни, каждого первого вдоха, каждого цветка, что тянулся к солнцу.

Боль исчезла, а смерть больше не казалась абсолютной. Я ощущал новое дыхание в себе, словно кто-то научил меня понимать саму суть существования и бытия.

— Ты несёшь не только разрушение, но и надежду, Монарх, — шепнул мне голос Дариона. — Используй это мудро.

Он рассыпался в потоке золотого света.

Остался Виргис. Он не шелохнулся и не проронил ни слова. Он просто растворился во тьме, а его Кристалл Смерти, будто живое сердце, застучал, вырываясь из него. Тьма хлынула в меня. Я почувствовал, как мир умирает. Каждая смерть, каждая потеря, каждый миг, когда жизнь угасает, пронзил меня потоком бесконечной безысходности.

Смерть не была тьмой. Она была тишиной. И в этой тишине я услышал голос Виргиса:

— Ты теперь не только жив, но и мёртв, Монарх.

Внутри души все всколыхнулось, и я почувствовал, как внутри меня бушевала буря. Мое тело, обжигаемое огненной энергией, дрожало от водяных потоков, ветер невидимо свистел в моих жилах, а земля, казалось, жаждала влиться в мое существо. Каждая из шести стихий боролась за своё первенство, мечтая заявить о себе, но одновременно манила обещанием объединения в нечто единое и могущественное.

Сжав кулаки, я закрыл глаза и глубоко вдохнул.

На мгновение в моем сознании возникли образы древних магов, прошедших этот путь до меня, их лица были искажены болью и решимостью. Я увидел себя, стоящего на пороге таинства, и ощутил, как мое сердце наполнилось смесью тревоги и надежды. В эти минуты каждый вдох был как удар молота, отсекающий лишнее, и каждое движение было испытанием, заставляющим мою душу кипеть от невыразимой боли и одновременно озаряться новым знанием.

Ментально я перенесся к храму старейшины, где каждый камень хранил в себе мудрость веков, раздался его голос — глубокий, словно сама вечность заговорила. Из теней выступил он, лицо которого было изрезано бесконечными стихийными метаморфозами, напоминающими древние космические взрывы. Его взгляд, в котором пылали двойные солнца, проникал в самую глубь моей души.

Я поднял голову, мои глаза встретились с древней мудростью старейшины. Я не понимал, как он смог проникнуть в мое сознание. Наверняка, стоял рядом с моим телом. Сейчас это было не важно. Он продолжил говорить:

— Ты должен научиться владеть своей силой так, чтобы каждая стихия стала союзником, а не врагом. Закрой глаза и почувствуй их присутствие внутри себя. Пусть огонь разбудит в тебе страсть, вода — принесёт очищение, ветер — даст свободу, земля — укрепит волю, жизнь — наполнит надеждой, а смерть — напомнит о конечности всего.

Я последовал его указаниям и закрыл глаза. Мир вокруг меня потускнел, оставив лишь звуки моего собственного дыхания и отголоски древнего шепота первых десяти старейшин. Внутри меня стали мерцать образы: языки пламени, бушующие реки, вихри, кружащие пыль, тяжелые каменные плиты, пульсирующие жизнью, и холодная тень смерти, как отражение самого конца.

В этот момент древний монстр поднял руку, и его голос заговорил тихо, но проникновенно:

— Силы мира, явитесь в едином потоке! Примите жертву, даруйте свою мощь, чтобы Глеб Долгорукий смог стать единым с вечностью!

Эти слова разнеслись по храму, по Домену, по всему мирозданию, пробуждая во мне невероятные волны энергии. Я ощутил, как магические силы начали сплетаться в моем теле. Внутри моей души разгорелся настоящий шторм, где огонь и вода сливались в горячем поцелуе, ветер завывал, а земля дрожала под натиском мощи. Жизнь пела нежной мелодией, а смерть шептала об утрате и неизбежности.

В этот момент я ощутил, как мой разум, как будто освобождаясь от оков обыденности, наполнился древними истинами. Я видел образы тех, кто прошел этот путь до меня — их лица, искаженные болью, и глаза, полные мудрости. Образы сливались в единое видение, где прошлое, настоящее и будущее стали одним целым. Каждый удар моего сердца отдавался эхом в мире магии, и каждый вздох превращался в песнь стихий.

Каэль Тенебрис, наблюдая за этим процессом, говорил тихо, почти шепотом, чтобы не нарушить хрупкий баланс:

— В этот миг твоя воля становится мостом между мирами. Прими боль, ибо она — ключ к истинной силе. Пусть каждый поток энергии войдет в тебя и станет твоим союзником. Слияние стихий — не дар, а бремя, которое даётся лишь избранным. Только через боль рождается обновление, и только через жертву можно обрести вечность.

Внутри меня происходило нечто необъяснимое: я чувствовал, как моя сущность, казалось, раскалывается и вновь сливается в единое целое. Боль и экстаз переплетались, заставляя меня казаться одновременно разрушенным и возрожденным. Это было невыносимо… Мои зубы чуть ли не крошились в пыль от поддержания невероятной концентрации.