Монарх V

— Анастасия? — голос брата снова вернул её в реальность.

Она встряхнула головой, глубоко вдохнула и вернулась к карте. Однажды она снова увидит его. Но сначала — они должны победить.

Анастасия провела пальцем по ободку обручального кольца, всё ещё чувствуя эхо тепла того, кто подарил ей его.

— Андрей, — тихо произнесла она. — Ты думаешь, мы справимся?

Губы ее брата растянулись в широкой улыбке.

— Конечно, справимся! — воскликнул он с притворной бравадой. — Мы же Годуновы, или ты забыла? Наш дед однажды выиграл войну, просто посмотрев на врага с таким выражением лица, что тот сразу сдался. А уж мы с тобой точно справимся.

Анастасия хотела улыбнуться в ответ, но её взгляд снова ускользнул к окну.

— А если он не вернётся? — прошептала она, не в силах сдержать свои сомнения.

Андрей замолчал на мгновение, затем подошёл к ней и слегка поддел её подбородок, как делал в детстве.

— Эй, хватит хмуриться, — сказал он, стараясь звучать легко. — Глеб? Не вернётся? Да он, наверное, уже разгромил половину армии Голицыных просто потому, что ему стало скучно. Он вернётся, и тогда ты будешь жалеть, что не наслаждалась тишиной, пока его не было.

Она посмотрела на брата, пытаясь найти в его глазах уверенность, которую сама потеряла. Андрей улыбался, но в его взгляде мелькнула тень сомнения, которую он быстро скрыл.

— Ты права, — добавил он, словно читая её мысли. — Мы не можем просто ждать. Мы должны действовать. Южные рубежи — это ключ. Если мы потеряем их, Голицыны получат преимущество. И, знаешь, я не хочу, чтобы они потом рассказывали, как принц Андрей Годунов проиграл войну из-за своей лени.

Анастасия глубоко вдохнула и кивнула. Она снова взяла перьевую ручку, пальцы сжали её так крепко, что костяшки побелели.

— Тогда мы займём перевал до заката, — сказала она, её голос звучал твёрже, чем она чувствовала. — Мы не можем позволить им укрепиться.

Андрей улыбнулся, на этот раз искренне.

— Вот это дух. Ты всё больше напоминаешь отца.

Она хотела ответить, но в этот момент кольцо на её безымянном пальце вспыхнуло слабым светом. Она замерла, почувствовав странное тепло, исходящее от него. Андрей заметил это и поднял бровь.

— Что это? — спросил он, указывая на кольцо. — Ты теперь носишь магические украшения? Или это новый способ напомнить мне, что я всё ещё холост?

Анастасия прикоснулась к нему, и её сердце забилось быстрее.

— Это… Глеб, — прошептала она. — Он жив. Он… обязательно вернётся.

Андрей посмотрел на неё, его глаза расширились от удивления, но через мгновение он уже снова улыбался.

— Ну, конечно, вернётся. Я же говорил. И когда он вернётся, я лично расскажу ему, как ты скучала. Хотя, думаю, он и сам догадается, — добавил он с лёгким сарказмом.

Анастасия хотела возразить, но вместо этого почувствовала, как на её губах появилась слабая улыбка. Андрей, как всегда, знал, как её подбодрить, даже если сам был далёк от уверенности.

Глава 16

Ксаргатон стоял на краю площади, его массивная фигура отбрасывала длинную тень, которая, казалось, пыталась слиться с тёмными стенами города. Его чешуя, выкованная из обсидиана и чёрного кварца, блестела тусклым светом, словно впитав в себя тьму веков. Каждое его движение сопровождалось лёгким скрипом, будто каменные пластины противились каждому шагу. Его глаза — узкие щели, наполненные холодным жёлтым светом — были прикованы ко мне. В них читалась ненависть, сдерживаемая лишь железной волей.

Я подошёл ближе, ощущая, как воздух вокруг нас сгущается, наполняясь напряжением. Земля под ногами слегка дрожала, будто в ответ на моё присутствие.

— Три города, — начал я, мой голос звучал спокойно, но с оттенком непреклонности. — Каменные Змеи — лишь первый шаг. Мне нужны Тёмные Шрамы и Безликие.

Ксаргатон медленно повернул голову, его чешуйчатая шея скрипела, как древние механизмы. Его пальцы сжали эфес меча, торчащего за спиной — массивного клинка, выкованного из обсидиана и украшенного рунами, которые светились тусклым красным светом.

— И что заставит их склониться? — его голос был низким, словно подземный гул, и в нём слышалось недоверие. — Ты сломал меня, но там правят не воины. Там правит…

— Страх, — перебил я, заставляя его замолчать. Моё слово повисло в воздухе, как лезвие, готовое упасть. — И я принесу его в десять раз сильнее. Ты проведаешь дорогу.

Ксаргатон замер. Его глаза сузились до тонких щелей, а чешуя на шее приподнялась, обнажая шрамы — следы древних битв, которые он пронёс через века. Он ненавидел меня. Это было очевидно. Но ещё больше он ненавидел то, что я был прав.

Мгновение — и его рука дрогнула, указывая на шестипалого ящера. Тот притаился в нише, сливаясь с тенями, лишь блеск ониксовых глаз выдавал его присутствие. Этот монстр был высоким и стройным, его тело изгибалось, как лента, а движения были плавными и бесшумными. На поясе у него висел кривой кинжал, рукоять которого была украшена зубом реликтового чудовища — трофеем, наверняка, добытым в схватке, о которой он мало кому рассказывал.

— Это Зартан. И он знает тропы, — прошипел Ксаргатон, его голос звучал так, будто каждое слово обжигало ему горло. — Но если сгинешь в Пустошах, я спляшу на твоём пепле и заберу власть над городом обратно.

Зартан выскользнул из темноты. Его гибкое тело извивалось, как змея. Он остановился в нескольких шагах от меня, его глаза — чёрные, как бездонные колодцы — изучали меня с холодным любопытством.

— Города далеко, — прошипел он, облизывая лезвие своего кинжала. — Но я провожу тебя… если нас не съест какая-нибудь тварь по дороге.

Я кивнул, не отводя взгляда от Ксаргатона.

— Ты сделал правильный выбор, — сказал я, чувствуя, как моя власть пульсирует в воздухе, напоминая ему, кто здесь главный. — Теперь собирай армию. Когда я вернусь, мое войско должно быть готовым. Если ослушаешься, то уже я спляшу на твоем пепле.

Ксаргатон не ответил. Он лишь развернулся, собрал последние остатки гордости и зашагал прочь. Его удаляющиеся шаги были тяжёлыми, словно он нёс на плечах горный хребет.

Зартан посмотрел на меня, его губы растянулись в ухмылке, обнажая острые клыки.

— Готов к путешествию, «повелитель»? — его голос звучал насмешливо, но в глазах читалась готовность к действию.

— Не сейчас, — ответил я, чувствуя, как магия внутри меня начинает пробуждаться. — Для начала я должен обозначить это место как свое…