Моника 2 часть

– Через двадцать минут. Экипаж ждет внизу. Как и обещал, я повезу вас к пристани, чтобы поговорить с капитаном.

– Я не желаю облегчать себе путь, губернатор: я поеду на этом корабле.

– Вы? Самолично? – удивился губернатор. – Гражданские не путешествуют на военном корабле.

– Я прошу о большой услуге. Это особые обстоятельства.

– Ради них я подчинюсь вашей воле. Ваш пропуск оформлен. Еще вам совет: благоразумие и хладнокровие. По последним сообщениям Хуан Дьявол очень опасен.

– Это меня не остановит, губернатор!

«Люцифер» бросил якорь у английского городка Портсмут, представлявшего собой полукруг маленьких цветных домов вдоль бухты Принца Руперта. Стояли первые часы звездной ночи. К борту шхуны подплыли три баржи, сгружая груз на изящный, сильный и узкий корпус богемного пиратского корабля, и осталось лишь зарегистрировать бумаги.

– Все в порядке, Сегундо?

– Все в порядке, капитан. Груз в трюме в целости и сохранности.

Хуан удалился твердым шагом. Сегундо с любопытством посмотрел на него, когда тот остановился у запертой двери каюты. За слабой перегородкой из досок находилась она, отданная ему в руки законами общества, послушная и нежная для этой странной новой жизни. Хуан думал, что Моника де Мольнар, возможно, теперь не отвергнет его, возможно, она совершенно изменилась. Но эта мысль напоминала искру света в полумраке. Медленно он отвернулся и посмотрел на водное отражение звезд, таких чистых и далеких, невольно сравнивая Монику с ними, и прошептал:

– Нет, она не моя, и никогда ей не станет!

– Я его, его навсегда…

Трепещущая и восторженная Моника позволила слететь этим словам, которые перед ее совестью обнажали правду души. Долгое время она смотрела со страхом и желанием, со стыдливой надеждой на слабую дверь, что она откроется, а за ней покажется Хуан. Об эту дверь сталкивались их мысли и отскакивали в разные стороны, в бесполезном поиске своих потерянных сердец. Достаточно шагнуть и сказать, открывая сердце. Но ни один не сделал шага, не произнес и слова. Как Хуан, она тоже повернулась спиной, прислонив измученный лоб к иллюминатору, посмотрела на мерцающие над морем звезды. Если бы он взглянул на нее иначе, пришел к ней нежный и страстный, она бы произнесла вслух его имя, безуспешно повторяемое:

– Хуан, Хуан… Если бы ты меня любил!

– Искать Монику? Самолично искать Монику? Вы уверены, Ноэль?

– Я своими глазами видел, как он сел на корабль. Он отверг мое общество, велел возвращаться, не лезть в его дела, и как вы понимаете, я ничего не мог поделать. Он пошел в дом губернатора, затем проследовал в экипаже до пристани, сел вместе с береговой охраной на корабль; и все это при поддержке губернатора. Ренато удалось получить то, в чем вам отказали и даже больше: приказ о немедленной выдаче.

София Д'Отремон провела кружевным платком по вискам и протянула руку за флаконом, который Янина поднесла тихо и прилежно. Стояла утренняя жара со спертым воздухом, а старый нотариус поведал:

– Он сказал, что его свояченица совершенно невинна, и он должен вырвать ее любой ценой из рук этого варвара, кому в момент помешательства и ревности отдал ее.

– Невинна? Совершенно невинна? С кем говорил мой сын до принятия такого решения? Кто мог ему рассказать? И когда? Кто? Янина, с кем говорил мой сын вчера вечером? Ты можешь сказать?

– Он очень долго говорил с сеньорой Айме, донья София. Они беседовали в коридоре. Сеньор Ренато нетерпеливо смотрел на дорогу, ожидая вашего возвращения. К концу разговор приобрел жесткий оттенок.

– Где Айме? Я не видела ее в комнатах, когда приехала, – сильно встревожилась София. – Где она была?

– Я бы тоже хотел знать, – указал Ноэль. – Почему ее исчезновение совпадает с…

– Сеньора Айме не исчезла, – надменно подтвердила Янина. – Она у себя в комнате, велела по-особенному убраться в комнате, а Ане поставить в вазы цветы. Там ей вчера подавали ужин, а сегодня утром – завтрак. Позволю себе сказать сеньору нотариусу, что трагедии не случилось, и вероятно, не случится.

София Д'Отремон встала, еле сдерживаясь. Сжала изящный кружевной платок, раздумывая мгновение, и наконец направилась к дверям, а у порога развернулась и предупредила:

– Будьте добры, подождите меня в библиотеке, Ноэль. Я сейчас же поговорю с невесткой.

На полных парусах, с креном на правый борт, «Люцифер» бороздил воды под сильным горячим ветром. Виднелась столица Доминики. Сегундо Дуэлос нервно постучал, к двери приблизилась Моника, не удержавшись от порыва посмотреться в зеркало.

– Что происходит, Сегундо?

– Мы вошли в Розо. Капитан велел позвать вас.

Моника посмотрела на себя в зеркало и разволновалась, как тогда, когда Хуан заставил взглянуть на свое отражение в воде. Да, она красивая, желанная, и весь ее облик говорил об этом. С глубоким, неясным удовлетворением она подумала, что Хуан увидит ее красивой, и ощутила острое, нестерпимое желание взглянуть в глубокие, темные и жгучие глаза, ставшие для нее одержимостью, наслаждением и мучением души.

– А где Хуан?

– Он в той лодке.

– Не дождался меня?

– Он пошел за разрешением для разгрузки судна. Сказал, чтобы подождали, он вернется с сюрпризом. Что привезет вам красивое платье!

Она с трудом подавила досаду и сильное огорчение. Упрекнула себя, что слишком долго занималась туалетом, который он не увидит. Поджав губы, она оперлась о борт и посмотрела на удалявшуюся лодку. Рядом с Хуаном мелькала темная фигурка негритенка, который поднял обе руки, словно издали заметил ее.

– Колибри с Хуаном?

– Да, сеньора, добился, чтобы его взяли. Доволен, как никогда. Не знаю, как этот дьяволенок добивается всего, чего хочет.

– Хуан любит его больше всех.

– Любит, правда; но не думаю, что уж прямо так, больше всех. В смысле, если только это безумие… Но вот безумные настроения у него случаются…

– Безумные настроения?

– Да, временами. Вчера вечером он напоминал тигра, и лучше к нему было не подходить. Часами бродил по палубе. Вскоре он переменился, отыскал меня, чтобы подсчитать прибыль за груз. Более двадцати фунтов осталось свободными. И тогда он спросил: «Можно ли в Розо купить кольцо для невесты? Хватит ли двадцати фунтов на покупку золотого кольца с сияющим камнем, чтобы оно сверкало на солнце?» Я сказал: «Конечно хватит. Я знаю ювелира, который продает бриллианты дешево. Их привозят из Трансвааля контрабандой!» и он спросил у меня адрес этого ювелира. Я дал ему, и тогда он спросил, показав мизинец: «У Моники ведь такой же палец?»

– О чем вы, Сегундо? – покраснела взволнованная Моника.

– Именно так рано утром мне сказал капитан. Похоже, я сболтнул лишнего, теперь вы знаете. Он сказал, что вы поженились слишком поспешно, и он не купил вам кольцо, но лучше это сделать поздно, чем никогда. Я тоже так думаю.

Моника замолчала. Слишком взволнованная, чтобы вымолвить хоть слово. Овладевшее ей чувство было слишком личным, чтобы проявляться перед незнакомцем. Руки схватились за грубые перила, а глаза разглядели сквозь голубизну вод приближение лодки к берегу, веслами которой управляли руки Хуана. Затем они причалили к Розо.