Моран дивий. Стезя

На одной из таких остановок Олег снова оглядел занятых делом людей и удовлетворённо покивал головой. Отряд для похода в Заморье в этот раз он подбирал сам. Магистр ордена охотников дал ему на это своё согласие. Поскольку задание, которое орден в этот раз поручил Олегу Черемису, охотнику первой крови - высшей касты в иерархии ложи, было более чем непростым. Он-то и раньше не брал случайных людей ни в один из своих походов. Слишком многое зависит - и успех задания, и жизни бесстрашных походников - от состава экспедиции. А в этот раз отбирал воинов с особой щепетильностью. Тренированные, выдержанные, выносливые, умелые - каждого хоть в космос отправляй. Все они в большей или меньшей степени были охотниками, никого из охранного быдла.

Черемис не в первый раз добывал нити жизни для ордена. Но столь масштабный и сложновыполнимый способ добычи охотники решили попробовать реализовать впервые - игра стоила свеч. Аппетиты и направления использования росли, а пытливый научный центр ордена требовал всё новых эксперементов и рождал всё новые идеи - одна невероятнее другой. Когда новую идеи озвучили Магистру, он задумался: подумал о путях и возможностях её воплощения, прикинул практическую и научную ценность, подсчитал количество и качество проектов, которые возможным станет реализовать. Но ни разу не задумался он о том - кому поручить выполнение миссии. Потянуть такое мог только Черемис.

– Олег Михайлович, - сказал Магистр, глядя на представшего перед ним по его требованию охотника тяжёлым взглядом глубоко посаженных чёрных глаз, - я, надеюсь, вы понимаете, насколько серьёзный проект вам поручено осуществить. Это первый опыт такого масштаба. Если попытка не удастся или удастся не в полной мере - никто не станет вас осуждать. Я первый пожму вам руку, поскольку даже попытка в таком деле достойна уважения. Тем более, зная вас, я уверен, вы сделаете всё возможное для выполнения задания ордена. Ну а если дело выгорит - награда будет более, чем достойной. Надеюсь, вы понимаете и то, какие перспективы могут перед вами открыться в случае успеха...

Черемис коротко кивнул. Он знал и понимал. Но, честно говоря, ввязался бы в этот проект и без маячивших впереди пряников. Будучи человеком умным, волевым, энергичным, бесспорным лидером и хладнокровным воином, он, в первую очередь, был безнадёжно болен авантюризмом. И жизнь без постоянных, всё растущих адреналиновых доз не имела для него никакого смысла.

Новая миссия прохладной щекоткой поселилась внутри, заставляя плескаться волнами возбуждение и предвкушение и рождая терпкую эйфорию от предстоящего приключения. Ему не терпелось опоясаться мечом и ринуться в Моран, но... доверенное ему дело требовало тщательной подготовки.

Охотник засел за карты, бумаги и расчёты. Он курил часами у себя в кабинете, рожая идеи, прорабатывая их с помощью предварительных планов и яростно отметая. Он встречался с опытными походниками и с теми, кто хорошо знал Заморье. Он пополнял свои знания по психологии и полководческому искусству. Он беседовал с учёными, работающими на орден, уточняя нюансы добывания, аккумуляции и хранения энергетических потоков живого мира, лежащего за вратами Морана. Вместе с ними разрабатывал технологии переброски небывало огромной добычи, на которую орден замахнулся впервые за всю историю своего существования. Он подбирал команду. Изучал племена и народы Заморья, их историю, потенциал и пригодность для реализации задуманного. Он же выбрал среди них тех, кто станет донором, а кто - инструментом, кто будет уничтожен, а кто получит отсрочку.

Он славно поработал. Его план был безупречен - практичен, реализуем, с подпланами и страховочными ветками. Чтобы ни одна неожиданность, нестыковка или слабое знание предмета не могли завести его исполнение в тупик и повлиять на конечный результат.

Магистр был доволен. Хотя мнение Магистра для Черемиса мало значило. Он знал себе цену и не нуждался в одобрении. Как не нуждался в руководстве. В титулах и привилегиях. В признании. В дружбе. В любви. В любых привязанностях. Всё, что необходимо было его внутренней сущности, он брал от эмоциональных фейерверков опасных миссий ордена. Всё, в чём он нуждался, - в оплате своих заслуг перед орденом. Плату он получал ту же, что и все охотники. Отличались только размеры награды.

К январю было всё готово. И орден начал действовать.

На рассвете солнечного зимнего дня большой отряд, состоящий из наёмников и всего пары охотников для руководства процессом, высадился у северных Юрзовских ворот Морана. Отвлекая основные силы стражей на себя, он дал возможность людям Черемиса проникнуть в Моран через Моранову Падь. Небольшой дозор не решился вступить в схватку с превосходящими силами противника и охотники беспрепятственно, бодро и весело понеслись по сыпучему морозному снегу в свете восходящего утреннего солнца.

Но уже к обеду солнце закрыли мрачные тучи, стало теплеть, повеяло сыростью. Бежать стало труднее. И охотники снизили темп, убедившись, что преследовать их никто не собирается. Видимо, лжедиверсанты неплохо помяли стражей, раз те решили отступиться.

Короткий зимний день, ещё более урезанный пасмурным небом, стремительно завершался. Черемис всё чаще с тревогой оглядывался по сторонам, словно ожидая кого-то. Наконец, его тревожно нахмуренные брови разошлись - сквозь деревья замелькал одинокий лыжник. Он предупреждающе свистнул - отряд замедлили ход и остановился, перехватывая оружие. "Свои!" - хрипло оповести он насторожившихся воинов.

Гибкая невысокая фигура в тёплых штанах и меховой куртке, перетянутой широким ремнём, медленно подкатила к вожаку. Человек откинул башлык и оказался женщиной в сбившейся на бок меховой шапке и прилипшими ко лбу влажными прядями светлых волос. Она раскраснелась от бега и тяжело дышала. Охотник терпеливо ждал, пока, опершись на лыжные палки и наклонившись вперёд, лыжница восстанавливала дыхание. Потом сплюнула в снег и подняла голову. Стоящий радом воин поморщился, увидев бесцветные глаза моры.

– Почему так долго?
– не смог сдержать раздражения Черемис.

Мора скривилась и хмуро уставилась на него.

– Стражей кружила, - нехотя процедила она.
– Для тебя старалась, Ольвик. Рассчитывала на более ласковую встречу.

– Прости, Бажина, - охотник улыбнулся, притянул её к себе и нежно провёл большим пальцем по румяным губам.
– Переживал за тебя. Думал, что-то случилось.

Мора потянулась к нему непроизвольно, прижимаясь к его груди и подставляя губы под ласку. Лицо женщины стало мягким, расслабленным и вопросительно-ищущим. Черемис осторожно отстранил её.

– Милая, скоро стемнеет. Нам надо торопиться.

Бажина опустила глаза, натянула поплотнее шапку и заскользила к голове отряда. Заняв место перед ведущим и кинув ему моток верёвки, она велела связать всех в единую цепь, первой затянув узел на ремне.

Начинался снегопад. Чёрные тучи, призывающие раннюю ночь, почти легли на лес, пропоров, наконец, брюхо ветками. Из прорех, медленно кружась в разбирающемся ветре, посыпались первые перья снега. Отряд в сгущающихся сумерках поторапливался вслед мелькающей между сосен фигуре моры. Пока её было видно. Пока в набирающей силу метели ещё удавалось с трудом рассмотреть лыжню и спину впереди идущего. Пока весь мир не заполонила бушующая сиреневая мгла. Ориентиром ослепших и оглохших от неистовства стихии людей стала только тянущая их вперёд верёвка. Моран не хотел пускать их через свои кордоны. Но никто, и он в том числе, не застрахован от предательства своих детей...