Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть Вторая

— А от уродов в наших рядах партия избавляется и будет избавляться беспощадно, — всё таки съехал главный военно-морской советник на политику.

Лёха счёл за лучшее промолчать и оставить при себе свои мысли про наступившие Большие чистки.

И вдруг, уже прощаясь, под конец беседы Кузнецов ехидно поинтересовался:

— И скажи голубь мой сизокрылый, зачем ты намалевал флаг военно-морского флота СССР на своем самолете, нарушая секретность?

17 октября, кафе около порта, Картахена.

Выйдя от Кузнецова, не успевший позавтракать Лёха направился в местное кафе слопать чего-нибудь вредного. Настроение было ещё и накатить бы грамм сто пятьдесят, а лучше двести. Он шёл и думал, что действительно надо быть аккуратнее, а то приспособился в этой испанской вольнице решать все проблемы пистолетом. Конечно Николай Герасимович прав, надо было спокойно решить вопрос, не доводя дело до стрельбы.

«На Родине бы меня за такие приколы расстреляли без разговоров», — носилась в мозгу мыль.

Заскочив в маленькую кафешку и заказав себе «валенсиану» — паэлью с морепродуктами, Лёха задумался о своей жизни.

«Надо признать, что как то у меня и правда излишне резко отношения с некоторыми товарищами, и особенно с политработниками складываются», — думал Лёха. Нет, среди них попадаются и вполне приличные люди. Ему вспомнился его первый комиссар, Владимир Александрович из Качи, в целом не вредный мужик. Лёха подумал, что явно дает себя знать привычка быть независимым из прошлой жизни и скорее всего именно по этому его так раздражает, когда кто то решает за него, что хорошо, а что плохо…

И тут принесли паэлью… И вырабатываемый желудочный сок напрочь задавил прочие реакции молодого и голодного организма, включая любые мысли о политике…

Настоящая Лёхина война в Испании только начиналась.

Глава 26

Золотая лихорадка

20 октября 1936 года. Пригород Картахены

Шестеро молодых людей с военной выправкой собрались в одном из домов на окраине Картахены. На них была разная гражданская одежда, но военная осанка и слаженность движений выдавали их подготовку. Как сказали бы в далёком будущем — РДГ, один из диверсионных отрядов франкистов, собравшийся для обсуждения предстоящих действий. Их путь сюда занял почти две недели, и на каждом шагу они сталкивались с опасностями и препятствиями. К их счастью, по дороге везде находились сочувствующие делу Франко, которые помогали в трудных ситуациях.

Сейчас они подошли к финальной цели своего долгого путешествия. Командир, крепкий сорокалетний офицер, всю жизнь посвятивший служению Испании, презирал бардак, который устроили республиканцы в армии. Он поддержал Франко всей душой и теперь ставил своим людям задачу.

— Нам поручено контролировать дорогу, ведущую от аэродрома в сторону Мурсии, — начал он, видя, как на лицах бойцов мелькнуло разочарование. После всех трудностей, через которые им пришлось пройти, этот маршрут казался второстепенным вариантом, который не стоил затраченных усилий.

Командир продолжил, сдвинув брови и повысив голос:

— На базе уже готовят перевозку груза, возможно, все случится завтра. Есть большая вероятность, что часть груза будет перевезена по этой дороге, так что готовим завтра засаду. План до всех доведён и надеюсь каждый знает свою роль. Хосе с пулемётом обеспечивает огневую мощь. Остальные — контроль территории. Свидетели нам не нужны.

Он окинул взглядом своих людей, проверяя, как они восприняли приказы.

— Проверить оружие и быть готовыми к выходу, — жёстко добавил командир.

21 октября 1936 года. Частный дом около аэродрома Лос-Альказарес.

Молодой человек в элегантном английском костюме не торопясь прохаживался перед двумя мужчинами, сидящим за столом, и уверенно излагал план на завтрашний день.

— Завтра в 17:30 выходим отсюда. На базе артиллеристов будем ровно в 18:00, — начал он, выдерживая паузы между фразами, чтобы его собеседники успели запомнить всё до мельчайших деталей, — Там я встречаюсь с местными и получаю груз по предписанию. Наш агент раздобыл у испанцев предписание на выдачу ящиков по гарантиям банка Англии. Русские предоставят машины с водителями. Предписания у них тоже на руках, так что формальности будут соблюдены. Если возникнут непредвиденные обстоятельства, вы знаете, что делать. Места и явки обговорили.

Его взгляд остановился на старшем мужчине, ожидая реакции. Тот молча кивнув в знак понимания. Молодой человек продолжил:

— Помните, вы — инкассаторы банка Англии. С местными лучше не разговаривать и не давать лишних объяснений. Я еду в головной машине, вы в центре и вы — в замыкающей. Испанцы должны предоставить бухгалтера, чтобы посчитать и подписать документы перед погрузкой. Могут выделить ему одного сопровождающего, а могут и нет.

Он сделал паузу, окинув взглядом собеседников, и добавил:

— Ехать придётся около двух часов. По прибытии на станцию — место там для погрузки укромное, запасные пути. Придётся немного простимулировать русских водителей, чтобы они поработали грузчиками, — усмехнулся он, ударяя кулаком по ладони. — Пусть разомнутся, дадим им пару десятков песет для мотивации.

Старший лишь коротко хмыкнул, слушая дальнейшие инструкции.

Молодой человек продолжал:

— Дальше отправляем машины обратно. Если испанцы и русские решат вернуться с колонной, то им, можно сказать, повезло. Но если испанцы захотят проконтролировать, куда идёт вагон, придётся сделать так, чтобы они исчезли.

Он выдержал паузу, внимательно наблюдая за своими подельниками.

— Вопросы?

В комнате стояла тишина, оба мужчины лишь покачали головами, показывая, что всё ясно.

Разговор велся на безупречном английском языке с мягким акцентом юго-востока Англии, что удивило бы многих, кто мог бы случайно подслушать их в этом испанском пригороде.

Ставки были сделаны, завтрашний день должен был показать, как они сыграют.

21 октября 1936 года. Оперативная квартира в центре Картахены.

Известный нам под именем Александра Орлова человек шагал взад-вперёд перед своим старым приятелем Иосифом Боруховичем, вспоминая былые времена. Ещё в начале службы в ОГПУ их пути пересеклись. Дружбой назвать их отношения было бы преувеличением, но определённая доля доверия в них всё же присутствовала. Увидеть его здесь, в Испании, в этой чужой, пылающей гражданской войной стране, было для Орлова неожиданным, но обнадёживающим знаком. Он расценил эту встречу как благоприятное предзнаменование, словно сама судьба распорядилась так.