Мост душ

— Ноль из десяти, — дрожа, отвечает он. — Не рекомендую позволять этой шутке касаться вас.

— Меньше разговоров, больше бега, — огрызается Лара.

В моих ушах все еще звенит от странной тишины, которая окружала Эмиссара, но стоит нам подойти к воротам кладбища, клянусь, я слышу музыку. Не жуткую мелодию Вуали, а вой трубы, сопровождаемый звуками рожка и саксофона. А потом мы подбегаем к выходу из Сент-Рош, я поднимаю глаза и вижу парад. Очень медленно движущийся парад. Впереди ползут машины, а люди пешком идут позади, кто-то в черном, остальные в белом, кто-то держит цветы, другие зонты. Марширующий оркестр разделился по группе, словно бусы на цепочке: блестящие инструменты сверкают, джаз звучит по всей улице. И в самой середине пара мужчин несет что-то.

Это гроб.

А потом, я понимаю, что это не парад.

Это похороны.

Лара тянет меня прямиком к ним. Мы пригибаемся и бредем через медленно движущийся поток, проскальзываем в зазоре между барабаном и трубой, женщиной в воскресной шляпе с перьями и лошадью, пытаясь пробраться на другую сторону улицы. Процессия растягивается далеко.

— Здесь полно жизни и смерти, — говорит Лара, потянув меня за собой к машине, — хорошее прикрытие. Это запутает Эмиссара, по крайней мере, на время.

Все втроем мы приседаем, Лара смотрит на меня и первое, что она говорит мне:

— Я же говорила тебе не шататься одной. — а потом она смотрит на Джейкоба. — Честно, неужели настолько трудно держать её подальше от неприятностей?

— Хотел бы я посмотреть, как бы ты попыталась!

Джейкоб наконец-то снова выглядит самим собой, его светлые волосы сухие и цвета вернулись (насколько это вообще возможно). Лара цокает языком и поднимает свой зеркальный медальон, чтобы через плечо посмотреть на процессию и ворота кладбища. Я тянусь к своему зеркалу прежде чем вспоминаю, что оно разбито. Рука падает, не зная, что же теперь делать, моментально опускаясь на камеру.

— Ты его видишь? — спрашиваю я, подвинувшись, чтобы тоже заглянуть.

Воздух в груди заканчивается, когда я вижу Эмиссара на выходе из кладбища. Он останавливается под кованой аркой Сент-Рош, поворачивая голову из стороны в сторону, разыскивая нас. Меня. А потом он исчезает, словно дым.

— Он ушел, — шепчу я.

— Пока что, — говорит Лара, озвучивая ту часть, о которой не хочется думать. Эмиссар пришел из ниоткуда. Растворился в никуда. Что означает, он может быть где-угодно.

Мы отходим от машины, дожидаясь, когда процессия пройдет.

— Лара, — говорю я. — Как ты попала сюда?

— Села на самолет, — отвечает она, словно это не требует объяснения. — Я была в аэропорту, самолет моих родителей улетел. Как ты знаешь, я должна была улететь домой, но я тут подумала, ты попала в неприятности, а я всегда хотела увидеть Новый Орлеан… Общество «Черная кошка» и всё такое… поэтому я поменяла билет.

— Ты просто…поменяла билет?

— Вообще-то забронировала пересадку. Это не так уж и сложно. Все при помощи телефона. Я знаю данные кредитной карты родителей. И это короткий рейс из Чикаго в Новый Орлеан.

Даже Джейкоб выглядит впечатленным.

— Пройдет какое-то время, прежде чем родители хватятся меня, — говорит она, — я не ожидала, что ты попытаешься вступить в схватку с Эмиссаром в одиночку, так что…

Я обнимаю её. Лара слегка напрягается, она явно не привыкла к нежностям. Но она не отстраняется.

— Спасибо тебе, — говорю я, крепко сжимая её.

Она гладит меня по руке и бросает взгляд через плечо.

— Нам нужно уходить.

Она права. Музыка затихает, процессия движется вперед, а с ней и наше прикрытие.

— Как ты вообще меня нашла? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги.

— Промежуточники чувствуют друг друга, — говорит Лара, тыкая меня в грудь. И я понимаю, о чем она говорит. Существует некая нить… не физическая, но она такая же настоящая, и она соединяет нас. Как компас, который всегда указывает на север. Что на мгновение напоминает о странном чувстве, которое я испытала на кладбище Метери, о притяжения, которое ощущала, и я хочу спросить об этом Лару, знакомо ли ей нечто подобное, когда нас окликает голос.

— Кэссиди Блейк! — окрикивает мама.

Похоронная процессия ушла. Улица снова опустела и по ней мчится моя мама.

— Сколько раз я говорила тебе на счет твоих прогулок по…Бог мой, Лара? Это ты?

— Здравствуйте, миссис Блейк.

— Извини! — говорю я. — Мы хотели посмотреть на парад. Или похороны, или что это вообще было. И я наткнулась на Лару!

Лара бросает на меня взгляд.

— Это значит, что мы договорились встретиться и она рассказала мне где вы.

Мама моргает.

— Да, но что во имя всего святого ты тут делаешь?

Улыбка Лары становится шире.

— Представляете, я оказалась тут неподалеку? Моя тетушка живет в Квартале.

— Миссис Уэзершир? — спрашивает мама, вспоминая нашу домовладелицу из Шотландии.

— О, нет, ммм, другая тётя, — запинается Лара, и теперь уже моя очередь бросать на неё взгляд. — Она месяцами приглашала меня приехать в гости, и когда Кэссиди сказала мне, что вы тоже здесь, я решила, что это будет просто идеально.

— Да, — медленно произносит мама, — каковы шансы?

— Она никогда в это не поверит, — говорит Джейкоб, но у Лары Чаудхари есть власть над взрослыми. Не знаю, может из-за английского акцента или идеальной осанки, того факта, что её волосы всегда идеально заплетены, а одежда чистая и опрятная, в то время как я всегда выгляжу так, словно попала под шторм… но все относятся к ней, как к взрослой.

— В любом случае, — говорит Лара, — я знаю, что вы заняты на съемках, но не могла бы мы с Кэссиди немного пообщаться?

Мама моргает.

— Ну, да, конечно, но… — она оглядывает улицу. — Твоя тётя здесь, с тобой?

— О, она сейчас на работе, но мы будем осторожны.

Мама колеблется, явно разрываясь между тем фактом, что я постоянно попадаю в неприятности, и осознанием того, что у меня, наконец, появился друг.

Джейкоб откашливается.

Поправочка, живой друг.

Мама оглядывается на Сент-Рок.

— Ну, мы сегодня уже закончили.

— Отлично, — говорю я, пока Лара тащит меня за руку по тротуару. — Встретимся в отеле!