Мост душ

— Джоанна Бент, — говорит он. — Она ушла своей дорогой, но оставила записи.

Хейзел откладывает кубик Рубика в сторону и изучает книги, проводя пальцами по корешкам, прежде чем достать тонкий журнал и пролистнуть страницы.

— Опасные существа, эти Эмиссары, — говорит Теодор. — Как прожекторы, обшаривающие тьму.

Хейзел откашливается.

— Эмиссары Смерти, — читает она своим южным акцентом, — их притягивают предметы, которые находятся не на своем месте. К жизни в присутствии смерти и смерти в присутствии жизни. К людям, которые воплощают и то, и другое.

— Вот почему они так хорошо умеют находить промежуточников, — говорит Лара. — Мы — жизнь и смерть в одном флаконе.

Я качаю головой.

— Но я не понимаю, почему они хотят найти нас. У промежуточников есть цель. Мы очищаем Завесу. Мы помогаем духам отправиться дальше. Разве Смерть не должна быть благодарна?

Агата поджимает губы.

— Я не думаю, что Смерти есть дело до мертвых. Подумай о том, что сказал тебе Эмиссар. Ты украла у нас. Речь шла о твоей жизни. У призраков в Вуали нет жизней. Взгляни на нити у нас в груди. — Она показывает на себя. — Света не осталось. А у тебя…

Я бросаю взгляд на светло-голубую ленту у себя под ребрами.

— Вот что ты украла, когда выжила. Вот что Смерть хочет обратно.

Ничто из этого не заставляет меня чувствовать себя лучше. Я бы хотела, чтобы Джейкоб был здесь. Я думаю обо всём так громко, как только могу, и надеюсь, что он может услышать меня сквозь защиту и Завесу. Я сглатываю и поворачиваюсь к Агате.

— Майкл сказал, что Эмиссар хочет отменить тот факт, что я выжила. Так что, если он поймает меня, это будет…что? — нервный смешок вырывается изо рта. — Утопит меня?

Члены Общества обмениваются долгим взглядом, ведут молчаливый разговор, прежде чем Магнолия произносит скрипучим голосом:

— Он вернет тебя обратно.

— Обратно куда? — спрашиваю я. — В Вуаль?

— Нет, — отвечает Чарльз, теперь уже проснувшись. — В место за Вуалью. По другую сторону.

В груди всё сжимается. У меня кружится голова.

— Что же нам делать? — настаивает Лара, и я слышу, как нервозность просачивается сквозь ее обычное спокойствие.

— Прятаться, — отвечает Хейзел.

Но мы не можем.

— Что хорошего в том, чтобы прятаться? — отчаянно бросаю я.

— Кэссиди права, — говорит Агата. — Нет смысла прятаться от самой Смерти.

Я оглядываюсь, внезапно занервничав.

— Не беспокойся, — добавляет она. — Ничто не может проникнуть в Общество, лишь по приглашениям.

— Так и знала, — шепчет Лара.

— Как у вампиров, — говорю я, потому что так бы сказал Джейкоб, будь он здесь.

Прямо в этот момент я понимаю, что в комнате есть нечто странное. Обычно время в Завесе — это тикающие часы. Если я провожу там слишком долго, у меня начинает кружиться голова, я чувствую головокружение и потерянность. Напоминание о том, что даже если я могу перемещаться среди мертвых, я всё равно принадлежу миру живых. И пока что здесь я не ощущаю головокружения. Не ощущаю некой неправильности, или что мне здесь не место. Я ощущаю… безопасность.

Вот бы мне остаться здесь. Но я знаю, что не смогу.

— На твоем месте я бы избегала кладбищ, — говорит Хейзел, беря в руки свой кубик Рубика. — Везде, где все живы или все мертвы. Лучше всего держаться непонятных мест, — добавляет она, — где энергия такая же беспорядочная, как у тебя.

— Хорошие новости, — говорит Агата, — Новый Орлеан — отличное место, чтобы затеряться.

Я думаю о похоронной вечеринке, обо всей этой жизни, окружающей смерть. О том, как Эмиссар распался на части и исчез. Возможно, это было ошеломляюще. Может быть. Но я не могу прятаться вечно. Я устала бояться, видеть это лицо-череп, куда бы я ни посмотрела, и каждый раз, когда закрываю глаза.

— Эмиссар будет продолжать приходить, верно? Пока я не уничтожу его. — я оглядываю присутствующих. — Так как убить Посланника Смерти?

— Вы не сможете, — говорит Чарльз.

Сердце сжимается.

— Сможете лишь изгнать, — говорит Хейзел.

— Зеркала не работают, — говорю я, теряя надежду. — Я уже пыталась.

— Нет, они и не сработали бы, — говорит Теодор. — Эмиссар знает, что он такое. И он поймал тебя, словно рыбку на крючок. И тебе не сбежать, пока он тебя не схватит.

— Здорово, — бормочу я, с сарказмом Джейкоба.

— Но, — говорит Магнолия, поднимая иссохший палец. — С правильными инструментами вы могли бы перерезать леску.

Мы с Ларой переглядываемся.

— Как? — спрашивает Лара.

Между участниками вспыхивает короткая дискуссия, сначала о том, возможно ли это, а затем, когда они соглашаются, что это так, о том, что нам нужно для этого сделать. Я не умею делать заметки, находясь в Вуали, но у Лары поразительно хорошая память.

— А вы уверены, что это сработает? — спрашиваю я, стоит членам Общества покончить с объяснениями.

— Это будет опасно, — говорит Агата, — но вы к этому уже привычны, не так ли?

Мы благодарим их за время, что уделили нам и помощь.

— Чепуха, — говорит она, поднимая кружку, — мы насладились компанией.

— Удачи, — добавляет Хейзел, когда мы тянемся к завесе.

И я знаю, она нам еще понадобится.

Глава пятнадцатая

Мы с Ларой выходим из Вуали. Дрожь и вздох, а затем комната становится теплой и более осязаемой. Майкл и Рене сидят за столом, обсуждая что-то с кем-то еще, но замолкают, когда видят нас.

— Никогда не мог привыкнуть к этой части, — говорит Майкл, указывая на наше внезапное появление, но я смотрю мимо него на новоприбывшего.

— Ах, да, — говорит Рене, жестом показывая на мужчину в кресле. — Это наш историк.

Я стою, открыв рот. Потому что мужчина в кресле Лукас Дюмон, наш гид. На моем лице отражается удивление, но всего на пару секунд.

— Вообще-то, — говорит он, поднимаясь на ноги, — мы уже знакомы. По общему признанию, это произошло при других обстоятельствах. Кэссиди… — Он замолкает, словно ожидая, что я всё объясню. Лара тоже смотрит на меня, и я понимаю, что они не знакомы.

— Это гид моих родителей, Лукас, — объясняю я.

— А, паранормальное шоу, — говорит Рене. — Мир тесен, не так ли?

— Весьма, — отвечает Лукас, протирая очки. Он кивает на Лару. — А ты?

— Лара Чаудхари, — отвечает она, выпрямляя спину. — Будущий член Общества. И друг Кэссиди.

— Понимаю, — отвечает он в своей размеренной манере. — А что именно вы здесь делаете, мисс Блейк?

Я не знаю, чего он ждет, что я расскажу ему всю историю, начиная с того, как чуть не утонула, до того, как стала промежуточником в нынешнем затруднительном положении, поэтому я просто говорю: