Мост висельников

Кровать была в полном беспорядке, белые простыни скомканы и изорваны, как будто на них выпустили стаю животных, и все же я понимал, что все, что происходило здесь, было лишь плодом самых страстных желаний.

Моя грудь сжалась при виде него, во мне пробудилось что-то совершенно хищное, заставляя челюсть дрожать от ярости. Меня охватило желание вышвырнуть его из кровати, когда меня захлестнул гнев, не отпуская, проникая глубоко и напоминая о том, что я чувствовал сразу после убийства, когда кровь все еще пачкала мою кожу, и я был воплощением самого худшего в себе.

— Levantate, Пауло, (Прим.: Levantate — Вставай с испанского) — рявкнул охранник, который привел нас сюда, агрессивно хлопнув в ладоши и разбудив мужчину на кровати. — No seas tonto y marchate cuando ella acabe contigo. (Прим.: Не будь дураком и уходи сразу после того как она с тобой заканчивает; — с испанского)

Обнаженный мужчина приподнялся, моргая в замешательстве, прежде чем бросить взгляд на пистолет, лежащий на тумбочке, словно планировал схватить его, но вместо этого провел рукой по лицу, осматриваясь.

Трэвис весело фыркнул, и я бросил на него мрачный взгляд.

— Lo siento, senor, (Прим.: Извините, сэр; с испанского) — Пробормотал Пауло. — Debo haberme quedado dormido. (Прим.: Я, должно быть, заснул; с испанского)

— Мне плевать на твои оправдания, собери свои вещи и иди отсыпаться куда-нибудь в другое место. К полудню жду тебя у ворот, — прошипел охранник, и моя челюсть сжалась еще сильнее, когда я понял, что голый ублюдок был еще одним охранником, кем-то, кого она видела на регулярной основе, а не просто бессмысленным завоеванием, которого она привела сюда на ночь, ублажать ее меж своих бедер.

Мужчина, лежавший на кровати, соскочил с нее, и его мускулы напряглись, когда он подхватил с пола свою разбросанную одежду, а затем натянул штаны, чтобы прикрыть раздражающе большой член, потом подхватил рубашку, ботинки и пистолет и быстрым шагом направился к двери.

Я повернул голову, наблюдая за тем, как он уходит, проведя языком по внутренней стороне щеки, осматривая царапины, которые были и на его спине, мой разум не мог не задаться вопросом, смог ли он заставить ее стонать для него. Я сомневался, что многие мужчины справились бы с задачей удовлетворить такую женщину, как она. Не то чтобы я когда-либо об этом задумывался.

— Мисс Ортега поговорит с вами на балконе, — объявил охранник, направляясь через комнату и заставляя нас следовать за ним.

Мы прошли сквозь длинные развевающиеся шторы, обрамлявшие раздвижную дверь, ведущую на балкон, и, оказавшись снаружи, я прищурился от яркого солнца.

Охранник объявил о нашем присутствии, а затем повернулся, чтобы уйти, не сказав больше ни слова, оставив нас смотреть на Кармен, которая сидела за металлическим столом, накрытым для завтрака. Выпечка, тосты, фрукты, кувшин свежевыжатого апельсинового сока и кофейник с кофе — все это было приготовлено как некое подношение королеве, в то время как она просто сидела, положив пальцы ног на металлические перила, окаймляющие балкон, и не сводила глаз с океана внизу.

На ней была бледно-золотистая ночная рубашка, шелковый материал едва касался верхней части ее смуглых бедер и облегал полную грудь, а края были отделаны кружевами. Ее темные волосы были распущены, хотя по-прежнему казались идеально уложенными, ниспадая на плечи и делая ее немного более человечной, чем обычно.

— Ты планируешь заставить нас стоять здесь весь день? — Спросил я, когда она даже не взглянула в нашу сторону, и я заметил, что ее пальцы водят взад-вперед по шраму, отмечающему ее шею сбоку.

Она моргнула от моих слов, тяжело вздохнув и устремив на меня горящий взгляд, как будто я испытывал ее терпение.

— В чем дело, Лютер? — промурлыкала она с сильным мексиканским акцентом. — Тебе не нравится, когда тебя заставляют ждать?

Я прочистил горло, понимая смысл колкости и не нуждаясь в напоминании в виде локтя по ребрам от Трэвиса.

— Фокс был ранен, — объяснил я, но мои слова были резкими, потому что во мне все еще клокотал гнев. Я знал, что должен был следить за своими словами, благодарить ее на коленях за то, что она сделала, но я не мог побороть раздражение, которое испытывал от того, что меня привели к ней вот так, когда какой-то мужчина, которого она трахала, спал в другой комнате, а она даже не удосужилась оказать мне уважение, посмотрев в глаза, когда говорила со мной.

— Но не мертв, — отметила она, потянувшись за стаканом апельсинового сока и поднеся его к губам, и в этот момент порыв теплого воздуха пронесся вокруг нас, шепча обещания грядущего знойного дня.

— Нет, — согласился я, кивая головой. — И я понимаю, что должен благодарить за это тебя.

— И все же ты не благодаришь меня, — сказала она с явным предупреждением в голосе.

— Спасибо, — искренне сказал я, эмоции в моем тоне были очевидны, и она, наконец, повернула голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Правда. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделала, но если есть хоть что-нибудь…

— Ты знаешь, что ничто в этом мире не дается бесплатно, так же точно, как и то, что я не оказываю услуги по доброте душевной. — У нее вырвался смешок при одной только мысли об этом.

Ее взгляд переместился с меня на Трэвиса, который взял на себя смелость облокотиться на перила балкона, пока мы разговаривали, ведя себя так, как будто он был у себя дома здесь, в гнезде гадюки, с запахом секса в воздухе и угрозой смерти, витающей рядом с нами.

— Трэвис? — спросила она, рассматривая его. — Я и не подозревала, что ты такой… — замялась она, хотя взгляд, который она бросила на него, было нетрудно понять: ее глаза пробежались по его фигуре так, что у меня снова сжались челюсти, а из горла вырвалось рычание, которое я не смог полностью сдержать.

— Ты трахаешься со всеми мужчинами, которые на тебя работают? — Огрызнулся я, не в силах сдержаться по какой-то безумной причине, и ее внимание снова переключилось на меня, а с ее губ сорвался смешок.

— Только с теми, кто кажется способным сделать это, — парировала она, ничуть не смущенная моим обвинением, и используя свою сексуальность как мощное оружие, как всегда.

— Это вызов? — Спросил Трэвис с нотками флирта в голосе, и желание ударить его заставило мою руку сжаться в кулак.

— Всегда, — ответила она. — И не многие могут его принять.

— А как насчет Казановы, которого мы только что выгнали отсюда своим прибытием? — Спросил я, неуверенный, почему я продолжаю этот разговор, когда знаю, что есть гораздо более важные вещи, с которыми нам нужно разобраться.

— Рауль? — небрежно спросила она, и ее взгляд метнулся в сторону спальни, прежде чем вернуться к нам.

— Почти уверен, что его звали Пауло, — сказал Трэвис, и его улыбка стала шире, пока он наблюдал за ней, а ее губы дернулись от удовольствия, в то время как я снова почувствовал желание кого-нибудь убить.