Мост висельников

— Так… что тебя так взбесило? Тот факт, что ты разделил меня или тот факт, что ты хотел мою задницу? — спросила я непринужденно, и он поперхнулся своим напитком, оторвав бутылку от губ, чем заставил меня рассмеяться, но я хлопнула его по спине, чтобы ром вышел из легких.

— Господи, Роуг, у тебя нет гребаного фильтра, ты знаешь это? — спросил он, взяв себя в руки, и я ухмыльнулась.

— Скорее нет стыда, — ответила я, пожав плечами. — Потому что мне не стыдно, Фокс. Мне нравится секс. Мне нравятся члены — точнее, четыре члена, и это потому, что я влюблена в четырех мудаков, которым они принадлежат. Мне нравится кончать, и мне нравится заставлять всех вас кончать в ответ. Почему мы не можем обсудить то, как вы двое только что трахнули меня, пока я не закричала во все горло, а вы не заполнили мое тело до краев своими массивными членами, и о том как мне понравилась каждая чертова секунда этого? Мне кажется, что я должна кричать об этом с крыш, а не пытаться скрыть.

Его губы дрогнули, когда он посмотрел на меня, но он отвел взгляд и провел рукой по лицу.

— Я просто… Я не знаю.

— Скажи это, — потребовала я, протягивая руку, чтобы отобрать у него сигарету и глубоко затянуться.

— Ну, я думаю, я просто провел так много лет, представляя, какими были бы мы с тобой, если бы я когда-нибудь нашел тебя снова, что мне трудно принять то, как это выглядит на самом деле. Как будто реальность и фантазии не совпадают, и я не могу с этим смириться.

Я кивнула, стараясь вслушиваться в его слова и не давать волю эмоциям, как это часто случалось со мной в его присутствии. Выпустив дым, я вернула ему сигарету.

— Знаешь, я ведь тоже и представить не могла, что все получится именно так. Поверить только, когда я впервые вернулась сюда, то хотела лишь одного — продолжать ненавидеть вас всех. И, конечно, я не хотела никого из вас трахать — по крайней мере, я бы в этом не призналась. Но то притяжение между нами, которое мы все помним с детства, все еще здесь, и оно сильнее, чем когда-либо, и теперь у него наконец есть выход. Я могу честно сказать, что до возвращения сюда у меня никогда не было фантазий о том, чтобы трахаться с несколькими мужчинами одновременно. У меня были фантазии о том, чтобы найти способ снова почувствовать себя счастливой, и на этом все. Мне нравился секс, потому что он помогал мне забыть обо всем остальном дерьме в моей жизни, хотя бы на время. Но секс с вами четырьмя больше не заставляет меня забывать. Он заставляет меня просыпаться и гореть, чувствовать себя настолько живой и полной блаженства, что я не могу представить, что когда-нибудь смогу насытиться этим. И да, я хочу трахнуть всех вас, и да, я начала осваивать искусство делать это сразу с несколькими из вас, и должна сказать, барсук, мне это нравится. Очень, блядь, нравится. Но если тебе не нравится, то все в порядке. Я с радостью приму твой выбор. Если ты хочешь, чтобы секс между мной и тобой был наедине, но я смогу при этом делать с остальными все, что захочу, в групповухе или иным образом, тогда все в порядке. Это должно устраивать всех нас.

Фокс несколько секунд молчал, затягиваясь сигаретой, и, выдыхая, запрокинул голову к небу.

— А что, если, после всего и несмотря на то, что я раньше думал об идее разделить тебя, окажется, что Маверик был прав? — спросил он низким голосом. — Что, если я так часто дрочу на те гребаные видео, которые он мне присылает, что мой член болит от всего того внимания, которое я ему уделяю? Что, если я был так возбужден, когда наблюдал за тобой из этого чертова шкафа, что кончил бы в штаны, если бы не подрочил? Что, если ощущение того, какой тесной ты была с двумя из нас внутри, и наблюдение за тем, как ты наслаждаешься поклонением более чем одного из нас, было самым горячим ощущением, которое я когда-либо испытывал в своей жизни, и все, о чем я могу думать, — это повторить это снова. С Чейзом и Джей-Джеем тоже. Наблюдать, как ты получаешь все, чего заслуживаешь, от всех мужчин, которые любят и боготворят тебя, и следить за тем, чтобы о тебе заботились как можно тщательнее?

Я прикусила губу и застонала, когда его слова заставили энергию пронестись по моему телу в виде мощного коктейля, от которого моя грудь заныла, а киска стала влажной от одной только мысли об этом.

— Если ты меня сейчас обманываешь, то я сойду с ума, — предупредила я его, глядя в его зеленые глаза в темноте и ища в них ложь. — Потому что у меня были всевозможные фантазии о том, как сильно я хочу трахнуть всех вас четверых сразу, и я говорю тебе сейчас, Фокс, что если это какая-то херня, предназначенная для…

Фокс наклонился и поцеловал меня достаточно сильно, чтобы я заткнулась, сигарета выпала из его пальцев, когда он просунул язык между моими губами и в ответ ощутил вкус желания на моем языке.

Его рука скользнула между моих ног, и я мгновенно раздвинула их для него, застонав, когда он с легкостью нашел мой клитор и начал поглаживать его самым совершенным способом.

Внезапно залаял Дворняга, выдергивая нас из нашего наполненного похотью тумана, и Фокс врезался в меня, опрокинув через низкую стену, и повернув нас в воздухе так, что удар о бетон пришелся на него.

Цветочный горшок в маленьком дворике, куда мы приземлились, разлетелся вдребезги, когда в него попала пуля, и приглушенный звук выпущенной еще одной пули заставил мое сердце подпрыгнуть от страха.

— Лежи, — скомандовал Фокс, схватив еще один маленький цветочный горшок с подоконника позади нас и швырнув его в нападавшего.

Раздался крик боли, когда звук разбившегося горшка наполнил воздух, и Фокс с яростным ревом перемахнул через низкую стену, прежде чем столкнуться с человеком, который пытался в нас выстрелить.

Дворняга злобно залаял, и я вскочила на ноги, обнаружив Фокса сцепившимся в драке с каким-то ублюдком в лыжной маске, скрывающей его лицо.

Пистолет упал на землю у их ног, и я перепрыгнула через низкую стену, подбежав к нему прежде, чем у нападавшего появилась возможность схватить его снова.

Фокс бросился вперед всем весом, отбросив мужчину назад, и с силой впечатал его в исписанную граффити стену переулка, после чего схватил его за лыжную маску и сорвал ее. Я не узнала его, несомненно, это был очередной головорез, пришедший попытать счастья в попытке заполучить бриллиант, который Шон предлагал в обмен на меня.

Я схватила пистолет, отступая назад и направляя его на мужчину, но Фокс не обратил на меня никакого внимания: его губа приподнялась в диком рычании, и теперь в нем не было ничего, кроме животного.

Мужчина с силой ударил Фокса по лицу, но тот рванулся вперед, даже когда кровь потекла по его подбородку из раны, схватил его за волосы и ударил головой о стену.

Раздался громкий треск и брызнула кровь, но Фокс не останавливался, снова и снова ударяясь головой о стену, пока не осталось абсолютно никаких сомнений в том, что он мертв, потому что повсюду была кровь, а его безжизненные глаза смотрели на нас.

Фокс с отвращением отбросил его, а затем повернулся ко мне: его глаза все еще горели жаждой крови, и этот дикий жар в них заставил мое сердце биться в неконтролируемом ритме.

— Ты сейчас выглядишь чертовски сексуально, — выдохнула я, и его глаза вспыхнули желанием, прежде чем он оказался на мне.

Фокс развернул меня, выбив пистолет у меня из рук и прижав мои ладони к забрызганной кровью каменной стене, а сам наклонил меня и приподнял майку, чтобы дать себе доступ к тому, что он хотел.

Я требовательно застонала, услышав, как он стягивает шорты, и в следующий миг он оказался внутри меня, а моя киска была такой влажной, что он вошел по самую рукоятку одним быстрым движением бедер и продолжил жестко вонзаться в меня.

— В следующий раз, когда мы сделаем это, я хочу, чтобы они все тоже присутствовали, — прорычал он, и я застонала от одной мысли об этом. — Я хочу, чтобы у тебя было все это, колибри, каждый кусочек нас, и я собираюсь, блядь, убедиться, что ты это получишь.