Мой путь озарён рассветом

— Значит, Врата Рассвета — это не какое-то место, которое можно найти в путешествиях, — задумчиво заключила она, когда я закончила говорить.

— Они, вроде как, скрыты внутри нас, — подтвердила я.

Рия задумалась ещё глубже, и странная тень легла на её лицо. Мне вдруг стало страшно, что шиикара рванётся ко Вратам немедленно, сгорит у меня на глазах, рассыпавшись старческим пеплом. Я беспомощно открыла рот, чтобы попросить её остановиться, но слова давящим комом застряли в горле, и я ограничилась тем, что осторожно коснулась её плеча.

Рия вздрогнула и обернулась ко мне, натянув на лицо неестественную улыбку.

— Ты не хочешь, чтобы я уходила? — тихо и грустно спросила она.

— Честно говоря, я не представляю, как без тебя жить, — ответила я и удивилась тому, как сильно дрожал в этот момент мой голос.

Уголок губ шиикары странно дрогнул.

— А если я скажу, что уйду туда любой ценой, ты будешь пытаться меня остановить?

Я откровенно растерялась. Да я была готова на всё, чтобы не дать ей сжечь свою жизнь ради этих Врат, вот только уже достаточно Рию предавали близкие друзья, пытаясь защитить её от них.

Видимо, шиикара думала о том же, потому, не дожидаясь моего ответа, она вздохнула и отвернулась.

— Кажется, теперь я лучше понимаю, почему Берт так поступил со мной в первый раз. И всё-таки почему он не попытался объяснить? Если бы он рассказал мне то, что рассказала ты, я бы всё поняла! Я просто дождалась бы своего срока.

Мотивы незнакомого мне Берта мало меня интересовали.

— Так ты уйдёшь? — спросила я и вжала голову в плечи, получив подушкой по ушам. — Эй!

— Никуда я не уйду, — усмехнулась Рия, пряча скользившую в этой усмешке грусть. — Пока, как это говорится, не придёт моё время. И всё-таки, если ты не против, я расспрошу Криса подробнее.

Я с облегчением кивнула, а потом, внезапно воодушевившись, вдруг подскочила на кровати.

— Давай вместе?

— Вместе что? — не поняла шиикара.

— Вместе войдём во Врата Рассвета. Когда придёт наше время. Киира говорила мне, что было бы здорово, чтобы я не была одна. Я думаю, она говорила про Питера, но не одна — это же не обязательно вдвоём с кем-то? Втроём или вчетвером тоже наверняка можно!

Рия расхохоталась и попыталась стукнуть меня подушкой снова, но я поймала её на лету. Сражаясь за это смертоносное оружие, мы свалилась с кровати и покатились по полу. Рия была сильнее, я — тяжелее, и подушку наверняка ждала бы страшная смерть, если бы шиикара вдруг не выпустила её и, свернувшись в комочек, не затряслась то ли от смеха, то ли от рыданий. Испугавшись, я отложила подушку и села рядом с подругой, а та подняла голову и, утерев выступившие слёзы, через рвущийся наружу хохот выдавила:

— Чего уж мелочиться! Забираем весь твой клан!

— Всю Валмирану давай! — прыснула я в ответ.

Мы смеялись так, что напугали Кору, поднявшуюся к нам, чтобы узнать, в порядке ли мы. Успокоившись увиденным, хозяюшка вернулась к своим делам, а мы собрались спать. И несмотря на все переживания этого дня, спалось мне неплохо. А снился мне грядущий Круг Охоты, и, когда я проснулась, именно он занимал все мои всё ещё не слишком весёлые мысли.

К Главному Дому я даже не приближалась, стараясь обходить его стороной, как и улицу Лекарей. От Дисы я узнала, что Малисана стремительно поправлялась и всё так же отказывалась говорить, кто на неё напал, а Марика, потеряв обеих учениц, ходила страшно расстроенная, срываясь на всех вокруг. Чем больше я об этом думала, тем больше печалилась, поддаваясь новому приступу хандры.

На пятый день после отъезда Питера я получила от него письмо.

«Моя дорогая Ярна! — писал он. — Честно говоря, я сомневался, что смогу найти своё место вдали от тебя, но здесь, в Карнаэльской академии магов, я наконец-то действительно счастлив».

Питер подробно рассказывал о том, как прошла проверка его способностей и как сильно удивились скрытым в нём талантам валмиранцы. «Они сказали, что, если я смогу раскрыть весь свой потенциал, однажды я стану одним из сильнейших магов этой страны!» — писал Питер, и я видела, как дрожала его рука в этот момент.

«Херда Рейнор, моя начальница, удивительная женщина. Она обещает предоставить мне все возможные средства для изучения моей потери памяти. Если я смогу выяснить что-нибудь об этом, я напишу тебе немедленно, чтобы ты сама приняла решение: хочешь ты вернуть себе память или предпочитаешь жить, не зная, кто ты на самом деле».

Я долго вчитывалась в эти строки. Питер так и не понял, что я хорошо знаю, кто я на самом деле, и не хочу знать прошлого в первую очередь потому, что это только запутало бы меня. Кроме того, я не сомневалась, что вернуть нам воспоминания невозможно, а думать о том, что может случиться с Питером, если он будет слишком отчаянно пытаться, было страшно.

«Здесь принято использовать определённые слова для песен заклинаний. В Эйноматрине старались как можно раньше научить новичков, что слова не важны, важны лишь интонации. Здесь всё иначе. Херда сказала, что ученики чувствуют себя увереннее, потому что им сложнее ошибиться, но, если я хочу делать по-своему, я могу продолжать. Мне кажется странным всё это, ведь таким образом по словам заклинания другой маг может заранее понять, какое именно заклинание творит его противник. С другой стороны, магические поединки в Валмиране строго запрещены.

Маги здесь очень важны. Ты знала, что даже в вашем городе почти всё работает на магии? Нагрев воды, тепло в домах и ещё многое другое. Заклятия, поддерживающие это, очень долгие, и всё-таки иногда их нужно обновлять. Обычно при каждом городе есть несколько магов, отвечающих за это. Я мог бы вернуться, когда закончу обучение, и поддерживать город, но об этом мне ещё думать рано».

Я хмыкнула. Ничего удивительного в том, что Питер не горел желанием бросить столь перспективное для него место ради обновления заклинаний обогрева воды в нашем городке, не было. Зато следующие строки удивили меня сильнее.

«Я всё-таки начал изучать язык, который используют валмиранцы для заклинаний. Если я всё-таки решусь произносить определённые слова, как это делают другие, я хотел бы знать, что эти слова означают. Этот древний язык когда-то использовали многие народы, но сейчас его помнят только шиикары и маги Валмираны. И всего за день, изучая его, я выяснил много интересного! Знала ли ты, что название “раски” произошло от словосочетания “расара ки”, которое означает «вольные звери»? А слово “киирин” можно перевести как “звериный король”. И даже имя “Киира” на самом деле не имя, а слово, которое, скорее всего, тоже означает что-то связанное со зверями!»

«А может, это слово “зверь” произошло от имени “Киира”», — мелькнула в моей голове мысль, больше похожая на недовольное ворчание одной болтливой богини, чем на порождение моей головы.

«Надеюсь, ты тоже найдёшь своё счастье. С любовью, Питер», — закончил своё длинное письмо маг. Я осторожно коснулась рукой этих строк. Там, без меня, ему было лучше, чем со мной где-либо, и после прочитанного у меня не осталось в этом сомнений. Всё-таки не просто так Питер оказался магом. Его место было среди своих, а моё — среди расков, но как же всё-таки не хотелось признавать, что наши пути разные, а их пересечения только причиняют боль обоим!