Мой путь озарён рассветом

— Никаких но.

— Я не смогу стать такой, как вы, я слишком завишу от мнения окружающих, — пробурчала я сквозь её палец. — Кроме того, я ведь обыкновенная лиса, никаких особенных способностей мне не светит.

Марика рассмеялась.

— Увы, такой, как я, стать не сможет никто по совсем иным причинам, а жаль. Видишь ли, я слишком избранная.

Я знала, что с этой женщиной мне никогда не сравняться, но всё-таки одно дело — знать самой, а другое дело — услышать это от неё. Я погрустнела.

— Как это?

— Очень просто. Во-первых, я аномальная, у меня два звериных воплощения. Во-вторых, знаешь, какие? — Марика подалась на ноги, и прямо на моих глазах белоснежный лисий мех сменился рыжим, изменились уши, передо мной стоял очевидный красный волк. — В-третьих, я могу принимать полную форму обоих. В-четвёртых, от лисы я приняла способность чувствовать, а от волка — слышать. В-пятых, когда-то давно прежний Слышащий собирался заменить Финиду на меня. И сейчас я, а не она, занималась бы всей этой скучной ерундой, если бы я предусмотрительно не отказалась. В-шестых, я киирин. Ну как, теперь понимаешь? Ух, ты так мило топорщишь ушки, когда взволнована!

Топорщу? И в самом деле. Я поспешно дёрнула ушами и скорее спросила, чем просто сказала:

— Я читала, что двух зверей имеют только те люди, которые не в ладах с собой, и достаточно разобраться в себе, как один зверь исчезает.

— Ерунду пишут, — Марика махнула рукой и села обратно в своё кресло. Как-то незаметно она снова стала белой лисой: похоже, ей так больше нравилось. — Любой тебе скажет: два зверя — это неправильно. Ты должна над собой работать, развить одного и задавить второго так, чтобы он совсем ушёл. Но разве так мы решим наши проблемы? Нет, лишь загоним их в угол! Не нужно выбирать между зверями, нужно принять обоих в равной мере, принять себя такой, какая ты есть. Не пытаться быть кем-то другим, не пытаться быть только частью себя самой, — она говорила так проникновенно, будто два зверя было у меня, а не у неё. — Что есть такое исправление аномалий, как не прямое нарушение первого закона Кииры? «Не избегай своей животной ипостаси, познавай её и совершенствуйся». Каждый в глубине души понимает это. Почти каждый, есть несколько печальных исключений, и, вот беда, Финида одна из них. К сожалению, в этом есть доля моей вины. Она, видишь ли, всё ещё не простила меня за то, что я ворвалась в её жизнь, забрала все её мечты, а потом вернула часть из них назад и ушла путешествовать, — горько усмехнулась она.

Я поёжилась. Похоже, у Финиды были причины не любить эту женщину, и она сама это признавала.

Заговорив о Слышащей, Марика заметно погрустнела и посерьёзнела.

— Однажды каждый человек оказывается перед выбором: делать то, что он хочет, или делать то, чего хотят от него другие. Если ты будешь делать то, что ты хочешь, тебя назовут эгоистом, потому что ты живёшь для себя. Даже если ты искренне хочешь помогать другим. Если ты будешь делать то, чего хотят другие, тебя назовут эгоистом, как только ты попытаешься перестать. Вот только где такой закон, по которому ты должна жить для других? Нет его. Так что просто прими, что тебя назовут эгоистом в любом случае, и делай то, что хочешь делать.

— А если я хочу чего-то, но это будет мешать другим, а я не хочу мешать другим?

— Не хочешь мешать другим — значит, боишься их реакции, их мнения, их оценки. Так что выбор перед тобой несколько иной: испугаешься ты делать то, чего хочешь, или нет? И вот тебе небольшой красочный пример. Я всегда делаю то, что хочу, и я делаю только то, что хочу. Я вижу, что у тебя сложилось определённое мнение обо мне, а теперь поспрашивай в деревне, какое мнение сложилось обо мне у других.

Я медленно кивнула.

— И, если ты во мне не разочаруешься, приходи снова, — предложила вдруг Марика. — Я буду рада тебя видеть.

Я заверила её, что не разочаруюсь, и ушла, зная, что, что бы ни сказали остальные, по меньшей мере я и Кора от этой женщины совершенно без ума.

Подходить к малознакомым раскам и спрашивать их о Марике мне показалось странным, потому вопрос о том, кто она такая, я как бы невзначай задала, когда мы в очередной раз собрались всё той же компанией, какой встречали Круг Охоты.

— Она ненормальная, — сходу ответил Хельмер. — Это все знают.

— Ну, как тебе сказать, — медленно, так, чтобы каждая капля сарказма достигла его маленьких округлых медвежьих ушей, проговорила Диса. — Это действительно совершенно ненормально — пытаться сделать жизнь клана лучше, а не жить, как жили тысячу лет назад.

Длинный хвост Петры раздражённо задёргался, с лёгким шуршанием задевая ножки стула.

— Предлагай она свои идеи нормально, её бы слушали. А так её даже слушать не хочется.

— Последним её предложением, насколько я помню, были нормальные больницы, — напомнила ученице лекаря чернобурка.

— Ты видела то письмо? Как оно было написано?

— Намекаю, твоя наставница, конечно, главный лекарь, но мой отец всё ещё военачальник и находится в верховном совете, так что…

Воздух между ними, казалось, вот-вот заискрится, когда вдруг заговорила Ирма:

— А мой отец обычный воин, зато поёт здорово! А Тео паршиво поёт.

— Нормально я пою! — мигом вскинулся её брат.

— Нормально он поёт! — одновременно с ним вскинулась Сона.

Тео действительно неплохо пел, впрочем, как и моя подруга. Вместе они частенько обеспечивали нашим встречам музыкальное сопровождение.

Диса картинно приподняла одну бровь, глядя на Ирму.

— Я бы даже сказала, отлично поёт. Это тебе Хельмер на ухо наступил.

Хельмер обиженно фыркнул, Ирма расхохоталась в голос. Тема разговора изменилась, и возвращать её к Марике я не решилась. Очевидно было одно: подруга Коры вызывала очень противоречивые мнения, но едва ли хоть кого-либо оставляла равнодушным к своей особе.

Так или иначе, с того дня я бежала к Марике каждый раз, как только у меня выпадала свободная минутка. Нередко я не заставала её дома, только Фред сверлил меня взглядом из-за застеклённого окна. Дом Марики был единственным в деревне, где помимо обычных ставней стояли стёкла. Когда я спросила её, почему так, она рассмеялась с нескрываемой горечью.

— После того как я предложила привести деревню в порядок, Финида объявила, что скоро мы покинем Коовир, а потому хватит с нас того, что есть. И было это три года назад. Назло мне портит всем жизнь, представляешь? Самое обидное, что средств казны на благоустройство деревни более чем хватает, а я свой дом всё равно могу привести в приличный вид за свой счёт. Веришь ли, когда клан стоял у Фрибода, наша деревня была обустроена лучше самого города. И стёкла в окнах, и замки на дверях, и водяные баки на крышах, и фонари на улицах, и скотный двор небольшой был, и больница человеческая. Ты домик, который выделен лекарям сейчас, видела? В таких не лечатся, в таких умирают, — Марика говорила оживлённо и печально, было видно, что судьба клана ей глубоко небезразлична. — Иногда я начинаю задумываться, как бы всё сложилось, если бы я принесла свою мечту в жертву и стала всё-таки главной Слышащей клана. И знаешь, не могу понять. Не будь всех этих путешествий, смотрела бы я на жизнь так же, как смотрю сейчас? Едва ли. Пожалуй, всё-таки всё, что ни делается, к лучшему.

Чем больше я общалась с Марикой, тем большей симпатией проникалась к ней и тем чаще ловила себя на мыслях о том, что я недовольна многими действиями Финиды. Такие мысли мне не нравились, но даже они не могли испортить мне настроение. Марика буквально заряжала меня радостью. Я проводила с ней немало времени, а ещё, к собственному удивлению, я окончательно стала частью компании Соны.

Всё началось с того, как я попыталась пересказать им одну из историй, услышанных от Марики, и история эта понравилась всем. Я начала рассказывать больше и чаще и ловила нескрываемое удовольствие от того, как меня слушали. Оказалось, что дело было не в том, что я рассказываю, а в том, как я это делаю. Я умудрялась превращать в историю, заставляющую слушающих содрогаться от смеха, абсолютно всё. Особенно рассказы о тренировках с Крисом.