Мой путь озарён рассветом

Изнутри дом Криса выглядел ещё более уныло, чем его хозяин. Вроде всё аккуратно, но как-то… Пусто. Да, этот дом казался совершенно нежилым, а потому особенно холодным и сырым. Или же дело было в том, что потух камин. В сотый раз пожалев о том, что я вообще за это взялась, я отправила Криса умирать лёжа, а сама привела камин в порядок и занялась чаями. На своей памяти мне ещё не приходилось болеть, но я совершенно точно знала, что нужно делать с простудой. Лечить Призрака и бегать за ним с грелкой я не собиралась, с такими намерениями действительно проще было позвать Малисану, но, сунув ему чай, я уселась рядом и принялась мстить за все месяцы нашего знакомства: капать на больную голову своими вопросами.

— Почему ты мне сразу не сказал про то, что у меня два зверя?

— Финида просила не говорить.

— Тогда почему в итоге сказал?

— Потому что я не обещал ей не говорить.

— Тогда почему сразу не сказал?!

— Ты не спрашивала.

— Ох-х…

Месть не задалась. У Криса явно была температура, и не низкая, но он продолжал быть невыносимо неболтливым. Но нет, оставлять его в покое, не выяснив всё, что меня интересовало, я не собиралась. Пусть пожалеет, что не согласился на Малисану!

— То есть весь этот цирк был потому, что Финида испугалась, что я, оказавшись в какой-то степени горной рысью, подвигну тебя на месть?

— Очевидно, что так.

— И как это связано с Марикой?

— Финида не любит Марику. А ещё она не хочет, чтобы ты нашла в себе горную рысь, ты ей больше нравишься лисой.

— Понятно… — буркнула я, и тут меня прорвало. Устраивать такие сцены над кроватью слегка умирающего Призрака было свинством, но я об этом подумала, когда было уже поздно. — Они все с ума посходили. Вся моя жизнь, которую я помню, едва ли не на половину состоит из откровений окружающих о тебе. Крис то, Крис сё, вот он бедный, такое пережил, твоя судьба — помочь ему вернуться в прошлое состояние… Каждый, чуть что, начинает говорить, что, мол, надеется, что я тебя «спасу». Без обид, но я предпочитаю видеть смысл своей жизни более масштабным. Я хочу жить, я хочу узнавать новое, я хочу учиться, притом не оценивая каждый свой шаг на предмет того, подтолкнёт тебя это к мести или нет. Ты вроде не идиот, сам способен решить, что тебе нужно, а я выступать в качестве твоего спасителя от себя самого не подписывалась!

Я замолчала, сердясь на этих гипотетических «всех» и на себя саму. Крис закашлялся, но когда я обернулась на него, оказалось, что он смеётся.

— Ха-ха, — мрачно прокомментировала я ситуацию.

— Что, действительно все начинают говорить про меня?

— Да! Вся деревня как помешалась. Финида, Малисана, Кора, Сона с компанией, даже Марика туда же! Я уже не знаю, ты бы хоть поулыбался им немного, сделал что-нибудь… Агрх, я даже не знаю, чего они от тебя ждут. Я даже не знаю, чем ты сейчас живёшь, вот то ли дело раньше! Серьёзно, я знаю о твоём прошлом больше, чем о своём!..

Шутка вышла так себе, но Крис опять улыбнулся.

— Ты знаешь, чем я живу.

— Не-а. О нынешнем тебе я знаю одно: ты скрытничаешь и избиваешь меня. Всё.

Крис помолчал некоторое время, а потом вдруг сказал:

— Зайди в маленькую комнату, дверь у самого камина. Слева от стола стоят коробки, посмотри там. Остальное не трогай.

Я поднялась, вышла в главную комнату и только потом поняла, что действовала по привычке, как на тренировках: Призрак сказал, я сделала. И всё-таки любопытно же…

Маленькая комната оказалась мастерской. Большое окно с открытыми ставнями было занавешено тёмными пыльными шторами, грубой тёмной тканью были закрыты стол и мольберт. На стене красовался большой портрет тепло улыбающейся красивой блондинки сомнительного, но очевидно молодого возраста, из глаз, шеи и лба которой торчали ножи.

— Привет, Фаина. Вот ты, значит, какая, — пробурчала я, приближаясь к своей цели: большой коробке, забитой бумагой.

Это, несомненно, были старые рисунки, и я, вытащив один из них, обнаружила набросок всё той же Фаины. На другом рисунке была она же, на третьем — тоже. Вся коробка была забита сотнями изображений Фаины. На одних она улыбалась, протягивала руки, целилась из лука, на других — с безумным выражением лица стояла на крыше дома с парой тёмных силуэтов, должно быть тех самых демонов. Но больше всего было изображений мёртвой Фаины. Крис топил её, вешал, протыкал копьём, убивал из лука. Было видно, с какой ненавистью он вдавливал карандаш в бумагу, местами прорывая её.

Это было действительно жутко. Я сидела рядом с коробкой, не в силах оторвать взгляда от этого алтаря ненависти. Малисана была права: Крис одержим Фаиной. А Финида ошиблась. Едва ли Призраку поможет хоть что-нибудь, кроме мести.

Возвращаясь к Крису, я увидела одиноко стоящий в углу простой посох, тот самый, с которым он когда-то спас меня на озере. Посох одиноко пылился в углу, и мне почему-то невыносимо захотелось взять его в руки, но я сдержалась. Крис велел ничего не трогать, кроме той коробки, и я не рискнула бы ослушаться его. Особенно после того, что я увидела.

— Ещё не сбежала? — поинтересовался Призрак, когда я вернулась к нему с новой порцией чая.

— Я с таким трудом заставила себя сюда прийти, какое теперь сбегать, — я села обратно. — Здорово рисуешь.

Крис поперхнулся чаем: кажется, такой реакции он не ожидал. Но и я не собиралась ни говорить о том, какая Фаина плохая, ни о том, какой Крис бедный, ни, упаси Киира, давать советы. Мне было совершенно нечего сказать, а рисовал Призрак действительно здорово.

Интересно, а видел ли кто-нибудь ещё эту коробку? Малисану шокировал даже портрет на стене, об остальных рисунках она явно не слышала. Похоже, я была удостоена редкой чести. Впрочем, с чего я взяла, что у Криса нет друзей, кроме той старой компании, которую он избегает? Хотя… Будь у него кто-нибудь, мне бы не пришлось сейчас сидеть здесь. Наплевав на решение не лезть в чужие дела, я всё-таки спросила:

— Тебе нравится быть одному?

— Это допрос?

— Нет, я просто пытаюсь понять тебя. Там есть небольшая компания отличных ребят, которые думают о тебе и будут рады, если ты к ним вернёшься. Но ты не возвращаешься. И мне интересно: это потому, что тебе просто нравится быть одному, или потому, что они ждут не тебя настоящего, а тебя прошлого? — тут я испугалась собственных слов и быстро добавила: — Не подумай, если не хочешь — не отвечай, мне просто интересно.

Крис смотрел на меня, прищурившись, и так пристально, что мне стало неуютно. Потом он вдруг резко сел и чихнул, а я отшатнулась в сторону, испугавшись то ли резкого движения, то ли заразы. Призрак шмыгнул носом, угрюмо посмотрел на меня и утащился в ванную. Я пошла согреть ещё чаю.

Видимо, за это время Крис успел подумать, сопоставить все «за» и «против» и решил мне ответить.

— Представь, что к тебе вдруг вернулась память. И ты вспомнила, что все твои родные мертвы, тебя предали те, кому ты верила, но осталась кучка друзей, который тебя ещё ждут. И вот они надеются, что ты бросишь свою новую жизнь и вернёшься к ним, да ещё и станешь вести себя, как прежде. Что скажешь?

Я кивнула.

— Твой ответ я поняла. Ситуация паршивая.

— Вот и отлично.

Почему он не заводит новых друзей тоже в целом было понятно. После такого непросто кому-то довериться, да и не каждый захочет иметь дело с этаким человеком-призраком. Гораздо проще замкнуться в себе и своей ненависти и тихо сидеть у себя, рисуя и читая книги. Я вполне допускала, что в подобной ситуации поступила бы точно так же. Только рисовать я не умела. И вообще почти ничего не умела. И никто бы мне не дал спокойно сидеть, нет во мне крисовской силы воли, чтобы всех гнать, причиняя им боль, даже если мне самой это нужно.