Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
Я вытаращилась на мага, не веря своим ушам.
— Чего?
— Она делала разные вещи, которые все признавали жуткими. Она сливала себя с демонами, проводила страшные эксперименты и всё в таком духе. Но всё, что она делала, она делала ради своего дела. Ради церкви. Ради веры.
Я продолжала недоумевающе разглядывать Питера.
— Ты же не оправдываешь её, правда?
— Не оправдываю, — согласился тот. — Но ты знаешь, почему к духовной магии допускают лишь немногих?
— Понятия не имею.
— Потому что риск быть захваченным духом разрушения, демоном, слишком велик.
— Я знаю, — перебила Питера я. — Они сходят с ума.
— Не просто сходят с ума. Демоны заставляют их предать самое важное, что в них есть, заставляя своих жертв жить, вечно страдая.
— А самое важное для Фаины — её преданность церкви, — тихо проговорил Крис.
— Судя по тому, что я слышал — да.
Я кивнула, подтверждая слова мага. Дела принимали неожиданный оборот. Призрак так же тихо засмеялся, и я покосилась в его сторону.
— Что?
— Итак, мы ищем невероятно могущественную колдунью, ненавидящую расков из-за её религии и ненавидящая собственную религию из-за захватившего её демона. Это звучит чудесно, вам не кажется?
Мне так не казалось, и отвечать я не стала. Питер вздохнул.
— В любом случае, нам стоит быть очень осторожными.
— Нам всегда стоит быть осторожными, — негромким эхом отозвался Крис.
========== 11. Сказка о горной рыси и маленьком мальчике. ==========
Не знаю, как сочетаются осторожность и бешеная скорость, но следующие четыре дня мы гнали как проклятые. Я уставала так, что вечером, когда мы останавливались на очередной привал, я просто падала где придётся, укутывалась в плащ и засыпала. А утром меня будили, и мы шли дальше.
Боль потери отошла на задний план, страхи, волнение и смущение — тем более. Мысль была только одна, предельно простая: выжить. Крису было всё равно на наши с Питером возможности и желания, он бежал к Фаине, и нам оставалось только пытаться не отстать.
Я мчалась за Призраком с мрачной решимостью загнать себя до смерти, но не сдаться. Я хотела видеть Криса в тот момент, когда он найдёт Фаину, а ещё хотела, чтобы он видел меня, когда я найду Рэфьела. Я хотела, чтобы он понял: у меня ситуация иная. Не слепая, застилающая глаза месть. Я была правосудием. Я решилась на это не из желания убить, а из невозможности принять, что эта тварь будет жить.
Наш путь лежал по становящимся всё ровнее пустошам, мимо деревень и мелких городков, мимо крупных дорог, которых мы избегали, мимо вьющейся где-то рядом широкой реки. Я шла и представляла, как я расправлюсь с Рэфьелом. Как я загляну в его маленькие глазки и скажу что-нибудь краткое и меткое, чтобы он понял, почему умирает.
На пятый день пути мы наконец догнали эйноматринцев, хотя честнее было бы сказать, мы нашли то, что от них осталось. Прячась в заросшем кустами овраге, мы наблюдали полусожжённые телеги со всем, что в них было, сложенные в стороне мёртвые тела, кое-как перемещающихся по наскоро разбитому лагерю раненых. Выглядела стоянка эйноматринцев хуже, чем наша, и я злорадно улыбалась, пока вдруг не увидела, с каким ужасом смотрит на происходящее Питер.
— Может, это сделала Фаина? — неуверенно
предположила я.По миру духов вокруг лагеря липкими тенями скользили демоны. До нас им не было дела, их манили маги. Напуганные, страдающие. Совершенно заслуженно страдающие.
— Я пойду и спрошу, что случилось, — объявил Питер и рванул было вперёд, но я схватила его за рукав.
— Не вздумай.
Маг упрямо смотрел на меня, я на него — умоляюще.
— Тебя считают предателем, они нападут, как только увидят. Мы, может, и убежим, а ты…
— Ты в самом деле думаешь, им сейчас до того? — встрял Крис.
Питер согласно кивнул и освободил свою руку. Я кинула на Призрака укоризненный взгляд. Тот дёрнул хвостом, но ничего не сказал, а когда я вновь обернулась к магу, тот уже исчез. Высунувшись из оврага, я увидела, как он спешит к лагерю, размахивая руками и пытаясь привлечь к себе внимание.
— Зачем?.. — попыталась спросить я Криса, но не смогла сформулировать вопрос.
— Если что, прикроем его отсюда.
В его руке лежал посох киирина, готовый в любой момент стать чем угодно. Я поспешила приготовить и свой, и гладкое дерево приятной прохладой скользнуло в ладонь. Посох чуял магов и демонов, он рвался к ним. Мне казалось, что я держу в руках не мёртвый предмет, а животное, огромного тигра, жаждущего крови. Тигра, который гораздо сильнее меня.
«Знаешь, у меня уже есть одна горная рысь, — сообщила я ему. — Что же, теперь будет и тигр».
Посох не ответил. Он не был духом, чтобы говорить. При всей своей мощи, он был лишь неживым предметом.
Питер подошёл вплотную к границе лагеря и остановился рядом с тремя вооружёнными эйноматринцами. Они о чём-то оживлённо переговаривались, Питер обернулся и принялся показывать на что-то в той стороне, откуда мы пришли. Потом его увели, а Крис отложил посох и опустился в овраг.
— И как мы теперь ему поможем? — раздражённо спросила я, опускаясь рядом.
— Теперь он поможет себе сам, — отрезал Призрак.
Я фыркнула и замерла, не находя себе покоя. Посох прыгал из руки в руку в такт подёргиванию моего хвоста.
Однако Питер действительно обошёлся без нашей помощи. Скоро — быстрее, чем я успела сойти с ума — он спрыгнул в наш овраг с другой стороны.
— Ты живой! — обрадовалась я.
— Да что со мной будет? — маг смущённо улыбнулся, наткнулся на ледяной взгляд Криса и посерьёзнел. — Я наговорил им какой-то бред, даже не думал, что они поверят. Но, похоже, этим беднягам действительно не до того. Ярна была права, это сделала Фаина.
Призрак подался вперёд.
— Где она?
— Её нет.
— Нет?
Питер вздохнул и принялся пересказывать то, что узнал в лагере. Оказалось, Фаину в самом деле повезли в Эйноматрин, в той самой клетке, которая предназначалась для пленных расков. Несколько дней она оставалась без сознания, а защитные заклинания сдерживали её силы. Но прошлой ночью колдунья пришла в себя. Фаина показалась спокойной, и к ней вышел Рэфьел. Тут-то всё и случилось. Колдунья разнесла свою клетку в щепки, а следом за ней и весь лагерь. Многие погибли от её магии, Рэфьел был ранен, а сама Фаина скрылась в неизвестном направлении.