Мой путь озарён рассветом

Толстяк развалился на спине и негромко похрапывал. Я поморщилась. Из-за этого тюфяка пострадал наш клан, не бред ли?

Крис быстро указал в сторону выхода. Там, по ту сторону шатра, горел огонь и наверняка стояла стража. Мы подошли к Рэфьелу, и я кивнула, давая понять, что готова. В руке, искрясь кровожадным нетерпением, лежал посох киирина. Ещё пара быстрых взглядов, и Призрак атаковал.

Маг задёргался, как выброшенная из воды рыбина, когда Крис навалился на него, зажимая ему рот его же одеялом. Я склонилась над толстяком и заглянула в его глаза. Даже в темноте было видно, что они полны ужаса. Рэфьел дёрнул ногами, задев край шатра. Это было плохо, это могло привлечь внимание стражи снаружи. Нужно было побыстрее заканчивать. Я вдруг поняла, что говорить ничего и не надо. Маг увидел меня, и этого ему хватило, чтобы всё понять.

Не сводя взгляда с его маленьких поросячьих глазок, я вонзила посох киирина, превращённый в длинный тонкий кинжал, между его рёбер, и почувствовала, как он разветвляется на мелкие тонкие деревянные ниточки внутри его тела. Рэфьел дёрнулся ещё несколько раз и затих, а в его мёртвых глазах так и остался навсегда застывший ужас осознания.

Чистый и, как всегда, прохладный браслет вернулся на руку. Из маленькой, но глубокой раны тонкой струйкой потекла кровь.

— Уходим, — практически беззвучно велел Крис, и мы покинули шатёр через проделанную им ранее дыру.

К оврагу мы возвращались, стараясь держаться от лагеря как можно дальше. Питер встретил нас встревоженным взглядом, но я поспешила улыбнуться ему, давая понять, что всё просто замечательно. Всё и в самом деле было замечательно. У нас получилось, нет, у меня получилось! Хотелось смеяться от счастья, но было ещё рано: нам стоило уйти от лагеря эйноматринцев как можно дальше и как можно скорее.

Мы шли всю ночь, и чем дальше мы уходили, тем чаще я не выдерживала и начинала радостно хихикать.

— Всё будет хорошо, — неуклюже пытался успокоить меня Питер, видимо, решивший, что это нервное.

Я хихикнула снова и похлопала его по плечу.

— Всё уже хорошо. Я бодра, весела и готова к галопу за Фаиной.

Скорбь отступила. Мне было несколько неловко перед погибшими за это, но, несмотря на то что мысли о Кайре, Гильсе и Онни всё ещё причиняли мне боль, я уже отпустила их. Я была готова идти дальше, навстречу приключениям.

— Галопа за Фаиной не будет, — неожиданно благожелательно сообщил Крис. — Не потому, что я сдаюсь. Ты уже сделала с ней лучшее, что можно было сделать.

— Что? — я не сразу поняла, что он имеет в виду.

Призрак улыбнулся жутковатой холодной улыбкой.

— Пожизненные страдания. Это хуже смерти.

Питер что-то неразборчиво буркнул, что-то явно неодобрительное. Крис не отреагировал. Я пожала плечами.

— Тогда теперь что?

— На север, — объявил Призрак. — Поищем неушедших расков.

Я кивнула. Нам больше некуда было спешить, а потому путь ожидался легче и интереснее. На рассвете, когда мы легли немного поспать, я думала о том, как всё-таки здорово, что сейчас я была здесь, а не осталась с кланом. Меня ждали новые города и места, которых я никогда не видела. Меня ждали незнакомые леса и реки, озёра и горы. Меня ждала жизнь, о которой я мечтала так давно и так недавно, когда только привыкала к жизни без памяти.

Разумеется, путешествие оказалось не таким, как я себе представляла, но для меня это не стало неприятным сюрпризом. Мы шли на север, заглядывая в города и деревни. Закончились деньги, мы стали задерживаться и стараться заработать. Крис ходил охотиться, продавал дичь и добывал еду для нас, Питер помогал людям при помощи своей магии, я же оказывалась полезной, только когда богатым ниорам начинало хотеться показать своим детям, что такое «настоящая дикая раска». Я и подумать не могла, что такое может случиться, но в больших городах дети тянулись ко мне, и мои предложения провести небольшое представление родители встречали радостно, без колебаний готовые заплатить.

Крис ехидно улыбался и называл меня цирковой зверюшкой, Питер мрачно молчал и одёргивал Призрака. Я унижалась, напоказ делая колесо, позволяя детям трогать свой хвост и рассказывая наскоро выдуманные сказки о злых демонах и добрых духах, и утешала себя мыслями о том, что в нашей команде я была всё-таки не абсолютно бесполезной.

Никто, кроме меня, не умел готовить. Конечно, я тоже не являлась выдающимся кулинаром, но стряпню Криса есть было невозможно — только грызть, а Питер вообще не знал, как подойти к готовке. Для меня же — спасибо Марике — зажарить птицу на костре не представлялось чем-то сложным, и я жизнерадостно экспериментировала, тратя часть заработанных унижением денег на покупку приправ для этого дела. Судя по тому, что ни Крис, ни Питер не пытались меня остановить, получалось неплохо.

Чем дальше на север мы шли, тем меньше расков нам встречалось. В Листассе не нашлось вообще никого, все городские ушли после нападения эйноматринцев на стоявший рядом клан.

Две семьи расков мы нашли во Фрибоде, но они собирались уходить и без наших предупреждений. Они ушли, а нам пришлось остаться — в очередной раз закончились деньги.

Прошёл уже месяц с начала нашего путешествия. По доходящим до нас слухам, Эйноматрин планировал масштабный поход на вольные земли, намереваясь очистить от нашего народа весь материк. Правители городов явно относились к происходящему без восторга. Во Фрибоде повсюду пестрели плакаты, призывающие расков уходить, а кто-то рассказал нам, что в находящемся не так далеко Миртене мобилизуют армию, в случае нужды готовясь защищаться.

— Это прямое нарушение милантринского договора, — ворчал Питер. — Я никогда не думал, что они в самом деле однажды на это пойдут. Эйноматрин подписал согласие не вести военные действия в горах и южнее них, но вот, грядёт война.

Крис задумчиво кивнул.

— Если Эйноматрин наплевал на договор, шиикары тоже в опасности, — объявил он.

Я удивилась. Раньше Призрак категорически не хотел связываться с крылатыми людьми.

— Предлагаешь всё-таки зайти к ним?

— Да. Пернатые упрямы и не любят признавать опасность, это может их погубить. Расков же предупредят и без нас.

Крис указал на очередной плакат. Мне оставалось только согласиться.

А вот Питер соглашаться не спешил.

— Заходить так далеко на север для вас опасно.

Призрак покосился на него с презрением. Маг обиделся и начал распаляться. Я страдальчески вздохнула.

Они так и не подружились. Питер пытался спорить почти с каждым словом и решением Криса, отчаянно придираясь ко всему, к чему можно было. Призрак, в свою очередь, очень выразительно игнорировал большую часть нападок. Настолько выразительно, что у меня не оставалось ни единого сомнения: этому игнорированию он уделяет немало сил. Перед началом путешествия я боялась, что мне будет доставаться излишнее внимание, но нет, мои спутники всецело были увлечены друг другом. Получилось даже как-то обидно.

От размышлений меня отвлёк детский крик.

— Кошечка, кошечка!

— Где? — с наигранным любопытством поинтересовалась мать маленького ниора.

— Вот! — пальчик одетого в дорогую одежду карапуза устремился ко мне. — Тётечка-кошечка! Ты говорила, они все ушли!

Женщина всплеснула руками и принялась объяснять сыну, почему не стоит кричать на всю улицу то, что только что кричал он, а я, поймав насмешливый взгляд Криса, снова вздохнула. Настало время попробовать заработать.