Мой путь озарён рассветом

Я куталась в своей обиде, как во втором плаще. Мы путешествовали втроём более месяца, и вот мои друзья с готовностью променяли меня на крылатую девицу с милой мордашкой. Да, кого-то природа от рождения наделила милой внешностью, а кто-то был мной. Совсем уж некрасивой я себя не считала, но выглядеть милой мне было не дано.

Опечалившись по этом поводу, я попыталась привести в порядок растрепавшиеся косы, но сделала только хуже. В итоге я кое-как собрала их в кривой хвост. Передние пряди, проходя через уши, не дотягивались до ленты и сползали на лицо. «Восхитительно мило», — злилась я.

Когда мы снова отправились в путь, мои руки дрожали то ли от жара, то ли от обиды. Питер, Хельга и Крис шли втроём впереди, я тащилась сзади. Про меня всё так же никто не вспоминал. Если бы не больное горло, я вмешивалась бы в их разговор, но приходилось идти, стиснув зубы, чтобы они не стучали, и контролировать каждый свой шаг. Земля периодически оказывалась не там, где я её ожидала, что в горах могло обернуться большими неприятностями.

К полудню Питер всё-таки вспомнил обо мне.

— Эй, Ярна! Почему ты такая тихая сегодня? И лохматая. Не выспалась?

Лучше бы не вспоминал.

— Засыпаю, — через боль прорычала я.

Я бы себе не поверила, я бы на месте Питера поняла, что что-то не так. Но он ничего не понял и принялся слушать очередную историю Хельги. Мне не было слышно, о чём именно они говорят, но звонкий высокий голос шиикары больно бил по ушам.

Пить холодную воду я не могла, есть тоже. Упрямство и обида не давали обратиться за помощью или пожаловаться, потому я пряталась ото всех и злилась. Дорога казалась бесконечной, и я начала думать, что не доживу до конца, когда Хельга вдруг радостно задёргала крыльями, показывая на каменную стену, возвышающуюся неподалёку.

— Вот! Мой город.

— Там точно нет эйноматринцев? — уточнил Крис, явно уже не в первый раз.

— Тут точно нет. Ну, не было, когда я тут была. Они уже ушли.

Эйноматринцев в городе не оказалось, но так просто нас не впустили. Кто-то с той стороны тяжёлых ворот долго о чём-то спорил с Хельгой, потом кто-то за кем-то пошёл, а мы остались стоять снаружи. Я тихо тряслась в стороне, думая о том, что ещё немного, и я действительно умру.

«Надо всё-таки сказать», — решила я, и тут снова начала трещать сорока Хельга.

— Мне так повезло, что я вас встретила! Вы такие интересные! Крис — милый бука, и Ярна тоже такая мрачная и молчаливая, сразу видно, безжалостная убийца!

«Тебя бы точно не пожалела», — мысленно отозвалась я.

— А ты, Питер… — шиикара засмущалась и изящно потыкала камень носком сапога. — Мне кажется, ты самый удивительный человек, которого я встречала в жизни! Наверное, я в тебя влюбилась.

Я закатила глаза. Похоже, невероятно милая внешность досталась Хельге вместо мозгов. Для неё мир был предельно простым, что же, беднягу ждало разочарование. Питер дураком вроде неё не был.

Крис присвистнул. Питер, однако, не спешил объяснять шиикаре, что за день знакомства не влюбляются. Он смотрел на неё с таким сочувствием, что я вдруг испугалась: не наделает ли он глупостей, не желая обидеть глупышку?

— А я тебе нравлюсь? Хоть немножечко? — продолжала наседать Хельга.

Я сверлила мага очень злым взглядом, надеясь, что он обернётся и поймёт, что, если он сейчас наделает глупостей, я его убью. Очень мрачно, безжалостно и молчаливо. Питер действительно обернулся. Он улыбался виноватой и немного смущённой улыбкой.

— Увы, но моё сердце давным-давно похитила одна раска…

Я зачем-то огляделась по сторонам. Больная голова упорно не желала осмысливать услышанное, и в полной мере до меня дошло, что происходит, только когда Крис начал ржать.

«Эй, нет, так не честно, — мысленно взвопила я. — Я ничего ни у кого не брала! Мне вообще плохо, Питер, не мог нормально отшить дурочку? Чего меня впутывать?»

Хельга расстроилась.

— Ой, я не подумала, что между вами может быть что-то, ты такой светлый, а она мрачная…

Маг смотрел на меня теперь уже встревоженно.

— Не делай вид, будто ты не знала.

Я закрыла лицо руками. Вся беда была в том, что я знала. Знала давно, ещё со времён наших встреч на площади у фонтана. Тогда я, кажется, и сама была влюблена в него, а потому боялась поверить во взаимность своих чувств. Вот только с тех пор слишком много всего произошло. Я так удачно закопала все ненужные чувства в себе, а Питеру приспичило расковырять мой тайник именно в то время, когда я слегка помирала.

— Сегодня ты в самом деле мрачная. Ты в порядке?

Питер шагнул ко мне. Я отступила, но под ногой неожиданно не оказалось земли: проклятые горы с проклятыми ямами. Я упала, как-то нелепо крякнув. Горло отозвалось болью, перед глазами всё поплыло. Маг протянул ко мне руки, я попыталась отползти. «Не трогай меня, не надо, уходи, оставь меня в покое!»

Питер положил свою большую прохладную руку мне на лоб и в ужасе отдёрнул её.

— Да ты вся горишь!

Я очень многозначительно фыркнула. «Ура, заметили», — торжествовала недобитая часть сознания. И всё-таки во всём я была виновата сама. Не стоило разыгрывать эту комедию, нужно было просто сказать, что я заболела, ещё утром.

— Уйди, — выдавила я.

Рядом нарисовался Крис. Он смотрел столь насмешливо, что я вдруг поняла: он знал. Проклятый слышащий, наверняка давно понял, что со мной, наверняка специально дразнил!..

— Злодей, — прошипела я сквозь зубы.

Злодей тепло улыбнулся, но в этой улыбке я различила нечто очень опасное и на всякий случай на ноги поднялась сама, без помощи.

Хельга смотрела на всё это с таким очаровательно испуганным выражением лица, что мне в который раз захотелось её удушить. Я даже шагнула в её сторону, но опять споткнулась и повисла на Крисе. Испугалась, отскочила, осторожно отползла к стене и оперлась на неё, гадая, как я вообще умудрилась зайти так далеко.

Открылась маленькая дверца, встроенная в ворота, наружу вышли двое суровых шиикаров в кольчугах. Хельга кинулась к ним, что-то эмоционально объясняя, а я плавно выпадала из реальности. Слова не вязались с их смыслом, меня куда-то повели — почти потащили, — картинка перед глазами расплывалась и дёргалась.

— Ярна, — красивая молодая женщина-раска с короткими рыжими волосами строго смотрела на меня. У неё были уши и хвост красного волка и жёлтые кошачьи глаза. — Будь любезна, не умирай.