Мой Рагнарёк

– Ты говоришь так, словно у тебя личные счеты с сиренами, – удивленно заметил Одиссей.

– Думаю, так оно и есть. Во всяком случае, я знаю ребят, которые действуют точно так же. И это знакомство обошлось мне в сотню жизней с лишним!

Он озадаченно покачал головой – дескать, вот оно как бывает! – и задумчиво уставился на пламя костра.

– Ты сказал, что можешь научить меня своему способу покидать этот мир, – наконец сказал он. – Ты передумал? Или…

«Моего» способа больше не существует, – печально улыбнулся я. – Сидел бы я здесь в противном случае, как же! Но может быть, я сумею узнать, каков твой способ. А может быть, ты сам сделаешь это раньше меня. Время еще есть. Не так уж много, но есть. Навести меня осенью.

– Навещу, – кивнул Одиссей. – Что ж, надежда – это не так уж много, но лучше, чем ничего. Скажи, а кем ты был прежде? Мне кажется, что мы уже встречались.

– Прежде чем что? – усмехнулся я. – Прежде чем возглавить эту армию «мертвых духом» и убедиться, что я ничемне лучше, чем они? Кем-то я был, конечно, – так, ничего особенного! Не думаю, что мы с тобой встречались. Пока ты ускользал от своей смерти, я ходил дурацкими путями и занимался сущей ерундой… Но прежде чем стать этим бессмысленным персонажем, я, надо думать, был еще кем-то. Слишком многие узнают меня и называют чужими, ничего не значащими для меня именами, а то и просто «Владыкой». Знаешь, больше всего на свете я боюсь вспомнить эту бездонную часть своего прошлого!

– Напрасно боишься, – удивленно сказал он. – Полезно хранить свое прошлое в тайне от прочих, но опасно иметь такие тайны от себя самого.

– Опасно, – вяло согласился я. – В последнее время я то и дело чувствую, что вот-вот вспомню себя… и отчаянно торможу.

– Ну и как, удается затормозить?

– Пока удается, как видишь.

– Ты удивительно прямодушен, – заметил он не то одобрительно, не то насмешливо. – Ты говоришь со мной столь откровенно, что я, пожалуй, рискну ответить тем же.

– А что, хитроумному Одиссею удаются откровенные разговоры? – усмехнулся я.

Честно говоря, только сейчас, после его рассуждений об откровенности, я вспомнил, что с этим парнем следует быть очень осторожным.

– Все люди меняются, – равнодушно сказал он. – А у меня было очень много времени, чтобы перемениться.

– И что ты собираешься мне поведать?

– Да не «поведать», скорее уж попросить о помощи. Видишь ли, мне предстоит повидаться с Локи. С тем парнем, чье место ты почему-то занял, вопреки пророчествам, в свое время до смерти перепугавшим нашего общего одноглазого знакомца. Признаться, я боюсь этой встречи. Я выучился бегать от смерти, но если она споется с этим могущественным божеством…

– Так в чем проблема? – удивился я. – Не ходи к нему, и все тут! Если я правильно понял, он ведь не гоняется за тобой с обнаженным мечом?

– Пока не гоняется. Он вообще не подозревает о моем существовании. Но я не могу отменить это свидание. Меня просила Афина. Знаешь, моя благодарность к ней – не то чувство, которое можно погасить доводами разума. Когда она была по-настоящему сильной, она сделала для меня гораздо больше, чем боги обычно делают для людей. Без нее я был бы просто царем Итаки, одним из многих правителей крошечных государств, о которых забывают дня через три после поминок, а после – бессмысленным мертвецом, одним из многих в твоем войске, оживших на короткое время, чтобы снова угаснуть, теперь уже навсегда.

– Ну да, это все понятно, – нетерпеливо кивнул я. – Но на кой черт она посылает тебя к Локи? Она что, с ума сошла?

– Может – так, может – нет. Афина нервничает. Она хочет знать, что он такое. И наверное, она хочет быть уверена, что вы с ним – не одно и то же существо. Одним словом, она послала меня на разведку, а ее одноглазый приятель любезно одолжил мне свой талисман, способный сковать чужую волю – увы, совсем ненадолго! Насколько я понял, в моем распоряжении будет четверть часа, а то и меньше.

– А от меня-то ты чего ждешь? – нахмурился я. – Мои враги посылают тебя на разведку – ладно, на здоровье! Но я тут при чем?

– Ты же и сам знаешь, что вы не враги, – мягко сказал Одиссей. – В твоем сердце нет ненависти к ним, да и они не могут заставить себя говорить о тебе с должным отвращением. Судьба поставила вас на противоположные стороны игрового поля и разукрасила в разные цвета, но уже завтра она может перемешать свое варево – и кто знает, как будут переставлены фигуры в вашей бессмысленной, но захватывающей партии!

– Твоими бы устами… – горько усмехнулся я. – Ты зря стараешься, дружище. Я уже давно понял, что надежда – роскошь, которая мне не по карману. Ладно… Чего ты от меня хочешь?

– Может быть, у тебя найдется хорошее оружие? – оживился он. – Оружие, без которого ты сможешь обойтись хотя бы несколько дней. Я непременно верну его тебе – если уцелею, конечно!

– Оружие? – удивился я. – Оружие-то у меня есть, но у меня сейчас такой неприятный период жизни, когда мне не хочется с ним расставаться. Впрочем… Эй, Джинн, ты здесь?

– Я здесь, и я слушаю ваш разговор, – тут же отозвался мой верный опекун. – Не гневайся, Владыка, твои тайны все равно становятся моими – хотим мы этого или нет. Так уж все устроено.

– К чертям собачьим тайны! – отмахнулся я. – Скажи лучше, ты можешь раздобыть копию моего щита? Я с ним не расстанусь ни за какие коврижки. Но может быть, где-то во Вселенной обитает его близнец?

– У каждой вещи есть двойник, – важно кивнул Джинн. – Ты хочешь отдать его своему другу?

– Хочу. Сам не знаю почему, но я хочу ему помочь!

– Так уж связаны ваши судьбы, – объяснил Джинн. – Твой гость был прав, когда говорил, что в свое время ваши пути пересекались. Вы действительно встречались однажды, и теперь твое сердце требует отдать дань старой дружбе.

– Когда это мы встречались? – заинтересовался я. – И кем я тогда был? Надеюсь, не Циклопом?

– Ты вспомнишь, Владыка, – пообещал Джинн. – Не сейчас, так позже… Впрочем, ваша встреча не была таким уж значительным событием в ваших судьбах – так, пустой, но приятный эпизод. Вы даже не сочли нужным сообщить друг другу свои имена.

– Ладно, не хочешь говорить – не надо. Мог бы позаботиться, чтобы я не умер от любопытства… Так ты добудешь второй щит Змею для Одиссея?

– Добуду. Это не повредит никому из вас, так почему бы не доставить тебе удовольствие? Ты ведь любишь приносить дары, верно?

– Люблю, – согласился я.

– Я вспомнил нашу встречу! – воскликнул притихший было Одиссей. – Твой Джинн прав, это была мимолетная, но приятная встреча. Лет семьсот назад или даже больше. Яне помню, как назывался город, но силуэт раскидистого сухого дерева, под которым мы сидели, стоит у меня перед глазами. Ты выиграл у меня несколько партий в нарды, а потом вернул монеты, рассмеялся и сказал, что любишь приносить дары. Это было кстати: я привык выигрывать и не задумываясь поставил последние деньги, неприкосновенный запас, предназначенный для покупки еды и ночлега. А потом кто-то позвал тебя, и только из уст этого незнакомца я узнал твое имя. Он называл тебя Али…