Моя Америка

— Это не имеет значения, что ты не решил теста, Адамс, — сказал он. — Ты можешь служить в авиации уже сегодня, если захочешь.

Он пригласил меня в машину и сказал:

— Поторапливайся, мы спешим! Не могу долго объяснять, потому что следующая группа отправляется через час.

Итак, я попал в армию благодаря тому, что у одного итальянца, выдержавшего тест, изменились обстоятельства, и он вынужден был вернуться к семье. Его итальянская фамилия на официальном бланке была стерта и заменена моей. Я принял присягу в качестве бойца военно-воздушных сил и теперь должен был спасать свободный мир от коммунистической агрессии.

Мы ехали всю ночь на поезде в вагоне первого класса вместе с добровольцами со всей Новой Англии. Наш путь лежал на базу ВВС «Сэмпсон», расположенную на севере штата Нью-Йорк. Добровольцы распевали песни и выбрасывали из окон бутылки. Первый раз мы поели за государственный счет в привокзальном ресторане Сиракуз.

В середине дня прибыли в небольшой городок Женева, недалеко от тех мест, которые описал Джеймс Фенимор Купер в романе «Последний из могикан». Там нас запихали в автобус и доставили к плакату, на котором было написано: «Добро пожаловать в «Сэмпсон»!»

Шофер указал на одно из зданий:

— Видите вон ту красную лачугу? Туда мы сажаем всех растяп и бузотеров.

Мы пристально смотрели на низкое здание с решетками на окнах. Оно находилось за самым высоким заграждением из колючей проволоки, которое я когда-либо видел. Там располагалась гауптвахта базы.

— Если вы не будете выполнять приказы, то рано или поздно туда попадете, — предупредил нас сержант.

Около автобуса стоял парень с атлетической фигурой и наслаждался сентябрьским солнцем. Он был одет в зеленую форму с тремя нашивками на рукаве и носил желто-голубую пилотку со значком, обозначавшим, что ее владелец инструктор по тактике.

— Меня зовут Альфонс Анжелли — солдат ВВС первого класса. Буду обучать вас тактике. Мне 19 лет, я родом из Линна в штате Массачусетс.

Новобранцы из Линна обрадовались земляку и закричали:

— Ура!!!

Лицо Анжелли побелело.

— Я не давал команды приветствовать меня. С этого момента вы будете делать только то, что я прикажу! Понятно?

— Так точно, сэр!

— Громче!

— Так точно, сэр!

— Хорошо! Только при наличии строгой дисциплины можно выиграть войну. Если у вас есть какие-либо проблемы, обращайтесь ко мне. На одиннадцать недель и стану вам матерью, отцом, сестрой и братом. Когда мы покинете нас, вы будете дисциплинированными и хорошо подготовленными солдатами.

Затем мы получили форму и маршем направились к казарме, имевшей обозначение «Е-16».

Первое, что я увидел, когда мы туда вошли, — это двух вооруженных стальными дубинками молодых парней, одетых в голубую форму.

Анжелли встал посреди комнаты на небольшой ящик:

— Слушайте внимательно! С этого момента ваша свобода ограничена! Никаких сладостей, никаких напитков, никакого курения — это строго запрещено! Если я замечу, что кто-нибудь из вас курит или пьет кока-колу, он будет наказан согласно параграфу 15. Покидать казарму можно только в тех случаях, если вы идете маршировать или в столовую.

Затем он показал на двух солдат с дубинками и руках.

— Ваша казарма охраняется. Часовые несут службу по 4 часа. Охрана патрулирует каждую казарму на этой базе для того, чтобы отбить у вас охоту перелезть через ограждение и убежать домой. Выбраться за ворота вам не удастся.

Свет в нашей казарме выключался в 9 часов вечера, а включался в 4 часа утра под свисток охранника. Если кто-нибудь не мог проснуться так рано, охранник сбрасывал его с постели на пол. Нам давалось 15 минут, чтобы побриться, умыться, одеться и построиться на утренний смотр.

Через три дня Анжелли повел нас в парикмахерскую. Там работало шесть мастеров. Им потребовалось пять минут, чтобы постричь нас наголо электрической машинкой.

На следующей неделе Анжелли передал нас Колючке и Длинному Джону. Любимой шуткой Колючки было схватить какого-либо двухметрового солдата за воротник, опустить его до уровня своего роста и спросить у него:

— Ты ведь дерьмо?

— Так точно, сэр! — отвечал солдат.

Мы ели в столовой, носившей имя какого-то генерала времен второй мировой войны. Зал в столовой был больше, чем Центральный вокзал в Стокгольме. Здесь за два часа успевало поесть 8 тысяч человек.

Тем не менее очередь в столовую всегда была очень длинной. Если же место было занято, то приходилось стоять по стойке «смирно» и ждать, пока место освободится. Разговаривать во время еды не разрешалось. Колючка, Длинный Джон и другие инструкторы стояли неподалеку и наблюдали за новобранцами с таким видом, будто они были римскими богами.

Один из новобранцев уронил вилку на пол и за это был наказан. Ему приказали стоять, в то время как остальные продолжали есть, и повторять все время:

Бип, бип, бип,

Я новичок, лечу на «Б-29».

Бип, бип, бип,

Я новичок, лечу на «Б-29».

Сержанты в столовой были сущими дьяволами. Многие из них подписали контракт на сорок лет, чтобы не остаться бездомными. Я и мой напарник по имени Аламейни работали в столовой. В наши обязанности входило содержать в чистоте холодильники. Любимой едой моего напарника был ростбиф, и иногда случалось, что он не мог сдержаться, чтобы не взять кусочек из холодильника. Однажды сержант застал его с полным ртом и заставил есть ростбиф до тех пор, пока его не стошнило. После этого Аламейни видеть не мог ростбиф.

Расизм преследовал нас каждую минуту. На четвертый день нашего обучения мы почувствовали это на себе. Из нашей группы нужно было выделить 20 человек на танцевальный вечер. Конечно, все двадцать человек оказались белыми, их выбирали по цвету кожи. Хотя позже возникла проблема — среди девушек, которые пришли на танцы, были цветные.

Шульц, белый парень из Восточного Хартфорда, сказал, что не может себе представить, как можно танцевать с цветной девушкой. Я влепил ему оплеуху. Назревала драка, но тут подошел сержант. Он прочитал нам лекцию о том, что расизму нет места в ВВС США. Самолеты, поднимаясь с базы в воздух, защищают демократию. Он призвал нас научиться жить вместе.

Служба шла своим чередом. Иногда нам показывали фильмы. Нередко перед нами ставили учебные задачи, которые нам приходилось решать. Вот одна из них.

— Ты находишься далеко в Азии, — говорил белый сержант. — На тебе голубой шлем ООН. Тебя окружают коммунисты. База уже находится под их контролем. Ты и еще несколько оставшихся в живых солдат пытаетесь пробраться перебежками к грузовику. Коммунисты преследуют тебя по пятам. Наконец ты садишься в машину и жмешь на газ. Но внезапно на дороге появляется маленький желтый ребенок. Что ты будешь делать?