Моя чужая новая жизнь

— Тебя можно поздравить? — я заметила на его руке обручальное кольцо.

Судя по довольной мордахе Коха, медовый месяц прошёл на ура. Он воодушевлённо стал рассказывать, как обрадовалась Марта его предложению, и как они всей деревней гуляли свадьбу чуть ли ни неделю.

— Я так чувствую, кое-кто тоже вернётся из отпуска с обручальным кольцом на пальчике, — хихикнул Бартель, поглядывая на меня.

— Всё возможно.

Фридхельм добродушно улыбнулся, слушая одобрительные шутки, а я снова отметила, что Шнайдер, непривычно молчаливый, лениво цедит шнапс, поглядывая в мою сторону. Мне было как-то не до того, чтобы переживать по поводу неловкости, которая обычно приходит наутро после весёлых вечеринок из серии: «Бли-и-ин, что вчера было? Я что обжималась с вот этим вот чудиком? Мда-а-а…»

— Так, курить идите на улицу.

Дышать нечем — хоть топор вешай. К тому же я благополучно завязала с этим делом. Когда тебе херово, давиться крепким дымом как-то не тянет. И вообще пора завязывать с посиделками, Лизу вон ещё спать укладывать. Надо признаться, я соскучилась за мелкой. Может, и правда протащить её как-то в Германию? Ага, и кому мы её оставим, когда придётся возвращаться обратно?

— Значит, уезжаешь? — тихо спросил Шнайдер, подсаживаясь ближе.

— Только идиот бы стал отказываться от отпуска, — пожала плечами я.

— Если ты не дура, как утверждаешь, то не станешь возвращаться сюда.

— Предлагаешь дезертировать?

— Сколько ещё раз русские должны тебя попытаться убить, чтобы дошло, что бабам не место на фронте? — с неожиданной злостью спросил он. — Попроси Файгля о переводе хотя бы в госпиталь.

— Тебя забыла спросить, что делать, — отмахнулась я.

— Нет, ты всё-таки дура! Гробишь свою жизнь ради этого…

— Остынь! — перебила я его. — Откуда такие предъявы?

— Оттуда, что этот умник не способен тебя защитить, только и умеет что читать стихи под луной.

— А может, меня это устраивает?

— А вот врать нехорошо, — усмехнулся он. — Все прекрасно знают, как тебя воротит от этих допросов и что ты неспособна ни в кого выстрелить. Ты по дурости угодила в армию, но Винтер прекрасно должен понимать, как это можно уладить. Неужели так сложно заделать ребёнка и отправить тебя в отставку?

— Я не собираюсь продолжать этот разговор! — возмущённо вскочила я. — И прекрати лезть не в своё дело!

— Так уж и не моё? — Шнайдер потянул меня за руку, вынуждая сесть обратно. — Мне же не привиделся тот поцелуй.

— Считай, привиделся, — я на всякий случай отодвинулась подальше, но он больше не делал попыток как-то облапать меня. — Послушай, я не хочу сейчас ругаться и устраивать эпичное шоу, хотя для этого мне достаточно заорать, что ты грязно домогаешься. Просто уясни, что ничего у нас не выйдет.

— Ну откуда тебе знать? — непривычно серьёзным тоном спросил он. — Ты же ещё девчонка и совсем не разбираешься в мужчинах.

Мой Внутренний голос истерически захихикал. Ну да, почти так и есть.

— Может, тебе и нравится, что Винтер позволяет собой командовать, но это ни к чему хорошему не приведёт. Женщинам нужна твёрдая рука.

— Да ты прямо неандерталец, — фыркнула я. — Двинул дубинкой по башке и — в пещеру, готовить мамонта и размножаться в добровольно-принудительном порядке, да?

— Ну, можно и понежнее, но в общем всё так, — усмехнулся он, настойчиво притянув меня ближе, склонился, почти касаясь моих губ. — Давай хотя бы попробуем…

— Ты совсем рехнулся? — я резко отпрянула. — Если кто-то увидит…

— Хотя бы не торопись выходить за него, — Шнайдер ослабил хватку и мурлыкнул, обжигая горячим дыханием шею. — Или просто не мешай мне…

Вот это и бесит в таких мужиках — толика властности хороша под настроение в постели, но когда пытаются почём зря распоряжаться твоей жизнью? Нет уж, на эти грабли я больше не наступлю.

— Я уже сказала нет, — я наконец-то высвободилась из его рук. — Сколько раз ещё нужно повторить?

Всё, хорош разводить демократию, если ещё раз тронет меня — молчать не буду. Но Шнайдер не стал меня преследовать. Вот же придурок! Так одержим целью трахнуть меня? А к чему тогда эти идиотские разговоры?

Да куда опять все делись? А-а-а, вижу. Кребс припахал парней что-то грузить из склада. Я сказала Фридхельму, что иду домой, но и там меня поджидал сюрприз. Раиса, когда я пришла забрать Лизу, заискивающе затараторила:

— Ох, тут такое дело… в общем Лизоньку нашла её тётка, — я заметила что за столом сидит молодая женщина, которая сверлила меня настороженным взглядом. — Вы же отдадите ей девочку?

Посмотрим ещё, что это за тётка. А то, может, она и не горит желанием в такое время брать на себя обузу.

— Пойдёмте на улицу, — лучше поговорить без лишних ушей.

— Я приехала навестить сестру с племянниками. Думала, раз наши мужья на фронте, вместе легче будет, да и с детишками хотела помочь, своих пока нет, а тут такое… — женщина всхлипнула. — Лиза рассказала, что Ванечку… убили, а мама, говорит, с дедушкой уехали на войну помогать папе…

Женщина вопросительно посмотрела на меня, скорее всего догадываясь, что я отвечу, но видимо надеясь, что вдруг это не так. Я оглянулась, чтобы убедиться, что Лиза не бегает поблизости.

— В Алексеевке обнаружили партизанскую деятельность, отряд СС провёл карательную операцию, — тяжело сообщать такие новости — женщина судорожно разрыдалась. — Лиза не знает, что мамы больше нет, я не смогла сказать такое ребёнку. Говорить ей или нет — теперь дело ваше.

— Вы позволите мне её увезти? — немного успокоившись, спросила она.

— Да.

На данный момент это оптимальный выход. Девочка будет жить на родине, да ещё и не у чужих людей. К тому же кто знает, может, и отец потом её разыщет. А что могу дать я, если моя судьба постоянно висит на волоске? Фридхельм без особой радости, но согласился со мной. Всё-таки ребёнок — не игрушка. У неё нашлись родственники, да и мы с таким кочевым образом жизни не самые лучшие родители. А если бы меня ранило, когда мы отсиживались в окопах? Сложно представить, что парни по очереди стали бы нянчиться с перепуганной девчушкой. Я старалась утешаться этими аргументами, игнорируя мысли, что у нас могла бы быть своя малышка.

— Ты правда хочешь остаться с тётей Верой? — всё-таки спросила я.

— Ага, — кивнула Лиза. — Я попрошу её отвезти меня к маме с папой.

Бедная тётя Вера. Ей теперь предстоит частенько отвечать на каверзные Лизины вопросы. Девочка смотрела, как я неторопливо укладываю вещи, и неожиданно подвинулась, крепко обняв меня за шею.

— Я больше не увижу тебя?

— Скорее всего нет, — честно ответила я, достав фотографию её родителей, прихваченную из опустевшего дома. — Вот, возьми, — протянула её девочке. — И помни, что они любят тебя, даже если сейчас не рядом.