Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV

Гусь просто шагнул с моста в пропасть. Вот только он никуда не упал. Он просто висел в воздухе.

— У меня есть тропа, — сказал гусь, — Она тоньше водной пленки, тише шагов водомерки. По ней не ступает никто, кроме тех, кто готов умереть и родиться. Не телом, но пониманием.

Неожиданно мост подо мной проявился так четко, будто до сих пор был действительно иллюзией.

В походке гуся что-то изменилось. Он стоял словно нерушимая скала. Такой важный и старый, как будто древнее всего этого мира. Будто он когда-то учил Небо летать. Пока что я не совсем понимал, о какой он тропе говорит. Снова что-то метафизическое? Или же…реальное. Сложно ждать чего-то реального от существа, которое насылает на всех иллюзии.

— В тебе живет жаба. — сказал он, — И пока что она будет тебе мешать. Она сидит на сердце, точит разум и заражает страхом. Своим страхом, ведь она боится того момента, когда ты изгонишь ее и понимает, что это неизбежно. И она сейчас заглушает тебе зов Пути. Но несмотря на это, ты уже слышал Дао. В какой момент твоей жизни это было, мне неведомо. Да это не важно. В тебе следы Святых и ты знаешь «как» идти. Теперь я научу тебя «куда» идти,.

— Тайная тропа? — с легкой иронией спросил я.

— Она появляется не там, где ты хочешь, а там, где должна. Она не ведет к месту — она ведет к тому, что ты ищешь. Но только если ты сам ещё не знаешь, что это.

Я молчал. Лисы перебрасывались тихими мыслями. Карп в кувшине слегка дрожал — будто тоже чувствовал: что-то невидимое приближается.

Гусь шлёпнул крылом по воздуху. Воздух дрогнул.

— Первое: замри, — сказал он. — Шаг не делается ногой. Он делается сердцем.

Я прикрыл глаза и застыл на краю моста.

— Ища — перестань искать. Слушая — забудь, что слушаешь. Идущий — не тот, кто ступает, а тот, кто исчезает в шаге.

Вспомнилось, как в Долине Памяти я касался разрушенных следов. Тогда я ничего не знал. Просто чувствовал — что нужно. И это было достаточно. Я почувствовал, что надо посадить растения, что надо прикоснуться и впитать в себя чужие воспоминания. Тут видимо тоже самое.

Моя нога застыла на краю пропасти. Она словно уже ощущала отсутствие поверхности, тело было готово рухнуть в бесконечное падение. Нет. Не так все должно быть.

Мне не нужно думать как ступать, и куда. Я просто иду. Нет мыслей — нет страха. Просто шаг.

Я шагнул.

Под ногой не было ничего.

Но я стоял.

— Хорошо, — сказал гусь. — Очень хорошо. Теперь второе. Не упрямься. Эта тропа «показывается», если ты идешь не туда, куда хочешь, а туда, где чуть теплее сердцу.

— А если сердцу везде холодно? — серьезно спросил я.

— Значит, иди туда, где жаба ведет себя чуть тише.

Я хмыкнул. Что-то не припомню мест, где она вела себя особо тихо. Разве что… Долина Памяти…впрочем, пошел я туда не поэтому, а просто следовал следам. Или же…я пришел туда не случайно, а неосознанно ощутил, что сердцу там теплее?

Я посмотрел на пропасть под ногами и…не ощутил никакого страха. Страх — иллюзия нашего разума. Боязнь того, что может случиться.

Я сделал еще один шаг. И теперь я полностью очутился в воздухе. Однако под ногами была твердая поверхность. Вот только…насколько она зависит от моих сомнений? Если я тверд — она реальна, если я начну сомневаться — она исчезнет?

Еще один шаг…потом еще один. Когда я шагал, гусь отдалался на шаг назад хитро улыбаясь.

Каждый мой шаг, будто находил невидимую струну мира, с которой резонировало мое дыхание и сердце. Это и есть та тайная тропа, о которой он говорил? Или…сейчас я просто ступаю сквозь иллюзии по лабиринту мостов?

Шаги….они не о ногах, они о резонансе. Словно что-то внутри тебя находит нужную ноту, нажимает ее, и дорога появляется.

Я застыл. Мне сейчас не нужно было идти до конца, да и больше десятка шагов я не пройду пока что, я чувствовал.

— А если я сойду с этой тропы? — спросил я.

— Значит, ты нашел то, за чем шел. Тайна тропа не про путь и цель. Она про поиск.

Понятнее не стало. Формально я понимал, о чем говорит гусь, но как это должно происходить на практике…неизвестно. Видимо тут, в пропасти, он создал небольшую площадку с помощью иллюзий, имитирующих эту тропу.

Вот только я ошибся.

Тропа была. И гусь ее нам продемонстрировал.

Он расправил крылья, взмахнул ими и…

Из глубин пропасти возник мост. Не каменный. Сотканный из тусклого света, утреннего тумана и шепота времени. Это было буквально сочетание чего-то неуловимого и несочетаемого.

Гусь подошел к уходящему ввысь мосту. Потопал по нему лапами и сказал:

— Нет, еще не время.

И тропа исчезла.

— Это была…твоя тропа? — спросил я.

— Да. Эта тропа приведет меня туда, где я перестану быть тем, кем являюсь сейчас.

— Это кем? — подал голос карп.

— Не знаю. — взмахнул крыльями гусь.

— И куда она приведет? — спросила Хрули.

— Не знаю, — ответил гусь, — Если бы я знал, это было бы бессмысленно. На сегодня, Ван, хватит. Некоторым вещам, нужно дать время на то. чтобы они стали частью тебя.

Я кивнул. К тому что я ощутил, надо было привыкнуть и дать ему осесть во мне.

— Но я вижу, тебя интересует один вопрос, вопрос, на который можно отвечать бесконечно.

Я снова встал на мост и затем сел в позу лотоса. Какой меня вопрос интересует? Я задумался. А потом вспомнил о том, о чем сегодня думал — о Дао гуся. Неужели он об этом?

— Да, я об этом. — словно читая мои мысли ответил он.

Лисы подобрались к краю пропасти, опасаясь взбираться на мост. Они лапой тыкали в него, но он был словно бесплотным и лапы проваливались в воздух. Все потому, что в них не было уверенности. В них был пусть легкий, но страх. Они не могли взойти на мост.

Гусь взмахнул крылом, и вместо пропасти перед нами возникла река и заросли камышей.

— Видишь тот камыш? Когда дует сильный ветер, он гнется почти до самой земли, но не ломается.

— И? — спросил карп, — Где тут Дао?

— Я тоже так делаю. Как камыш. — улыбнулся гусь.

— Значит, нужно уступать обстоятельствам, об этом речь? — спросил я.

— Нет, глупыш. — качнул головой гусь, — Нужно чувствовать, когда гнуться, а когда взлетать. Помню…когда я был молодым, поднялась буря и я прижался к камышам. Я ждал три дня, когда она успокоится, и когда ветер утих и сменился, я расправил крылья и улетел. Вот это — Дао. Или другой пример…когда я был молод, мы со стаей летели как-то на юг, ну и я возмущался, почему старый вожак впереди, я хочу быть первым, я быстрее, я сильнее, я бесстрашнее, и знаешь что он мне сказал?