Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV
Шрифт:
Хань заскрежетал зубами.
Ну ничего, уроды, — подумал он, — Мое духовное чутье в тысячи раз больше и лучше, чем у вас всех вместе взятых.
— Что ползаешь по земле, как червяк, поднимайся! — крикнул на него Сюй, ставший на краю скалы и наслаждавшийся своим красивым и легким телом. А Хань… Хань сжал в руке неприметную травку и положил в карман.
Идиот, ты даже не ощутил, что тут растет такая трава. У тебя вообще отсутствует духовное чутье? Как тебя взяли вообще? — подумал Хань, поднимаясь. Да, упал он именно для того, чтобы подхватить эту траву. Он так делал постоянно, и никто ни в чем не мог его заподозрить. Многие травы
Хань рассчитывал, что травы, которые он находил сам, помогут с той закупоркой в его теле, которую снадобья, которыми его пичкали в Школе Небесных Наставников, не убирали.
Да, хоть они и говорили, что легко уберут ту закупорку, — они не смогли.
Что ж, Хань не собирался отдавать свою судьбу в чужие руки.
Лю! Ты еще будешь моя, а Сюй будет ползать у моих ног и просить прощения.
— Ну что, свинья? Отдохнул? Готов обливаться потом? — хохотнул Сюй.
Готов тебя придушить, — мстительно подумал Хань, характер которого с каждым днем закалялся и становился…тверже. — Но потом, когда стану сильнее.
Хань не знал, что старик с метлой все так же метущий у ворот пристально наблюдает как за ним, так и за всеми учениками.
Дорогие читатели, оставляйте комментарии и не забывайте тыкать лайки и подписывайтесь на цикл.
Спасибо всем вам кто читает. Это очень мотивирует.
Глава 12
Уроки гуся, во время которых он обучал их иллюзиям заняли, наверное, еще с неделю. Сложно сказать точнее, потому что гусь частенько держал вокруг густой туман, из которого вещал замогильным голосом, а Хрули и Джинг пытались в этом тумане наводить иллюзии. Он несколько ослабил им условия и решил, что так им будет проще ухватить его уроки. Так что в таком тумане дни сливались с ночами и можно было ориентироваться только на собственные ощущения, которые, учитывая мою постоянную медитацию, были весьма зыбки.
В белую девятихвостую лисицу он больше не превращался, и я всё же решил, что он просто решил подразнить нас и запутать. Хотя, может он тоже знал, что самое важное нужно прятать на самом видном месте?..
Я ощущал мост уже как родной. Я мог пройтись по нему взад-вперед с закрытыми глазами. А пройтись на ту сторону, даже когда мост исчезал, уже не было проблемой. Он оказался длиннее, чем казалось вначале, более того, он был не ровный, а словно шел зигзагами. Конечно, то, как я ходил, не было той самой «тропой», о которой говорил гусь, но даже без нее ноги начали по другому ощущать Путь.
Это было необъяснимо, но я теперь точно знал, куда стоит ступать, а куда — нет. Спасибо гусю, который своими словами и примерами что-то всколыхнул в моем сердце и ощущениях. Именно тут я осознал, что слова, сказанные и наполненные смыслом того, кто прожил сверхдлинную жизнь перестают быть просто словами, и влияют на души окружающих сильнее, чем кажется на первый взгляд. Даже лис он не тренировал в привычном смысле этого слова — он их наставлял, заставлял чувствовать свою кровь, ощущать себя настоящими лисами.
Я думаю, что он еще мог многое рассказать и многому обучить нас, но гусь решил ограничиться теми знаниями,
которые мог дать в две недели, которые мы провели у пропасти.Большую часть времени гусь спал на мосту, который, как я уже говорил, шел зигзагами. Лисы только под конец этих недель набрались смелости ступить на него. Уж очень полюбил гусь издеваться над ними с помощью иллюзий и щипать их за хвосты.
Сегодня был момент прощания. Мы стояли на краю пропасти, и, похоже, впервые гусь снял с пропасти иллюзию.
— Ого! — воскликнули лисы.
Я тоже невольно вздрогнул, потому что пропасть заканчивалась не через пятьдесят шагов, как нам казалось всегда, а через…тысячу.
— Вот так-так… — цокнул языком Ли Бо, — Получается, ты всё время держал тут иллюзию? — спросил он у гуся.
— Конечно. Я ведь никого не обманывал. Я даже не менял ничего. Вон горы, вон пропасть. Просто…я создал иллюзию того, что они ближе. Не нужно создавать иллюзии с нуля — воспользуйтесь тем, что уже дала природа.
Последние слова были сказаны лисам.
— Идите за мной, — бросил нам гусь, и вперевалочку пошел по виляющему тонкому каменному мосту. Сделай неверный шаг — и грохнешься вниз. Мы шли за гусем. Без страха. Хоть лисы изредка, но держались за мои ноги.
Иногда у меня возникало ощущение, что мост слегка подрагивает, что он не слишком надежен. Но мы дошли без приключений, и без очередных иллюзий гуся.
Когда мы стали на краю с той стороны пропасти, в воздухе повисло молчание. Гусь стоял на мосту и смотрел на нас.
— Я вас перевел, — голос его неожиданно стал глубоким, как сама земля, как камни, на которых мы стояли. — Теперь я уверен в том, что вы увидите путь, где бы вы ни были. Не я вас буду вести, как сейчас, а вы сами.
Я наклонил голову и глубоко вдохнул в себя воздух этих мест, этих дней, которые провел тут, на этом странном мосту. У пропасти, которая оказалась в десятки раз огромнее, чем нам виделось. Гусь подсказал мне как искать тропу, и это не было техникой — это было именно что часть моего Пути. Я не скажу, что стал чувствовать ее в каждом шаге, но к этому всё идет, я был уверен.
Жаба тоже была частью моего Пути. Может поэтому в такой момент и помалкивала. Любой момент расставания, пусть даже и с существом, с которым ты провел всего лишь несколько недель пути, воспринимается остро. По-особому. А гусь был больше, чем просто встречное духовное существо, как и белка.
Я взглянул на лис. Их глаза тоже стали будто умнее, будто гусь отмерил им капельку своей мудрости. Раньше в этих глазах было только желание что-то сожрать и поймать. Они словно тоже ощутили, что идти со мной — это одно, а обрести свой путь — совсем другое.
— Спасибо тебе, — обратился я к гусю. — Ты научил меня и этих двух лис чему-то большему. Ты открыл глаза на то, что внутри нас.
— Не стоит благодарности, Ван, — покачал головой гусь. — Вы бы и сами дошли до этих вещей… Просто чуть позже.
Мы встретились взглядами и я понял, что его глаза — непроницаемы, словно старое тысячелетнее древо, которое загрубело и задубело, и за корой которого ничего не видно, но ты знаешь, что там внутри бурлит жизнь.
— Путь будет сложным. Но если ты видишь его — ты уже прошёл, — сказал гусь. — Просто не забывай: каждый шаг, каждый взгляд — это шанс. Возможность. Ты должен быть готов не искать, а принимать.
Мы чуть поклонились, но гусь остановил нас крылом:
— Я еще не всё сказал.