Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV
Шрифт:
Лисы переглянулись, не поняв моего вопроса. А вот Лянг… Лянг всё понял.
В тот же миг я услышал как заскрежетал за спиной камень. Да, это был не мост, и потому он и был такой извивающейся формы.
Это было тело дракона, по которому мы прошли, а гусь…как раз гусь и был иллюзией.
Теперь стало понятно, почему он так много знал о карпах, о драконах, о Вратах Дракона.
Я вспомнил его слова:
Я знаю о Вратах, потому что стоял рядом, когда один из вас впервые прорвался сквозь облака.
Разве гусь может быть настолько древним, разве он
Наверное, поэтому он и отправил нас к Каменным Драконам. К своим сородичам. Спящим.
Несколько минут мы взбирались наверх и лишь очутившись наверху оглянулись назад.
Вот только…теперь всё внизу было затянуто таким густым туманом, что увидеть пропасть и мост было просто невозможно.
— Ван, так это был дракон? — спросил наконец-то Лянг. Хоть он и понимал, что это правда, ему хотелось услышать это из моих уст.
— Да, Лянг, это был самый настоящий дракон.
— Дракон? — воскликнули лисицы разочарованно, — А мы думали это лиса…
Похоже, эта новость их немного расстроила. Они надеялись, что их за нос водила другая лиса, постарше, а тут…дракон.
— Нет, не лиса, — сказал я, и продолжил карабкаться.
И голову мою занимал один вопрос: а насколько этот дракон живой? Или он, как и его каменные сородичи, тоже уже давно не двигается? И всё, что мы видели и слышали, было сплошной иллюзией?
Нет, мои ноги меня не обманывали. Этот мост и был драконом.
Ладно, не важно, кто это был — важно то, чему он нас научил. Гусь, или дракон, или лиса — какая разница? Если это существо показало как нащупать свою тропу в этом мире?
Через несколько минут мои ноги вступили наконец-то на ровную поверхность равнины над нами. Эти Карповые Озера поистине многоярусные места.
Едва мы очутились наверху, как застыли без слов.
Потому что перед нами раскинулась Долина Каменных Драконов и я сразу задумался. А может дракон внизу…страж этой долины? Уж очень близко он расположен к своим сородичам.
Это не были статуи в привычном смысле. Справа и слева шли невысокие скалы, на которых извиваясь словно змеи, застыли огромные каменные драконы, каждые длинной в сотню-другую шагов. Они были покрыты каким-то желтым мхом, а местами серебристой травой, которая покрывала их «бока». Они стояли в разных позах: один — с открытой пастью, будто собирался зарычать; другой — с выгнутой шеей и плавными линиями хвоста, как будто в танце. Некоторые были полуразрушены, но даже рухнувшие части сохраняли грацию, словно падение было частью ритуала.
Да уж, представляю, какие они вживую, и какой страх могут наводить. Я до сих пор помню того дракона Инлуна, который вызывал бурю, которая загнала меня и демона в Холмы Святости, вместе со старой лошадью, которая потом перешла в мир духов.
Эх…ладно, что было — то было, сейчас важнее пройти долины и добыть Желтый Лотос.
— Они… красивые, — прошептала Хрули. — И страшные.
— Они смотрят, — пробормотал Лянг, прячась глубже в кувшин. — Клянусь святыми карпами, один шевельнул бровью.
— У них нет бровей, —
заметила Джинг.— Тем более!
— Наверное, всем вам лучше молчать, — сказал я, — Мы пока еще не вошли в долину, но когда окажемся внутри — лучше всем помалкивать, поняли?
Лисы кивнули, карп булькнул и спрятался в воду.
Что ж, чего мне бояться? Я пошел вперед.
Я сделал шаг…и еще шаг…
И понял, что прошел незримую границу. Потому что когда я вступил в пределы долины, то даже дышать стал по-другому. А потом…потом я ощутил давление. Будто на меня обрушился весь возможный страх, который может испытать человек.
Лисы задрожали.
Я сделал вдох-выдох. И след мой стал следом сотен Святых. Они шли со мной, забирая страх.
Идти как гость, а не как хозяин — так сказал гусь?
Нет, гусь. Идти нужно как Святой.
Я сделал шаг. Потом еще. И посмотрел одному из драконов прямо в глаза, и в этот раз я ощутил как на меня смотрят.
— Ну здравствуй, застывшее Время, — сказал я.
????
Неопределенное время назад
Регион Тигров
Сяочжу лежала на земле, измотанная и покрытая кровью — большей частью не своей. Воздух был насыщен железом и звериным потом. Рядом валялся с разорванной шеей черный тигр, который так опрометчиво в первые мгновения увидел в ней добычу.
В ней? Добычу?
Внутри всё переворачивалось от подобного. Это она — хищница! Это она — охотница! И не каким-то там черным тиграм переходить ей дорогу.
Раны ее зарастали на глазах. Сяочжу в этом бою поняла, что ее рык, ее рев, обладает странным эффектом на противника. Тот словно теряется. На него нападет страх. Будто она стояла на вершине пищевой цепочки даже среди тигров. Эта мысль была для нее неожиданной. Раньше она вообще старалась не думать о себе в тигрином обличьи, стараясь изгнать эти моменты из своих воспоминаний. Теперь же…это было глупо и бесполезно: она поняла, что должна сделать это…сделать то, на что никак не решалась.
Она должна принять свою тигриную природу и стать единой со своей внутренней тигрицей. В том бою она поняла, что выжить в таких местах, в то время как одна ее часть хочет делать одно, а другая — другое, невозможно. Она должна стать цельной «собой».
И первым делом она… превратилась в человека, в обнаженную девушку, и с нее сползла старая тигриная шкура. Она посмотрела на нее…нет, не с отвращением, а чувством, что она ее переросла, потому что она и сама может превращаться в тигра. И это будет совсем другой тигр, не рыжий, а…
Она взмахнула рукой и рука ее покрылась белой шерстью.
Да, белая тигрица. Вот какой ее настоящий цвет. И эта шкура заглушала это. Скрывала ее запах и цвет.
Ясно, — вдруг понял Сяочжу, — кто-то таким образом в детстве скрыл меня от других тигров. Вот только я этого не помню. Я должна вспомнить, — сказала себе девушка. — Вспомнить, почему я испытываю ненависть к черным тиграм, и почему запах и зов привели меня в эти места. Ведь я не случайно тут. Я ощутила тут что-то знакомое. Что-то родное.