Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV

— Ты знаешь зачем мне нужен лотос? — спросил я Жабу.

— Догадываюсь…

Я осторожно вытащил из кольца два Лотоса и они сразу начали изменять вокруг себя воздух. Да, теперь чай будет совсем другим.

Жаба с жадностью вперилась взглядом в Лотосы, и в глазах ее загорелся новый огонек алчности — она захотела Лотосы себе.

— Видишь, ты уже хочешь себе эти Лотосы, а мне они ведь, в сущности, и не нужны, — сказал я, — Всё, что мне нужно — это возможность. Возможно изгнать существо во мне.

Жаба качнула головой, не отводя взгляда от Лотосов. Да, согласен, они завораживали. Вокруг них сразу взмыла в воздух синяя и красная пыльца, образовывая словно знак Инь-Ян вокруг котелка. Две противоположные стихии кружились, не прикасаясь друг к другу.

Следом в воду отправились линчжи.

Если отправить шиповник, то температура от обилия стихии огня станет слишком высокой. Вначале линчжи. Грибы падали в воду и медленно раскрывали свой аромат. Вода начала менять свой цвет на темноватый.

Я не подсчитывал в уме секунды. В таком деле как заварка чая, можно полагаться только на ощущения.

— Понимаешь разницу, — обратился я к жабе, — между возможностью и обладанием?

— Тебе всё равно нужен мой Лотос.

— Нужен.

Вжух!

С звонким шипением в чай полетели шиповники, как маленькие бомбочки. Вода вокруг них зашипела. А я через стенку котелка направил внутрь чая свою Ци. Всё это смешалось, образуя уже не чай, а что-то большее. Сочетание стихии моей Ци и…намерения.

Намерения убедить… Намерения показать… Намерения…помочь…

Да, что-то с этой жабой было не так, будто немая просьба о помощи, которую она не могла озвучить. И чай ей в этом поможет. Надеюсь.

Я наполнял этот чай тем внутренним спокойствием, которое ко мне пришло после посещения Долины Памяти. Это ощущение того, что ты стоишь перед чем-то важным и бесконечным я и пытался вложить в чай.

Несколько мгновений я подержал котелок в руках, «успокаивая» чай, а потом протянул скряжнику.

— Сейчас. — сказал я, и она меня поняла, перехватив чай длинным огромным языком.

Я сказал не «готово» — потому что чай не может быть готов, а «сейчас» — потому что только в этот момент его нужно и можно пить. Да, у белки был другой чай. Но я знал, что если в определенный момент мой чай не выпить, он потеряет тот эффект и вкус, который в нем должен быть.

Стихийная пыльца из Лотосов окутала котелок, и когда Жаба опрокинула чай внутрь своей бездонной глотки, то пыльца хлынула следом. Не то, чтоб я так задумывал, но, думаю, от этого вкус станет только интереснее.

На мгновение жаба засветилась изнутри, а потом так и застыла с открытым ртом.

«Ты что, ее отравил?» — неожиданно спросил Ли Бо, — «Нет, метод, конечно, хороший, я даже не подумал о таком, но от Праведника как-то не ожидал».

Да успокойся ты, — отмахнулся я от Бессмертного, — Это просто чай.

«Почему же ее так торкнуло?»

Не знаю. Может, никогда хорошего чая не пила? — ответил я риторически.

Глаза жабы прямо засияли желтым еще сильнее, а ее тело, всё покрытое золотыми монетами, засветилось. Она тряхнула своей башкой и сказала:

— Ухххх…

Ее взгляд какое-то время был расфокусирован, и направлен словно в себя, а потом, минуты через две, она пришла в себя и…сразу как-то обмякла. Ее тело расслабилось. Плот качнуло.

— Да-а-а… Такого чая я не пробовала… — честно сказала она и на какое-то время из ее глаз исчез алчный блеск, так напрягавший меня поначалу.

Мы встретились взглядами.

— Ты, наверное, смотришь на меня и осуждаешь…

Она повторилась, но я не стал ей об этом говорить.

— Осуждаешь… А ведь ты даже не знаешь ничего обо мне. А я даже не виновата, что такой стала…

Кажется, жаба всплакнула. Да уж, одного карпа-плаксы мне мало, так еще и жаба решила пролить скупые слезы.

— Вот в тебе сидит жаба-демонюга, ненавижу таких! — Жаба зло выстрелила языком и поймала монетку, — А я не демон. Я — древняя жаба. Понимаешь? А из меня сделали посмещище…

О чем она? — не понял я.

«Это она про фигурки с монетками, которые для притягивания богатства ставят в домах».

Так это с нее «списывали»?

«Судя по древности ауры — вполне возможно. Не знаю, что она забыла в Великих Карповых Озерах. Может, Праведники притащили ее сюда для перевоспитания… Не знаю…»

Перевоспитание, судя по всему, не случилось.

Я внимательно слушал. Когда кто-то начинает делиться чем-то личным, изливать душу, лучше слушать не перебивая. По-настоящему слушать, а не делать вид, что слушаешь.

Лисы сидели раскрыв рты. Лянг…рыскал по дну. Вот проныра!

— А ведь я в этом не виновата, — жаба переползла поближе и меня обдало ее кислотным дыханием, — Этот глупец Цицы сделал из меня посмешище. Так нельзя, особенно с такими зверями, как я.

Судя по тому, что пошли имена-явки-пароли, мой чай сработал и как надо.

Итак, Цицы, он же Хотей, засветился и тут. Этот толстяк мне начинал нравиться всё меньше и меньше. Нет, жаба, конечно, не воплощение добродетели, но проклятие и падающее с небес птичье дерьмо я помню. Хоть и не держу зла. И всё равно это неправильно.

— А можно поподробнее про…этого…кхм…

— Цицы? — с нескрываемой злобой, горечью и, одновременно, яростью переспросила она.

Чувствовалось, что ее эмоции абсолютно искренние.

— Да. Расскажи. Наши с ним пути….можно так сказать «пересекались».

— Я сейчас большая…но я всегда была жабой.

Да уж не царевной лягушкой, — мелькнула мысль.

— Но не просто духовной. Моя кровь очень древняя…от истоков возникновения Поднебесной.

«А еще она очень скромная», — фыркнул Ли Бо. — «Сказать „от истоков возникновения Поднебесной“. Пусть еще скажет, что она „отпрыск самого Неба“».