Моя вторая мама (Сериал). Книга 1

– Ракель, - сказал он, - я все обдумал и считаю, что ждать больше незачем.

– Ждать? Чего?
– недоуменно спросила девушка.

– Нам надо пожениться как можно скорее.

– Правильно, - машинально отозвалась Ракель, и вдруг до нее дошел подлинный смысл его слов: - Что ты сказал?

– Давай скорее поженимся, - повторил Мануэль.

– Ты говоришь это серьезно?
– Ракель боялась поверить тому, что услышала.

– Конечно, - улыбнулся он.

Ракель была без ума от счастья. На глазах ее выступили слезы. Она подумала о Долорес.

– Лолита будет счастлива, - всхлипнула она.

– Давай пока не будем никому говорить. Пусть это будет сюрпризом для всех.

– Ты хочешь жениться на мне тайком?
– подняла на него глаза Ракель.

Мануэль хмыкнул. «Это было бы забавно», - подумал он, но тут же отогнал от себя такие мысли.

– Завтра же мы пойдем и подадим заявление, или как это там называется. И как только все будет готово, сообщим всем, что женились. Ты согласна?

Девушка вздохнула, встала, обвила его шею руками и произнесла, глядя ему прямо в глаза:

– Я согласна на все, что ты предлагаешь. Я люблю тебя, Мануэль.

Если для Ракель посещение кабаре было просто необычным приключением, забавой, то в жизни Долорес оно сыграло более серьезную роль. Мужчина, который подсел к ним за столик, понравился ей. Седой, подтянутый вдовец с мужественным лицом и добрыми глазами также не забыл немолодую, но такую веселую и живую женщину. Его звали Хустино. И именно к нему поехала в тот день мать Мануэля. Они встретились в баре в центре Мехико. Выпив по коктейлю, Хустино и Долорес пошли танцевать. Делали они это так зажигательно, что посетители бара окружили их и, смеясь, аплодировали немолодым людям, умевшим веселиться по-настоящему.

Обмахиваясь платком, Долорес села на стул, который любезно пододвинул Хустино.

– Никогда в жизни так не веселился, - сказал раскрасневшийся мужчина.

– И я тоже, - призналась женщина.

– Ты прекрасно танцуешь, Лолита, - отметил он.

– Я сейчас не в форме, - отмахнулась она.
– А ты тоже молодец.

– Стараюсь, - рассмеялся Хустино.
– Знаешь, нам надо почаще встречаться.

– Да, да, да!
– оживилась Долорес.

Они выпили.

Джина подошла к двери, на которой блестела элегантная табличка: «Бретон и Пенья. Адвокатская контора». Усмехнувшись, девушка решительно вошла внутрь.

– Сеньор Бретон сейчас занят, - сказала секретарша, вставая из-за стола.

Джина, не обращая на нее внимания, направилась к двери в кабинет Фелипе.

– Простите, сеньора, но туда нельзя, - секретарша преградила ей путь.

– Мне - и нельзя?
– возмутилась Джина.

Она отстранила секретаршу и буквально ворвалась в кабинет.

Изумленный Фелипе поднялся ей навстречу. Вбежавшая за Джиной секретарша, оправдываясь, сказала:

– Я пыталась ее остановить, лиценциат!

– Хорошо, спасибо, оставьте нас вдвоем, - попросил ее Фелипе.

Когда дверь закрылась, Джина воскликнула:

– Ты что же это прячешься от меня? И чем это ты так занят? Мыслями о подружке с ипподрома?

Фелипе нервно сказал:

– Я не хочу тебя видеть.

Он сделал несколько шагов по офису и раздраженно бросил:

– Ты со своими глупостями у меня вот где, - и он провел рукой по горлу.

– Нам надо поговорить.

– Все уже сказано, - отмахнулся адвокат.

– Тогда зачем ты приходил к Хансу? И как ты смел говорить обо мне гадости, а?
– повысила голос Джина.

– Какие гадости? Что ты сочиняешь?
– возмутился Фелипе.
– Я только сказал твоему немцу, что ты используешь его с целью вызвать во мне ревность.

– Но это ложь!
– крикнула девушка.

– Это правда!
– так же громко крикнул адвокат.

– Что ты о себе возомнил?

– Ничего. Просто я единственный мужчина, которого ты можешь любить.

Джина захлебнулась от возмущения.

– У меня достаточно большое сердце, в нем найдется место многим.
– И, чтобы уколоть его побольнее, она продолжала: - Кстати, тебя я никогда не любила. Я просто развлекалась с тобой.

Фелипе вне себя от гнева, схватил ее за плечи и тряхнул.

– Докажи это!

Джина попыталась вырваться, по адвокат прижал ее к себе и впился губами в ее губы. Когда он отпустил ее, Джина расплакалась.

– Если ты меня еще раз тронешь, я за себя не ручаюсь!
– сказала она сквозь слезы.

Фелипе вздохнул.

– Давай не будем играть, как дети, Хеорхина, - сказал он, успокаиваясь.
– Поговори со своим Хансом, пусть он уезжает. Я обещаю забыть то, что ты натворила, и все будет, как прежде.

– Забыть тебе надо обо мне, - ответила Джина.

– А ты когда-нибудь сможешь забыть мои поцелуи?
– воскликнул адвокат и снова поцеловал девушку. Она влепила ему пощечину и пошла к выходу.

– Я тебе не подружка с ипподрома. Целуйся с ней, - зло сказала она на прощание и вышла.

Фелипе стукнул кулаком по столу. Он наконец понял, как много значит для него эта девушка. И именно теперь он терял ее навсегда!

Глава 33

Даниэла и Моника шли по кладбищу. Девочка несла огромный букет цветов. У женщины в руках тоже были цветы. Моника кивком указала на могилу матери. Они подошли и в молчании остановились перед скромным памятником. Даниэла наклонилась и положила к нему цветы. Моника сделала то же самое и встала на колени, сложив руки на груди. Даниэла отошла в сторону, чтобы не мешать девочке молиться, прислонилась к дереву и стала смотреть на облака.

– Как давно я хотела прийти к тебе, мамочка!
– плача говорила Моника.
– Знай, что я очень люблю тебя и никогда не забуду…

Через несколько минут девочка поднялась с колен, вытерла слезы и подошла к Даниэле, которая ждала ее с замирающим сердцем.

– Я спросила мамочку, - сказала Моника.

– И что она тебе ответила?

– Она разрешила тебе выйти замуж за моего папу.

Даниэла подняла глаза к небу, потом поцеловала девочку в лоб и заплакала.