Моя вторая мама (Сериал). Книга 1

– Очень больно, - с трудом ответил Игнасио, не открывая глаз.

Моника подбежала к нему:

– Начо, миленький, пожалуйста, не умирай! Мы тебя так любим!
– говорила она жалобным голосом.

Даниэла обняла ее за плечи:

– Моника, не волнуйся. Игнасио отвезут в больницу, и там его вылечат.

Девочка продолжала плакать.

– Нам надо переодеться, - сказал Хуан Антонио.
– В таком виде нельзя ехать в больницу.

– Я поеду с вами, - попросила Моника.

– Хорошо, только собирайся быстро.

Они втроем ушли. Мария осталась с Игнасио одна.

– Папочка, мой милый, - сказала Мария нежно.
– Все будет хорошо, все будет хорошо.

– Очень болит, мамочка, - произнес Игнасио, задыхаясь.

– Я с тобой, не волнуйся, постарайся успокоиться.

Джина с Хансом собрались ехать в ресторан, когда неожиданно появился Фелипе.

– Нам с вами необходимо поговорить, - запыхавшись произнес он.
– Стойте!

– Ты опять?
– угрожающе спросила Джина.

– Я не собираюсь устраивать сцен. Просто нам действительно надо поговорить, - успокаивающе протянул к ней руку адвокат.

– Не будь идиотом, - серьезно бросила девушка.
– Нам не о чем говорить.

– Я не позволю вам обижать Джину, - вмешался немец.

– Я предлагаю поговорить спокойно, - сказал Фелипе, хлопая того по плечу.

– О чем?
– спросила Джина.

– О нас, Ханс. Мы с Джиной любим друг друга. Вы должны это понять, пока все не зашло слишком далеко.

– Уходи, Фелипе, - сказала Джина.
– Мы собрались развлекаться, и я не в том настроении, чтобы выслушивать твои глупости. Я тебя не люблю. Я потеряла из-за тебя свои лучшие годы…

– Да, да, да, - насмешливо кивал головой адвокат.

– …и теперь хочу наверстать упущенное, - закончила девушка.

Фелипе в ответ рассмеялся, но тут же посерьезнел и обратился к Хансу:

– Послушайте, сеньор… Джина будет очень тосковать на чужбине, вы просто ее не знаете.

– А тебе какое дело!
– прервала его Джина.
– я очень счастлива, что у меня будет такой муж.

Фелипе вздохнул и мрачно произнес:

– Ну, что ж… Я сделал все что мог. Теперь пеняй на себя.

Джина отвернулась, закрыв глаза. Она чувствовала себя ужасно.

Приехала «скорая». Врач осмотрел Игнасио, и санитары понесли его на носилках к машине.

– Как он, доктор?
– спросила Мария.

Врач покачал головой.

– Положение серьезное. Но будем надеяться на лучшее.

Мария заплакала.

– Не волнуйтесь, сеньора, - сказал медик.
– Мы сделаем все, что нужно.

Даниэла обняла ее.

– Мы с вами, Мария. Не бойтесь, все обойдется.

– И все это по вине Марсело!
– с отчаянием произнесла несчастная женщина.

В больницу поехали все вместе. Скоро Игнасио уже лежал в палате интенсивной терапии, опутанный какими-то трубками. Тут же суетились врачи. Мария наклонилась к постели мужа и тихо сказала ему:

– Мне надо идти, Игнасио, прости.

Тот с трудом прошептал в ответ:

– Не уходи, мамочка. Побудь со мной в мои последние минуты.

– Не говори так, ты не умрешь.

Моника с Даниэлой стояли поодаль. Девочка плакала и спрашивала:

– Начо ведь не умрет, правда?

– Нет, Моника, Господь не допустит этого, - утешала ее Даниэла.
– Врачи вылечат его, и все будет хорошо.

– Так же мне говорили про мамочку, а она умерла, - печально сказала девочка.

Даниэла посмотрела на Хуана Антонио и отошла в сторону. Ей самой хотелось плакать, но она не позволяла себе этого. Хуан Антонио погладил дочь по голове. Она прижалась к нему.

– Я знаю, что умираю, - говорил между тем Игнасио.
– Мне очень плохо.

– Не говори так, - рыдала Мария.
– Господь поможет тебе.

– Почему Марсело сделал это? Почему?
– сказал, задыхаясь, Игнасио.

– Не знаю, папочка.

– Я был очень счастлив с тобой, Мария, - произнес Игнасио, протягивая к жене руку.
– Да благословит тебя Господь.

– Филокаин, шестьсот миллиграммов, - говорил врач.

– Готово, - отвечала медсестра.

– Лефомин, - продолжал доктор.
– Допепенил, двадцать пять…

– Успокойся, - сказала Мария мужу, - доктора знают, что делают, все будет хорошо.

– Зря мы взяли с собой Монику, - покачал головой Хуан Антонио.

– Я так не думаю, - не согласилась Даниэла.
– Мы все одна семья и должны быть вместе не только в радости, но и в горькие минуты.

Хуан Антонио согласно кивнул.

– Ну что?
– спросил он Марию, которая встала и отошла от кровати больного.

Та вытирала слезы и тихо сказала:

– Он умирает.

Не выдержав, она снова заплакала.

– Мой Игнасио умирает! И все из-за нашего сына! Господи, почему ты так нас наказываешь?

Дора шла по улице вся в слезах. Прохожие толкали ее, но она не замечала этого. Вдруг кто-то схватил ее за руку. Это была Мелина.

– Что с тобой, Дорита. Неужели тебя выгнали с новой работы?

– Нет, крестная, если бы дело было в этом!
– покачала головой девушка.
– Все гораздо хуже.

– Бог мой, что еще стряслось?
– женщина положила ей руки на плечи и заглянула в глаза.
– Скажи мне!

Дора трясла головой и отказывалась говорить. Но Мелина была настойчивой.

– Не знаю, что мне делать, крестная. Я так дорого плачу за свои ошибки.

– Не пугай меня, скажи в чем дело?
– нахмурилась Мелина.

– Я беременна, - еле слышно произнесла Дора. Крестная охнула и перекрестилась: