Может сейчас

Тот момент того дня выпотрошил меня. Я хотел ощутить полную картину восхода солнца. Мне хотелось вобрать в себя каждый крик чаек, пролетающих над головой. Я хотел, чтобы звук волн достиг моих ушей и стекал по груди, пока я не почувствую, как они плещутся в моем животе.

Я рыдал, потому что мне было жалко себя. Как только солнце взошло полностью, я встал и пошел прочь с пляжа, но от этого чувства я не мог уйти. Горечь преследовала меня весь день.

С тех пор я больше не был на океане.

Находясь здесь, прижав руки к кафелю душа, пока брызги воды бьют мне в лицо, я не могу не думать об этом чувстве. И том, как до того момента я никогда по-настоящему не понимал, что Мэгги, вероятно, чувствует каждый день. Горечь и обида, что ей в жизни выпала такая доля, которую она должна принять с честью и достоинством.

Кому-то со стороны легко смотреть и судить, что Мэгги ведет себя как эгоистка. Что она не думает ни о чьих чувствах, кроме своих собственных. Даже я часто так думаю. Но только в тот день на пляже два года назад я по-настоящему понял ее всеми фибрами своей души.

Моя глухота ограничивает меня незначительно. Ведь я могу делать все, что угодно на свете, кроме того, чтобы слышать.

Но Мэгги ограничена во многих отношениях. Таких, которые я даже не способен понять. Мой единственный горький день на пляже в одиночестве, когда я по-настоящему ощутил тяжесть своей инвалидности – это, вероятно, то, что Мэгги чувствует каждый день. Однако те, кто не знает о ее болезни, скорее всего, посмотрят на ее поведение и скажут, что она неблагодарная. Эгоистичная. Даже подлая.

И будут правы. К ней применимы все эти слова. Но разница между ней и осуждающими ее людьми, которые не были в шкуре Мэгги, заключается в том, что она имеет полное право соответствовать всем этим словам.

С того самого дня, как я ее встретил, она казалась абсолютно независимой. Она ненавидит чувствовать, что мешает жить тем, кто ее окружает. Она мечтает путешествовать по миру, рисковать, делать все то, что, по мнению ее болезни, она не может делать. Она хочет чувствовать нагрузку колледжа и карьеры. Она хочет наслаждаться независимостью, которой, по мнению всего мира, она не заслуживает. Она хочет освободиться от цепей, которые напоминают ей о ее болезни.

И каждый раз, когда я хочу отругать ее или указать на все, что она делает не так, и на то, как она мешает своему долголетию, мне нужно только вспомнить тот момент на пляже. В тот момент, когда я сделал бы все, что угодно, чтобы услышать все, что я чувствую.

Я бы отдал годы своего существования за одну минуту нормальной жизни.

Именно это и делает Мэгги. Ей просто нужна минута нормальной жизни. Она получает эти моменты нормальной жизни единственным доступным ей способом, когда игнорирует тяжесть своей реальности.

Если бы я мог перемотать время назад и начать вчерашний день заново, я бы многое сделал по-другому. Я бы взял Сидни в эту поездку. Я бы не позволил Мэгги сбежать из больницы. И я бы сел рядом с ней и объяснил, что хочу ей помочь. Я хочу быть рядом с ней. Но я не смогу быть рядом с ней, когда она сама отказывается быть рядом.

Вместо этого я позволил каждой сдерживаемой негативной мысли, которую я никогда не высказывал, выплеснуться сразу. Это было правдой, да, но слишком горькой. Есть способы и получше поделиться своей правдой, чем навязывать ее так усердно, что она причиняет страдания.

Чувства Мэгги были задеты. Ее гордость была уязвлена. И хотя мне легко говорить, что ее действия оправдали мою реакцию, это не значит, что я не сожалею об этой реакции.

Я стараюсь не думать об этом, но это съедает меня. И я знаю, что единственное, что может облегчить все мои чувства – это разговор с единственным человеком в моей жизни, который понимает мои чувства больше, чем кто-либо другой. Но она еще и последний человек в моей жизни, с кем я хотел бы обсуждать Мэгги.

Я выключаю воду в душе Сидни. Я здесь уже больше получаса, изо всех сил пытаюсь понять, как подавить все, что я чувствую прямо сейчас. Сидни заслуживает ночи, незапятнанной моими прошлыми отношениями. Эта неделя была тяжелой, и она заслуживает одну идеальную ночь, где я сосредоточен только на ней, а она – на мне. И я собираюсь воплотить это в явь.

Я выхожу из ванной в одном полотенце. Не потому, что я пытаюсь отвлечь ее от домашнего задания, которое она сейчас делает на кровати, а потому, что мои джинсы лежат на полу в ее спальне, и они мне нужны. Когда я бросаю полотенце и натягиваю джинсы, она отрывается от своего домашнего задания с кончиком карандаша во рту, погрызывая его с усмешкой.

Я улыбаюсь ей в ответ, потому что ничего не могу с собой поделать. Она отодвигает книги в сторону и похлопывает по кровати рядом с собой. Я сажусь и откидываюсь на спинку кровати. Она перекидывает ногу через меня и садится на меня верхом, проводя руками по моим мокрым волосам. Она, наклоняясь вперед, целует меня в лоб, и я не помню, делала ли она это раньше. Я закрываю глаза, пока она рассыпает нежные поцелуи по всему моему лицу. Она заканчивает, нежно чмокнув меня в губы.

Я просто хочу насладиться этим моментом, поэтому притягиваю ее к себе, на самом деле не очень-то интересуясь разговором или поцелуями. Я просто хочу обнять ее, закрыть глаза и понять, что она моя. И она позволяет мне это в течение всего пары минут, но одно из преимуществ, которое она имеет передо мной, это возможность слышать мои вздохи, о которых я забываю. Включая вот этот тяжелый вздох, который мгновенно заставляет вспыхнуть ее беспокойству.

Она отстраняется, обхватив мое лицо руками. Она прищуривается, словно предупреждая, что мне лучше не лгать ей.

– Что с тобой такое? На этот раз будь честен.

Я не выберусь отсюда не открывшись. Я провожу руками от ее талии к плечам. Я сжимаю их, а затем осторожно отодвигаю ее от себя.

– Ноутбуки, – говорю я ей.

Мы используем наши ноутбуки для серьезных разговоров. Тех, которые требуют слишком много терпения чтоб показывать жестами, читать по губам или писать от руки. Я иду в ее гостиную и достаю из сумки ноутбук. Когда я возвращаюсь в ее комнату, она сидит у изголовья кровати со своим ноутбуком, ее глаза следят за мной до моего места на кровати. Я открываю наш мессенджер и начинаю разговор.

РИДЖ: К сведению, я хотел избежать этого разговора сегодня вечером. Но я не уверен, что могу испытывать хоть какие-то эмоции так, чтобы ты их не прочла.

СИДНИ: Ты не так очевиден, как тебе кажется.

РИДЖ: Только для тебя я как на ладони.

СИДНИ: Ну что ж, посмотрим, прав ли ты. Я постараюсь точно определить, что тебя беспокоит.

РИДЖ: Хорошо. Мы принимаем ставки? Потому что, если ты угадаешь, я приглашу тебя на свидание сегодня вечером. Но если ты ошибаешься, ты идешь на свидание со мной сегодня вечером.