Может сейчас

Или, может быть, они всегда существовали... просто у меня никогда не было никого, кто мог бы вытащить лучшие качества во мне, как это делает Ридж.

Я встаю на цыпочки и целую его. Его руки ласкают мои щеки, и он целует меня в ответ, провожая меня, пока моя спина не упирается в стойку. Мы целуемся целую минуту, прежде чем я понимаю, что во всей моей квартире пахнет как в ресторане. Я отстраняюсь от него и оборачиваюсь, чтобы найти ужин, приготовленный на плите. Когда я снова смотрю на Риджа, он улыбается мне.

– Сюрприз. Я сам готовил.

– Есть особый повод?

– Мне не нужен повод, чтобы сделать тебя счастливой. Я буду обращаться с тобой так всю оставшуюся жизнь.

Мне нравится, как это звучит.

Ридж наклоняется и быстро целует меня в шею, прежде чем отстраниться и подойти к плите.

– Ужин будет готов через пять минут, если ты захочешь переодеться.

Улыбаясь, я направляюсь в свою спальню. Он слишком хорошо меня знает. Знает, что в любое время суток, как только я переступаю порог дома, мне хочется чувствовать себя комфортно. Это означает, что я избавляюсь от лифчика сразу, как только возвращаюсь домой. Это означает, что я вылезаю из джинсов и натягиваю пижамные штаны и одну из его футболок. Это означает, что я убираю волосы в узел и абсолютно не забочусь ни о чем, кроме того, чтобы чувствовать себя настолько комфортно, насколько это возможно.

Мне нравится, что он любит это во мне.

Когда я возвращаюсь на кухню, он накрывает на стол. Он приготовил запеченную курицу и овощи с ризотто. Честно, не припомню, чтобы раньше моя кухня проходила испытание готовкой такого рода. Я редко готовлю полноценные блюда, потому что живу одна. Иногда вдвоем с Риджем. Но редко бывает так, что мы собираемся вместе и занимаемся чем-то таким радикальным, как используем духовку. Микроволновку – конечно. Плиту – возможно. Но духовка – это серьезная заморочка, на которую у нас не находится времени. Я показываю жестами и говорю ему, что блюда выглядят восхитительно, а затем съедаю половину без остановки. На вкус еда еще лучше, чем на вид.

– Серьезно, Ридж. Это восхитительно.

– Спасибо.

– Я не умею так готовить.

– Да умеешь. Тебе кажется еда вкуснее просто потому, что не ты ее готовила. Вот как срабатывает кулинария.

Я смеюсь. Надеюсь, это правда.

– Как работалось сегодня?

Он пожимает плечами.

– Наверстывал упущенное. Но Бреннан написал, что ему нужно, чтобы я сыграл с ними на концерте, потому что им не хватает гитариста на следующие выходные.

– Где будет концерт?

– В Далласе. Хочешь поехать со мной? Сделать из этого уик-энд?

Я киваю. Смотреть на Риджа на сцене – мое любимое занятие.

– Абсолютно. Будет ли там Сэди?

Ридж смотрит на меня, давая понять, что не знает, о ком я говорю.

– Сэди – певица, – уточняю я. – Девушка, о которой рассказывал Бреннан. Мне кажется, она ему нравится.

– О, да. Я уверен, что она тоже выступает, – он ухмыляется. – Это должно быть интересно.

Из того, что я узнала о Бреннане, можно понять, что он не часто влюблялся в девушек, и я не могу пропустить, как это произойдет. Надеюсь, мне удастся с ней познакомиться.

Эта мысль приводит меня к следующей мысли. Я не могу приехать в Даллас, не повидавшись с родителями.

– Когда мы будем в Далласе... ты хотел бы познакомиться с моими родителями? Мы могли бы поужинать вместе.

Ридж отвечает немедленно.

– Мне бы очень хотелось познакомиться с твоими родителями, Сидни.

Не знаю почему, но от этой фразы мое сердце чуточку тает. Я улыбаюсь и делаю глоток.

– Ты рассказала обо мне своим родителям? – спрашивает он.

– Я сказала маме, что у меня есть парень. Она задала мне двадцать вопросов.

Он ухмыляется.

– Всего двадцать?

– Может быть, двадцать пять.

– И что ты рассказала? Как ты меня описала?

– Я сказала, что ты очень талантливый. И очень милый. И хорош в розыгрышах. И хорош в постели.

Ридж смеется.

– Не сомневаюсь, что так и сказала, – он откидывается на спинку стула, небрежно ударяя меня коленом. Он уставился в свою тарелку, вертя руками остатки ризотто.

– Ты сказал им, что я глухой?

Я не сказала им по той простой причине, что это просто не пришло мне в голову, и я, честно сказать, не подумала об этом.

– А должна была?

Ридж пожимает плечами.

– Может стоит упомянуть. Не люблю застигать людей врасплох, если этого можно избежать. Мне хочется, чтобы они были готовы в этому.

– Меня ты не предупреждал заранее.

– С тобой все было по-другому.

– Как это?

Он, наклоняя голову, обдумывает свой ответ. Затем берет телефон, давая понять, что хочет объяснить свои чувства в тексте, нежели при помощи вербальной речи.

РИДЖ: В большинстве случаев я люблю предупреждать людей перед встречей. Так момент, когда узнают об этом, становится менее неприятным. Я не предупредил тебя, потому что мне показалось... даже не знаю. Просто с тобой все было по-другому.

СИДНИ: В чем разница?

РИДЖ: Разница настолько велика, насколько только возможно. Всю свою жизнь я был глухим. В первую очередь это доходило до каждого человека, которого я когда-либо встречал. Будучи глухим, то как человек отреагирует на такое обстоятельство – вот моя первая мысль в каждом новом знакомстве. Скорее всего, это еще и первая мысль моего собеседника. Во многом это определяет, как он относится ко мне, как он реагирует на меня, и как я реагирую на него. Но с тобой я иногда забываю эту свою особенность. Подле тебя я забываю одну вещь, которая отличает меня от всех остальных. С тобой... я – это просто я.

Я рада, что он написал все это, потому что это еще одна вещь, которую он сказал мне, и которую я хочу запомнить навсегда.

– Мои родители будут любить тебя так же сильно, как и я.

Ридж на мгновение улыбается, но улыбка эта мимолетна. Он пытается скрыть это, когда тянется за своим напитком, но я вижу долю секунды конфликт в его глазах. Это заставляет меня задуматься, не согласился ли он встретиться с ними только для того, чтобы успокоить меня. Что, если он не готов сделать этот шаг? Мы не так уж давно встречаемся.

– Ты в порядке? – я показываю.

Он, кивая, берет меня за руку. Кладет свою руку поверх моей на столе, проводя по ней большим пальцем.

– Я в порядке, – говорит он. – Просто иногда ты заставляешь меня жалеть, что у меня нет родителей получше. Родители, которые могли бы встретиться с тобой и увидеть, что ты идеально подходишь мне. Родители, которые могли бы полюбить тебя.

От его слов мое сердце болит за него.

– У тебя есть Бреннан. Ему нравится, что ты счастлив.

– Да, – говорит он, улыбаясь.