Мрачный похититель

Я смотрю в окно, предпринимая еще одну бесплодную попытку угадать, на каком острове я нахожусь. Я знаю, что никогда не смогу понять это, просто глядя в это окно, но это лучше, чем пялиться на стену, принимая обреченность.

Мой живот урчит, и я смотрю на нетронутую вчерашнюю еду, морщась от этого вида. И суп, и хлеб все еще приятно пахнут. Я бы съела это, но я все равно не хочу. Я ничего не хочу.

Мой желудок может жаловаться от недостатка еды, но я не могу есть, когда я волнуюсь и боюсь. Так будет, пока не узнаю, что со мной будет.

Я почти не спала. Как можно спать, учитывая все, что произошло за последние двадцать четыре часа.

У меня был секс с Тристаном, я все еще в этом дерьмовом платье, моя задница болит от шлепков, а мое левое запястье приковано к перилам на окне. Я бы никак не смогла нормально спать.

Господи Иисусе… Я не могу в это поверить.

Все это плохо, но я все еще застряла на том факте, что я занималась с ним сексом. Я унижена и возмущена тем, что я даже не устроила чертовой драки. Не говоря уже о том, что мы не предохранялись. Думаю, я должна быть благодарна, что мой отец вколол мне противозачаточную инъекцию. Это один из тех видов, которые действуют несколько лет.

Вчера, когда Тристан врезался в меня, я об этом даже не думала.

Я просто позволила желанию взять верх надо мной, как будто это реальное оправдание. Это неприемлемо и заставляет меня выглядеть слабой.

В то же время, я должна признать, что слабость существовала только потому, что он мне нравился. Он не просто привлекал меня, когда мы встретились, он мне нравился.

Желание разожгло эти чувства. Вот что это было. При наличии этих эмоций желанию не составило труда взять верх и обмануть меня.

Это больше не повторится. Я не позволю этому случиться. Наш вчерашний сумасшедший сексуальный порыв не имеет значения. Не имеет значения, насколько реальным он чувствовался или как он на меня смотрел. Не имеет значения даже то, что его действия до того, как он попал на этот чертов остров, могли быть реальными. Важно то, что я здесь.

Я все еще здесь, пойманная в ловушку, и все, что он сделал, было уловкой, чтобы заманить меня. Это никогда не изменится. Так что он не заслуживает никакой похвалы. Он все еще ублюдок. Он все еще мой похититель. Он все еще похитил меня.

Сейчас я должна предположить, что каждый момент моей жизни — это благословение. Это значит, что он сохраняет мне жизнь, потому что он все еще думает, что может получить от меня то, что хочет — местонахождение моего отца.

Я не буду надеяться и думать, что он меня не убьет. Я давно научилась не надеяться и не видеть света в других, когда его нет.

Мне нужно бежать. Это все, что я знаю сейчас.

А как или когда я смогу это сделать… Ну, это самая сложная часть. Часть, которая для меня загадка. Я заперта в этой комнате, и единственный выход — через дверь и с балкона. То есть в море. Это не вариант.

Я хороший пловец, но даже я знаю, что не выживу, если решу выйти в море. Воды, которые я вижу снаружи, опасны и сами по себе являются предупреждением не думать о том, чтобы в них плыть. Это определенно не закончится тем побегом, на который я надеялась.

Вот именно поэтому я и в этой комнате. Тристан знает, что я не смогу уплыть от него, и он знает, что я не настолько глупа, чтобы попытаться это сделать.

Это значит, что мне нужно сосредоточиться на том, чтобы пройти через эту дверь. Только на этом. Ни на чем другом. Страх никогда больше не быть свободной будет вести меня.

Это остров, так что должна быть лодка или что-то, на чем Тристан сюда добирался. Должен быть путь. Мне просто нужно найти его.

Если я выберусь отсюда, то я должна освободиться и от всего остального. От всего, то есть от моего отца.

Тристан подтвердил мои подозрения, когда сказал, что дьявол отнял у него все, и он должен быть еще хуже. Мой отец, должно быть, убил кого-то кто дорог ему, и теперь я здесь, прикованная к стене, страдаю из-за этого.

На что следует обратить внимание, так это на то, что Тристан не будет единственным человеком, которому мой отец навредил таким образом. Даже если папа найдет способ вытащить меня из этой ситуации, кто-то другой придет за мной, потому что я его дочь.

Так что, если я выберусь, я побегу на край земли, чтобы скрыться от всех.

Единственный человек, который проявил ко мне милосердие, это Саша, и я уверена, что убила его. Это второй день, как я пропала без вести, даже если они думают, что я сбежала, он будет виноват, что бы он ни говорил. Нет такого оправдания, которое он мог бы придумать, которое было бы достаточным, чтобы оправдать то, что я ускользнула от него.

Ключ гремит в двери, и я поворачиваюсь к ней лицом, когда она открывается. Я совершенно удивлена, когда вижу, как красивая блондинка входит, неся поднос с едой.

Она смотрит на меня с беспокойством, но слегка улыбается.

— Доброе утро, — приветствует она меня. — Я Кэндис.

Я так рада видеть еще одного человека, кроме Тристана, что моя первая мысль: может быть, она сможет мне помочь.

— Помогите, пожалуйста. Меня похитили. Меня привезли сюда против моей воли. Мне нужно позвонить кому-нибудь, — выпаливаю я, и дискомфорт на ее лице усиливается.

Ее взгляд устремляется на мою руку, прикованную наручниками к оконной раме, и я понимаю, что снова поступила глупо.

Посмотрите на меня. Я в мешке, прикована наручниками к стене, она просто принесла мне еду… потому что ей так сказали.

Она с Тристаном. Она должна работать с ним.

— Извини, но я просто хотела убедиться, что ты что-нибудь съела, — отвечает она.

Я ничего не говорю. Я не могу. Все, что я могу сделать, это покачать головой. Не на свою ситуацию, на нее.

— Ты работаешь на него, не так ли? — спрашиваю я.

— Я знаю. Послушай…

— Не надо, — перебиваю я ее. — Что ты мне скажешь? Что ты мне на самом деле скажешь, Кэндис? — Я подчеркиваю слоги ее имени.

— Я скажу тебе есть. Вот и все.

— Как тебе не стыдно, — огрызаюсь я, и ее глаза расширяются. — Как тебе не стыдно. Такие люди, как ты, стоят и смотрят, как страдают другие. Ты женщина, как и я. Какой-то мужчина накачал меня наркотиками и похитил. Он привез меня сюда, в это место. То, что со мной произошло, — кошмар каждой женщины, а ты стоишь там и говоришь мне есть.

Я невероятно груба, но мне все равно. Я права. Если бы я была не права, она бы не выглядела такой пристыженной.