Мучимые ересями

— Я могу это понять. — Кайлеб кивнул. — Если уж на то пошло, я и сам склонен к этому. Мысль о том, чтобы дать другой стороне время подготовиться, никогда по-настоящему не привлекала меня. Или, по крайней мере, не часто.

Они с Мерлином гадко улыбнулись друг другу и снова уставились на карту Корисанда, лежащую перед ними на столе.

Настоящая проблема, как отметил про себя Кайлеб, заключалась в том, что никто из тех, кто был привлечён к разработке итоговой черисийской стратегии, не рассматривал возможность высадки в Дейрвине почти до самого конца процесса планирования. Никому из них не приходила в голову возможность того, что великий герцог Зебедайи мог бы убедить своего шурина перейти на черисийскую сторону, пока они не узнали о переписке князя Нармана с великим герцогом. Их первоначальные планы предусматривали высадку либо в баронстве Брендарк, либо в графстве Корис, если бы они высадились к востоку от Тёмных Холмов, или ещё дальше на запад, в графство Рочейр, если бы они высадились на побережье Залива Марго. В любом случае идея состояла в том, что они создадут прочный плацдарм, а затем используют свои возможности по перемещению по суше и воде, чтобы компенсировать большую мобильность корисандийцев на суше, прыгая вдоль побережья серией десантных «крюков».

К несчастью, сочетание скорости, с которой сдался Дейрос, и быстроты, с которой Гарвей выступил им навстречу, застало планировщиков Кайлеба врасплох. Поскольку они с самого начала не планировали высадку в Дейрвине, они ожидали, что основным силам противостоящих армий потребуется гораздо больше времени, чтобы установить контакт друг с другом. А поскольку это должно было быть так, они не осмеливались рассчитывать на решающую битву так быстро. И, честно говоря, если судить исключительно по потерям убитыми и раненными, понесённым, в процентах от общей численности, армией Гарвея, было бы трудно назвать битву при Переправе Хэрила «решающей». Однако, судя по этим потерям в процентах от численности личного состава, который он действительно имел на поле боя — и, особенно, в качестве демонстрации относительных возможностей двух армий — она именно такой и была, и Гарвей сделал соответствующие выводы гораздо быстрее, чем Кайлеб мог бы пожелать.

Решение корисандийского полевого командира как можно скорее отступить в Перевал Талбора исключало возможность ещё одной, более масштабной Переправы Хэрила. Теперь он знал, на что способны черисийские ружья и артиллерия, и хотя дистанционно управляемые датчики Мерлина подтверждали, что его отец работал над тем, чтобы предоставить в его распоряжение собственный импровизированный отряд стрелков, он не собирался вступать в бой на условиях Кайлеба без крайней на то необходимости. Таким образом, Кайлеб обнаружил, что оказался бесспорным владельцем всего баронства Дейрвин, южной части графства Корис и значительного куска восточной части графства Марек, гораздо раньше, чем кто-либо от него ожидал. И с Корисандийской Армией, которая была гораздо более цела, чем кто-либо хотел.

Тот факт, что сезон штормов обещал быть таким же активным, как Кайлеба предупреждал Мерлин, основываясь на данных своих «метеорологических спутников» (чем бы они ни были), делу также не помогал.

На востоке тихо пророкотал гром, словно напоминая Кайлебу об этом факте, и он поморщился. Сезон штормов в Черис был достаточно скверным, но в Черис очень редко видели мощные ураганы, которые, бывало, проносились по Корисанду. Укрывавшая громада Острова Серебряной Жилы, на долю которого выпало немало ураганных штормов, во многом объясняла это, хотя, по мнению Мерлина, океанские течения имели к этому не меньшее отношение. Во всяком случае, штормы, которые с рёвом обрушивались на Корисанд со стороны Великого Западного Океана, были ещё более сильными, чем те, с которыми черисийцы привыкли иметь дело в местах поближе к дому.

Прислушиваясь к отдалённым раскатам грома, Кайлеб был рад, по нескольким причинам, что отправил большую часть своих кораблей на безопасную стоянку в Зебедайе и Чизхольме. Одной из причин, конечно, было то, что это уменьшило толкучку в Дейросе и убрало его жизненно важные транспортные средства как можно дальше с пути непогоды — и, в случае Чизхольма, достаточно далеко на север, где они вообще не попадали в обычные ураганные области — насколько возможно. И хотя Зебедайя всё ещё находилась в самом центре опасной зоны, присутствие значительного количества черисийских транспортов и их эскорта из галер и галеонов в бухте Ханны было острым напоминанием великому герцогу Зебедайи, что любые… приключения, которые могли бы соблазнить его, были бы плохой идеей.

Однако, как бы это ни было полезно, корабли, укрывающиеся в Чизхольме, были едва ли не ещё более ценными. Постоянное присутствие такого количества черисийских кораблей и черисийских моряков (у которых совершенно случайно были черисийские марки, прожигающие дыры в их кошельках) продолжало укреплять мнение чизхольмцев о себе, как о части новой, более крупной Черисийской Империи. Даже большинство чизхольмцев, которые лелеяли сомнения по поводу всей этой идеи, обнаружили, что чувствуют себя гораздо более комфортно, поскольку глубокое и искреннее уважение, с которым черисийцы уже привыкли относиться к Императрице Шарлиен, полностью запало им душу. И потому, что они слушали байки черисийцев о судьбах, которые пожнёт каждый, кто сможет заняться капёрством.

Всё это было правдой, но как бы ни были полезны все эти достижения, Кайлеб искренне желал, чтобы эти корабли были прямо здесь, ближе к нему. Без них у него просто не было транспортов для осуществления десантной тактики, которая с самого начала была стержнем их стратегии. Он испытывал сильное искушение попытаться использовать корабли, которые он оставил в Дейросе, для выполнения тех же самых операций, несмотря на время года, хотя и в меньшем масштабе. Однако решение Гарвея поселиться в Перевале Талбора со всей своей армией разубедило его. Позиция корисандийского командира предлагала ему приз, от которого было слишком заманчиво отказаться. Но для того, чтобы претендовать на этот приз, требовалась высадка гораздо большего количества войск, чем та, что он мог осуществить имеющимися у него в настоящее время транспортами, в то время как серия меньших высадок, вероятно, могла спровоцировать Гарвея, по крайней мере, изменить его нынешнее расположение.

— Он действительно собирается продолжать сидеть там? — спросил Кайлеб, и Мерлин пожал плечами.

— Похоже на то, — сказал он, и глаза Кайлеба слегка сузились. Было что-то такое в голосе Мерлина…

— Мерлин, — медленно спросил император, — ты устал?

Брови Мерлина приподнялись, и Кайлеб пожал плечами.

— Извини, но мне только что пришло в голову, что я не верю, что я когда-нибудь видел тебя уставшим. Когда вы с Мейкелом рассказали мне правду, я, конечно, понял, почему это было так. Но сейчас… я не знаю, просто в тебе что-то есть…

— На самом деле я не устал, Кайлеб. — Мерлин слегка поморщился. — ПИКА не подвержены физической усталости. С другой стороны, до моего появления, никто никогда не управлял ПИКА в автономном режиме более десяти дней подряд, поэтому никто не имел никакого реального опыта долгосрочного воздействия на личность, живущую внутри него. По собственному опыту могу сказать, что на самом деле я не нуждаюсь во сне так, как человек из плоти и крови, но, как оказалось, я нуждаюсь… в отключении. Как минимум, несколько часов, каждые несколько дней, когда я могу просто отключиться. Я полагаю, что это мой эквивалент сна, и мне он действительно нужен, если я собираюсь оставаться умственно свежим и бдительным.

— И у тебя не получается отдохнуть, да? — проницательно спросил Кайлеб.

— Слишком многое нужно сделать, — уклончиво ответил Мерлин. — Я разместил повсюду СНАРКи и дистанционные датчики, Кайлеб, и мы с Сычом единственные, кто может следить за ними.

— Ты можешь следить за всеми ними, что бы ты ни делал?

— Нет, это часть проблемы. Я трачу слишком много своего времени, пытаясь выяснить, какие из них мне совершенно необходимо отслеживать, что сокращает время, которое я могу тратить на контроль. И я практически уверен, что не отслеживаю как минимум один из тех, за которыми я должен наблюдать. Кроме того…

— Стоп, — сказал Кайлеб, и Мерлин закрыл рот.

— Так-то лучше. А теперь минутку послушай меня, Мерлин Атравес. Твоя способность рассказывать мне, что происходит во всём мире, является огромным преимуществом. Честно говоря, это даже важнее, чем новая артиллерия. На самом деле, я думаю, что это самый важный фактор, дающий нам шанс выжить. Я знаю это. Мейкел, доктор Маклин и отец Жон — все это знают. Но, как ты сам заметил, на самом деле ты не архангел. Ты не можешь быть везде и делать всё. Ты даже не можешь наблюдать за всем, что происходит в целом мире. Может быть, ты не нуждаешься во сне так же, как я, но я не могу поверить, что ты настолько отличаешься от всех остальных нас, что тебе не нужно отдыхать хотя бы время от времени. Честно говоря, я думаю, что ты с такой же вероятностью пропустишь что-то, потому что ты не… как ты это сформулировал? Потому что ты не настолько «умственно свеж и бдителен», насколько ты можешь, потому что тебе не пришло в голову, что нужно было наблюдать за чем-то в первую очередь. Люди — включая вас, капитан Атравес — следят за тем, чтобы я вовремя спал, потому что я император, и потому что я должен быть отдохнувшим и иметь ясную голову, когда придёт время принимать решения. Ну так и тебе нужно быть отдохнувшим и иметь ясную голову по тем же причинам. А также, в твоём случае, из-за того, как сильно я полагаюсь на тебя, когда приходит моё время принимать решения. Если тебе нужен отдых, чтобы оставаться таким, тогда я хочу, чтобы ты пошёл и отдохнул. Кроме того, ты мой друг. Я не хочу, чтобы ты слишком усердствовал только потому, что можешь.