Мучимые ересями
Шрифт:
Он позволил своему голосу затихнуть, и Клинтан понимающе хмыкнул. Но Инквизитора, казалось, такая возможность беспокоила гораздо меньше, чем Трайнейра.
— Мы можем скопировать их новые галеоны и почти наверняка эту их новую артиллерию, не нарушая «Запретов». А артиллерия и новые конструкции кораблей — это лишь фрагмент всех этих «инноваций», которые они внедряют. Сам простой факт, что мы очень осторожно перенимаем крошечную часть того, что они сделали, не заставит волшебным образом исчезнуть все их другие, гораздо более серьёзные нарушения. Кроме того, меняется весь характер сражения. Теперь, речь идёт о законном главенстве Матери-Церкви, и всех доктринальных следствиях, которые связаны
— Надеюсь, ты прав, — сказал Трайнейр. — Но независимо от того, прав ты или нет, если нам придётся построить ещё один, совершенно новый флот, это внесёт серьёзные помехи в наши планы.
— Полагаю, я могу с уверенностью сказать, что это существенное преуменьшение, — сухо сказал Клинтан.
— И если мы не хотим избавиться от Аллайна и попытаться найти другого Капитан-Генерала, которому, как мы думаем, мы можем доверять, нам придётся быть осторожными в том, как мы собираемся изменить наши планы строительства, — продолжил Трайнейр, чьё лицо стало задумчивым, когда его мозг преодолел шок от заявления Клинтана и начал бороться с его последствиями. — Если мы не справимся с этим должным образом, это создаст кризис доверия среди остальной части викариата, к которой имеет отношение Аллайн.
— Откровенно говоря, это может быть не самая худшая вещь, которая могла случиться, — заметил Клинтан. — За исключением того, что, как ты говоришь, найти другого Капитан-Генерала, которому мы можем доверять, особенно если мы окажемся вынуждены отказаться от Аллайна под давлением других викариев, будет непросто. Я зол на него из-за этого, но полагаю, что будет справедливо указать в его защиту, что у всех нас была одна и та же информация, и сам я только сейчас понял это. Учитывая тот факт, что Аллайн, возможно, на треть так же умён, как ты или я — я проявлю здесь великодушие, как ты заметишь — с моей стороны, вероятно, несправедливо слишком злиться на него.
— Я думаю, было бы лучше, если бы Аллайн пришёл к тем же выводам, что и ты, основываясь на сообщениях из Фирейда, — сказал Трайнейр, немного помолчав. — Если мы подчеркнём, что никто другой не осознавал всего этого, и укажем, что атака Фирейда была первой, о которой мы получили действительно адекватные отчёты, то, возможно, мы сможем убедить всех, что Аллайн признал врождённые слабости галер, вынужденных сражаться с галеонами, как только у него появилась возможность просмотреть достаточно подробный отчёт.
— Полагаю, это может сработать, — немного кисло согласился Клинтан. — Хотя я должен признаться, что немного устал «признавать» вещи только для того, чтобы предотвратить ущерб, когда кто-то другой начинает кричать о них. Тем не менее, я думаю, что мы в лучшем положении, чтобы контролировать вращение на этом… предполагая, конечно, что никто больше не узнает о сообщениях адмирала Тирска и адмирала Белого Брода, посланных Аллайну после Каменного Пика и Скального Плёса.
Трайнейр поморщился и пожалел, что Клинтан не удержался от этого последнего замечания. Тем не менее эти отчёты почти не получили широкого распространения. Не так уж трудно было устроить, чтобы они незаметно «исчезли».
— Это делает всё ещё хуже, когда дело касается Корисанда, — сказал он через мгновение. — Я предполагал, что если бы Гектор мог продержаться ровно до тех пор, пока здесь не растает весенний лёд, мы могли бы послать флот ему на помощь. Флот, способный, по крайней мере, пробить себе путь с дополнительными войсками.
— Я думаю, мы можем предположить, что этого не произойдёт, — согласился Клинтан.
— Ну, это, вероятно,
в значительной степени гарантирует, что Корисанд будет потерян для нас, вместе с Чизхольмом и Изумрудом. Что, в свою очередь, означает, что эта «Черисийская Империя» Кайлеба может действительно обрести существование.— На время, — мрачно сказал Клинтан. — На время.
— Быть может лишь на некоторое время, но если Корисанд падёт, особенно после того, как Чизхольм и Изумруд добровольно присоединились к Черис, и после того, как Кайлеб сжёг Фирейд дотла и повесил шестнадцать инквизиторов с очевидной полной безнаказанностью, и после того, как мы объявим, что должны начать строить ещё один новый флот с нуля, это не очень поможет моральному духу. А если Гектор сделает то же самое, что сделал Нарман, будет ещё хуже.
— Нет, это будет нехорошо, — сказал Клинтан гораздо спокойнее, чем ожидал Трайнейр. — С другой стороны, если это должно случиться, то это случится. Паникёрство по этому поводу раньше времени ничего не даст. Кроме того, ты можешь быть удивлён. — Он неприятно улыбнулся. — Я работаю над небольшим запасным планом. Который, как я думаю, превратит Гектора в ценный актив, даже если Корисанд добровольно сдастся Черис.
— Запасной план? Что ещё за запасной план?
— А! — Клинтан укоризненно погрозил ему указательным пальцем. — Я же сказал тебе, что всё ещё работаю над ним. Он ещё не такой, какой бы я уже назвал действительно законченным, и даже если бы и был, все любят свои маленькие сюрпризы. Я думаю, что ты будешь впечатлён, но я пока не совсем готов поделиться этим.
Трайнейр хмуро поглядел на него, но Клинтан только усмехнулся и снова потянулся за бутылкой вина.
* * *
Тем же вечером, значительно позже, Клинтан вошёл в свои собственные покои с приятным ощущением теплоты.
Из всей «Группы Четырёх» только винный погреб Трайнейра по-настоящему соответствовал винному погребу Клинтана, а Великий Инквизитор всегда получал больше удовольствия от распития чужих вин и виски, чем от разделения с кем-то своих собственных. Кроме того, попытки Трайнейра уговорить его поделиться своими планами по смягчению последствий возможного поражения Гектора чрезвычайно позабавили его, особенно после того, как он был вынужден унижаться из-за Фирейда. И поэтому, возвращаясь домой, он пребывал в приподнятом настроении.
— Добрый вечер, Ваша Светлость, — сказал его камердинер, кланяясь.
— Добрый, — ответил Клинтан.
— Простите, Ваша Светлость, но к вам посетитель, — продолжил камердинер.
— Посетитель? В такой час? — Клинтан нахмурился, а камердинер поморщился.
— Я указал на поздний час, Ваша Светлость, и спросил, не может ли он вернуться в более подходящее время. Однако он сообщил мне, что ему очень важно поговорить с вами. На самом деле, он казался очень настойчивым.
— И кто же этот посетитель?
— Это архиепископ Никлас, Ваша Светлость.
Глаза Клинтана сузились. Никлас Стантин был архиепископом Хэнки, в Деснерийской Империи, но он едва ли был одним из близких друзей Клинтана. На самом деле, Великий Инквизитор никогда не был слишком высокого мнения о базовом интеллекте этого человека. Кроме того, Стантин был одним из тех, кто поддерживал Сэмила Уилсинна в борьбе между Уилсинном и Клинтаном за пост Великого Инквизитора. Голосовать, конечно, разрешалось только викариям, но предвыборная кампания была энергичной, и Стантину пришлось немало побегать для Уилсинна. Это была одна из причин, по которой он всё ещё оставался простым архиепископом, а не был возведён в сан викария, несмотря на своё происхождение из хорошей семьи и выслугу лет.