Мудраракшаса или перстень Ракшасы

Чанакья (с гневом). Стой, не уходи, Вайхинари!

(Дворецкий с трепетом смотрит на царя).

Низкорожденный, к чему эти огромные бесполезные и неуместные расходы?

Царь (с яростью). Во всем господин стремится мне воспрепятствовать, и царствование мое — не царствование, а заключение в оковах.

Чанакья. Низкорожденный, подобные беды постигают всех царей, которые сами не способны править. Если же ты не выносишь этого, попытайся править сам.

Царь. Своими делами я займусь сам.

Чанакья. Мы рады этому. А мы займемся своими делами. [92]

Царь. Что ж, если так, я хочу знать, по какой причине запрещено празднование полнолуния?

Чанакья. А я хочу знать, Низкорожденный, по какой причине должен справляться праздник полнолуния.

Царь. Во-первых, чтобы не нарушалось мое приказание.

Чанакья. А первой причиной запрещения праздника, Низкорожденный, было мое стремление воспрепятствовать твоему приказанию. Ибо

92

Эта фраза отсутствует в некоторых рукописях.

²⁴ От четырех океанов [93] — пучин стаями тими [94] волнуемых вод, С их берегов, где чернеют у вод темной листвою тамалов [95] леса, Головы клонят пред волей твоей сотни царей; я нарушил ее. Это должно показать, что твоя повиновеньем украшена власть.

А если хочешь, я расскажу тебе и о другой причине.

Царь. Рассказывай.

93

Четыре океана — общее место в древнеиндийской поэзии.

94

Тимр (timi) — фантастическая океанская рыба гигантских размеров.

95

Тамала (tamala) — дерево с темной корой и листвой и белыми цветами (Xanthochymus pictorius).

Чанакья. Шоноттара, передай от моего имени писцу Ачале, чтобы он выдал список с именами Бхадрабхаты и других недовольных, бежавших с нашей службы и прибегших к покровительству Малаякету.

Привратница. Как прикажет господин. (Уходит и возвращается). Господин, вот список.

Чанакья (берет список). Слушай, Низкорожденный. [96]

Царь. Я весь — внимание.

96

В ряде рукописей эта реплика звучит: «Смотри, Низкорожденный» следующая реплика Чандрагупты отсутствует, а затем список бежавших сановников читает про себя сам царь, а не Чанакья. Прочитав список царь произносит вслух: «Господин, я прочел список. Но я хотел бы знать причины недовольства...» и т. д., как в нашем переводе. Мы принимаем здесь чтение Гиллебрандта.

Чанакья (читает). «Точный список имен сановников, бывших союзников государя Чандрагупты, благословенно его имя, ныне сбежавших и прибегнувших к покровительству Малаякету, нашего врага. А именно: Бхадрабхата, начальник над боевыми слонами; [97] начальник над конницей Пурушадатта; Дингарата, племянник главного привратника; государев родственник махараджа Баладевагупта; государев же дядька [98] Раджасена; Бхагураяна, младший брат военачальника Синхабалы; малавийский князь Лохитакша; предводитель кшатриев [99] Виджаяварман. Вышеназванные состоят на службе у государя».

97

Командующий отрядами, действующими на боевых слонах (gajadhyakca).

98

Придворный, в обязанности которого входил присмотр за юным царевичем и его воспитание (kumarasevaka).

99

Кшатрии (kcatriya) — сословие воинской аристократии в древнеиндийском обществе. В эпоху Маурьев они уже утратили свое исключительное положение правящего сословия страны, но, очевидно, сохранили значение, как воинская каста, из которой формировалось ядро постоянной армии (см.: Kamandakiyanitisaram, гл. 4, шл. 6, на которую ссылается в примечаниях к своему изданию пьесы К. Дхрува).

Царь. Но я хотел бы знать причины недовольства этих людей.

Чанакья. Слушай, Низкорожденный. Начальник над слонами Бхадрабхата и начальник над конницей Пурушадатта оба привержены к женщинам, пьянству и охоте, оба не смотрели за слонами и конями и были отрешены мною от должности; только жалованье было им оставлено. Теперь они бежали во вражеский стан и поступили на службу к Малаякету, каждый по своей должности. Двое других, Дингарата и Балагупта, одолеваемы необычайной жадностью. Они сочли недостаточным жалование, получаемое от тебя, и. желая большего, перебежали на службу к Малаякету. Что касается Раджасены, дядьки царевича, то он испугался, как бы огромное богатство, состоящее из слонов, коней и большой казны, нажитое им неожиданно от твоей милости, так же неожиданно не было у него отобрано. И он бежал и поступил на службу к Малаякету. Другой же, Бхагураяна, младший брат полководца Синхабалы, в свое время завязал дружбу с Парватакой; он спугнул тогда Малаякету, поведав ему тайно, что отца его убил Чанакья. Когда были схвачены Чанданадаса и другие государевы изменники, он, памятуя о своих преступлениях, бежал и поступил на службу к Малаякету. А тот из благодарности, считая, что Бхагураяна спас ему жизнь, немедленно предоставил ему должность советника при своем дворе. Наконец, Лохитакша и Виджаяварман, оба преисполненные чрезмерной гордости, не могли вынести той чести, которую оказывал ты другим своим родственникам, и перешли на службу к Малаякету. Таковы причины их недовольства.

Царь. Но, зная причины их недовольства, почему господин своевременно не воспрепятствовал этим людям бежать?

Чанакья. Им нельзя было препятствовать, Низкорожденный.

Царь. Ты был не в состоянии им воспрепятствовать? Или это было сделано по расчету?

Чанакья. Почему же не в состоянии? Конечно, по расчету. Царь. Я хотел бы теперь услышать, в чем состоял расчет. Чанакья. Слушай же и замечай. Надо сказать, что недовольным подданным можно воспрепятствовать двумя способами: милостью или наказанием. По отношению к обоим смещенным чиновникам — Бхадрабхате и Пурушадатте — милость заключалась бы в восстановлении их в прежней должности. Восстановить же в должности подобных людей, заведомо непригодных по своей порочности, означало бы погубить слонов и коней, опору всего государства. Алчные Дингарата и Балагупта не удовлетворились бы, даже если бы им даровать все царство, — какую можно было оказать им милость? Где было найти возможность для оказания милости Раджасене и Бхагураяне, боявшимся потерять свое состояние? Какого рода милость утешила бы гордецов Лохитакшу и Виджаявармана, не выносящих почестей, выпавших на долю твоим родственникам? Таким образом первый путь был для нас закрыт. Остается второй способ. Но если бы мы, едва сменив Нанду у власти, подвергли бы жестокому наказанию поддержавших нас в борьбе сановников, это вызвало бы к нам недоверие приверженных еще к роду Нанды подданных. Следовательно, и этот путь был для нас закрыт. Так вошли в милость к Малаякету бывшие наши сторонники. Теперь же сын Парватаки, разгневанный убийством своего отца, готовится напасть на нас с громадным войском иноземцев, руководимый Ракшасой. Так что наступает время испытаний, не время праздников. Разве до празднования дня полнолуния сейчас, когда нужно заняться приготовлениями к обороне? [100] Поэтому оно п отменяется, это празднество.

100

Осень, следующая за сезоном дождей, когда просыхают дороги и разлившиеся реки возвращаются в свои берега, считалась в Древней Индии наиболее благоприятным временем для начала военных действий (см. «Рагхуванша» Калидасы, песнь 4-я, шл. 24).

Царь. Господин, у меня по этому поводу много вопросов к тебе.

Чанакья. Спрашивай без стеснения, Низкорожденный. У меня тоже есть много о чем сказать тебе по этому поводу.

Царь. Почему допустили бегство Малаякету, который явился причиной всех этих неурядиц?

Чанакья. Низкорожденный, не допустить это можно было двумя путями: либо захватить его в плен, либо отдать ему обещанную половину царства. Схватить его силой — значило бы сознаться в своем вероломстве, признать, что Парватака умерщвлен нами. Если бы мы отдали ему обещанную половину царства, то и это могли бы счесть лишь попыткой загладить вероломное убийство Парватаки. Так мы позволили Малаякету бежать.

Царь. Пусть будет так. Но как объяснит господин, почему упустил он Ракшасу, который тоже был здесь?

Чанакья. Ракшаса долго жил в городе, и за это время верные подданные Нанды хорошо узнали достоинства его. Это обстоятельство, так же как и его непоколебимая преданность своему государю, завоевало ему чрезвычайное уважение в их среде. Одаренный умом и мужеством, располагая множеством верных друзей и большой казной, этот человек, оставшись в городе, неминуемо возбудил бы великое возмущение против нас в народе. В отдалении же, какое бы возмущение он против нас ни поднял, с ним не так трудно будет справиться. Поэтому ему позволили бежать.

Царь. Но почему было не принять меры, пока он еще был здесь? [101]

Чанакья. Да ведь меры были приняты. Оставаясь здесь, он был для нас как шип в сердце. Теперь, когда он удалился, этот шип извлечен.

Царь. Почему было не захватить его силой в плен?

Чанакья. Но ведь это же Ракшаса! Если бы мы попытались захватить его силой, он либо перебил бы многие твои войска, либо погиб бы сам. В обоих случаях это было бы несчастьем. Смотри:

101

В некоторых рукописях и в издании Теланга эта реплика царя отсутствует, так же как и последующая реплика Чанакьи. Фраза «Оставаясь здесь... » и т. д. перенесена в окончание предшествующей речи Чанакьи.

²⁵ Если б в жестоком бою он погиб, доведенный до крайности, — Жаль бы тебе потерять человека подобного, Маурья. Если бы лучших бойцов погубил он твоих — тоже вред тебе. Средством иным, как лесного слона, приручить его следует.

Царь. Мы не в состоянии опровергнуть мнение господина. Но если кто достоин похвалы во всех отношениях, то это советник Ракшаса.

Чанакья (с гневом). «Но не ты»... — это хотел ты сказать. О Низкорожденный, что же он совершил, этот Ракшаса?