Мулан. Герой из рода цветов

– Ему исполнялось сто тысяч лет! – выпалил Лю Тин-Пинь невинным тоном, как будто стараясь оправдаться, но уголки его губ подозрительно дёрнулись вверх. – Мне показалось, ему может пригодиться.

Мулан покачала головой. Кажется, она начинала понимать, почему Кролик так часто закатывал глаза в разговоре со своим плутоватым другом.

Они покинули цветущий лесок и теперь подошли вплотную к петляющей лестнице, ступени которой тоже были высечены из нефрита. Как и для плит дорожки, для ступеней был отобран нефрит довольно насыщенного зелёного цвета, и он снова сливался с игривыми оттенками бирюзовой павлиньей травы, которая, видимо, росла тут повсюду. Оглянувшись напоследок на густой изумрудный покров, расстилавшийся у подножья лестницы, Мулан на всякий случай снова удостоверилась, что набедренная сумка на месте. Всё-таки ни одного стебелька Драконьего уса она пока здесь не заметила.

Когда они ступили на лестницу, Мулан скользнула по ней взглядом вверх и опешила. Лестница вела на самую вершину яшмовой гряды – перед путниками разворачивалась лента из тысяч и тысяч ступенек, чей конец терялся в облаках.

– Мы по этой лестнице будем неделю взбираться! – в тревоге зашептала Мулан Лю Тин-Пиню.

Но тот покачал головой.

– Вряд ли эти ребята заставят Владычицу ждать столько времени, – заметил он. – Наверняка тут есть какой-то фокус.

В чём состоит этот фокус, Мулан так и не поняла, но быстро заметила, что каждый раз, как они сворачивают на новый виток ступеней, они оказываются гораздо выше, чем можно было бы ожидать. Буквально за первым поворотом они оказались примерно на той же высоте, на какой Мулан парила над морем, привязанная к парусу, а за вторым их окутал белоснежный туман. Когда дымка рассеялась, и они поднялись на третий пролёт, Мулан снова обернулась вниз и сквозь тонкие просветы в сомкнувшихся под ними облаках едва смогла разглядеть верхушки лесных деревьев.

Мулан успела бы разве что приговорить миску рисовой каши за то время, за какое лестница вывела их на широкую площадку. Нефрит под ногами сменился на совсем бледный, почти белый – лишь тонкие прожилки в гладком срезе каменных плит ещё немного зеленели. Сливаясь с облаками вокруг, лестница по-прежнему оставалась надёжно сокрыта от праздного взгляда. Подняв глаза, Мулан невольно заслонила их от яркого света: над её головой возвышалась ослепительно сияющая золотая стена – очевидно, граница личных владений великой Матушки.

За первой площадкой, после нового ряда ступеней, последовала другая – эта вытянулась в длинный помост и вела прямо к арочному туннелю ворот в массивной толще сверкающей золотой стены. У ворот стояли новые стражи – но они просто кивнули соратникам, когда те провели пленников внутрь. Когда они выходили наружу по ту сторону туннеля, Лю Тин-Пинь снова тронул Мулан за плечо:

– Ты, главное, не робей, – наставительно прошептал он. – Просто Матушка-Владычица любит всё яркое и представительное.

Воистину, он был прав. Потому что стоило им покинуть тёмный туннель ворот, как Мулан снова пришлось заслониться от яркого блеска, бьющего буквально отовсюду, будто она попала внутрь колоссального бриллианта.

Прямо перед ней сиял девятиэтажный дворец из зеркально гладкого нефрита. Края многоярусных крыш, слепящих золотом черепицы, были усыпаны синими самоцветами, а углы кровель изящно загибались вверх, точно крылья летящего феникса. На столпах, горящих яркой киноварью, покоились резные террасы, и широкие перегородки отдельных балкончиков манили взгляд тончайшим, необычайно замысловатым узором. Яркие краски дворца переливались в солнечных лучах, сплавляясь в единство, подобно радуге, и на облаках, окутывавших дворец, играли рубиновые, янтарные, бирюзовые отсветы – зримое эхо грандиозного благолепия. Картина, что вставала перед глазами, ослепляла, очаровывала – но одновременно и подавляла своим неземным величием.

– И нас ведут прямо внутрь? К самой Владычице? – с некоторой тревогой обратилась Мулан к Лю Тин-Пиню, по-прежнему шёпотом.

Но прежде чем тот смог ответить, зеленовато-голубые дворцовые двери из цельного нефрита растворились. Из открытого проёма к ним навстречу плыло облако песни: по гладким ступеням крыльца спускались прекрасные сладкоголосые девы, облачённые в голубое, и несли цветные знамёна; у многих в руках были зонтики из перьев и фазановые веера.

– Н-нет, – запоздало ответил Лю Тин-Пинь, и на его побледневшем лице отразилось нечто, весьма близкое к панике. – Видимо, Владычица сама идёт к нам, чтобы принять нас здесь.

Глава 55 Матушка-Владычица Запада

Среди облака дев показались неясные очертания чего-то ослепительно красивого, какое-то лилово-золотое пятно – и Мулан не раздумывая пала ниц, согнувшись так смиренно, как только умела. Лю Тин-Пинь тоже бухнулся на землю и застыл в земном поклоне, а ряды златолатых стражей за ними покорно преклонили колени и потупили очи.

Неземная музыка резко прервалась, и Мулан услышала, как ясный, зычный голос сварливо осведомился:

– Та-а-ак... И что это мы тут делаем, Лю Тин-Пинь?

Мулан осторожно приподняла голову, чтобы хоть краем глаза взглянуть на Владычицу Запада – и чуть не ахнула от удивления. Сама того не осознавая, она готовилась увидеть грациозную даму вроде Да-Цзи, однако Матушка-Владычица оказалась совсем не такой.

Она была красива, без сомнения, но если Да-Цзи поражала тонкостью и изяществом, то Матушка-Владычица представляла собой фигуру властную и могущественную. Те прелестные девы с фазановыми веерами, что окружали её поющим облаком, не шли ни в какое сравнение с великолепием своей царицы. Роскошные одеяния лилового шёлка, украшенные вычурными узорами и отороченные филигранной вышивкой, сверкали золотом и драгоценными камнями. На голове Владычицы красовалась золотая корона невероятно сложной и искусной чеканки, а вставленные в неё девять звёзд сияли лучами ослепительного белого света. Однако даже столь пышное убранство не могло затмить величия самой Владычицы: гладкий белый нефрит её лика, полного и круглого, точно лунный диск, делал царственный взор её чёрных глаз ещё резче. Строгие очи грозно сверкнули на Лю Тин-Пиня, и тот, шумно сглотнув, стал оправдываться:

– Ваше небесное высочество! Я только за компанию. Вот, стараюсь помочь двум своим друзьям.

С этими словами он подпихнул вперёд Мулан, которая чуть не взвизгнула от испуга.

– Вот как.

Мулан кожей почувствовала, как властный взгляд Матушки-Владычицы изучает её. Когда через мгновение голос раздался снова, девочке показалось, что в нём уже как будто чуть меньше недовольства:

– И кто ты такая будешь?

– Ваше небесное высочество, – в громаде окружающих её роскошеств голос Мулан терялся, как мышиный писк в пустом дворце. Неужели она была удостоена говорить с самой Матушкой-Владычицей Запада, царицей Бессмертных? Мулан с готовностью поверила бы, что это сон, если бы не знала, что такая изощрённая фантазия никогда бы ей даже не приснилась. Во рту пересохло, и она чувствовала себя ничтожным муравьишкой перед могущественным драконом, но отступать было поздно. – Я просто смертная девочка, – начала она, – и мне нужно одно растение, которое растёт в вашем Саду. – Мулан осторожно раздвинула складки материи, скрывавшие Кролика, и, к своей немалой радости, отметила, что хотя бы руки у неё не ходят ходуном от волнения, как колени. – Это растение поможет спасти от яда Кролика и мою сестру.

– И что это за растение? – вопросила Владычица с некоторым подозрением в голосе.

– Это... э-э-э... – мысли в голове у Мулан в панике заметались, внутри всё сжалось в комочек. Как же его там, это растение? После того, как Кролик однажды назвал его, случилось столько всего... да ещё название такое длинное... – Это был Цветок... ммм... Соцветие Небесного величия! – чуть не выкрикнула Мулан, счастливая, что название всё-таки вспомнилось.

– А, – коротко заметила Владычица, внимательно рассматривая Кролика. – Яд Янтарной смерти.

Мулан с облегчением кивнула, на лбу проступили капельки пота. Одна из спутниц Матушки-Владычицы взмахнула фазановым веером, и Мулан почувствовала лёгкое освежающее дуновение.

– Но с чего бы мне позволять кому-то вроде тебя рвать в моих садах этот редкий цветок? – прозвучал новый вопрос. На этот раз Владычица смотрела прямо Мулан в глаза. Под строгим взглядом девочка вся съёжилась, но затем что-то заставило её вглядеться в суровые очи повнимательнее. Великая царица смотрела на неё, отчасти как раньше смотрел Кролик – с некоторым интересом, только, помимо этого, в монаршем взоре читалось что-то ещё. Внезапно Мулан поняла: верховная повелительница Бессмертных желает испытать её. – Чем ты заслужила такую награду? – требовала Матушка-Владычица, явно выжидая чего-то. Мулан потерянно оцепенела, не в силах отвести глаз. И снова одна из дев свиты взмахнула веером, и из него выпорхнуло маленькое пёрышко. Поначалу оно плавно кружилось, затем мелко затрепетало и на глазах Мулан превратилось в невзрачную тёмную бабочку. Бабочка села на самый край длинного шлейфа Владычицы, прямо перед лицом её коленопреклонённой просительницы. Но когда она раскрыла крылышки, они, к удивлению Мулан, оказались густо испещрены богатым узором из расходящихся ярко-синих и зелёных линий – цвета моря и травы, цвета Зелёного острова.