Музыкальный Дом

Тот слегка улыбнулся, в уголках глаз появились морщинки.

— Доверие — обоюдоострый меч, Уилл. Расскажите, что вам приснилось, и я отвечу на ваш вопрос. Если, конечно, вы не предпочтете съездить в морг.

Уилл не хотел сделки на воспоминания и точно не собирался звонить Кроуфорду, поэтому поднялся и пошел в сторону лестницы.

— Спокойной ночи, доктор.

— Спокойной ночи, Уилл, — сказал Ганнибал ему в спину, вернувшись к чтению.

Стирка не отвлекала от тяжелых дум. Сидя в прачечной кампуса и рассматривая, как белье крутится в барабане, Эбигейл пыталась вспомнить, почему после юриспруденции пошла именно в академию ФБР.

Когда агенты ворвались в ее жизнь и разнесли ее дом по кусочку, она поклялась, что это был последний раз, когда ее личное счастье и счастье ее близких будет зависеть от людей в костюмах. Что больше никто не будет охотиться на нее. Для этого ей нужна была поддержка — если уж не семьи, точнее, того, что от нее осталось, то хотя бы властей.

В ФБР можно было попасть только с высшим образованием, что резко сокращало ее варианты. Уголовное право Эбигейл защитила с отличием, но не потому, что учеба давалась ей легко, а потому, что у нее была цель. Если она собиралась жить в обществе, которое привело ее отца к мысли о самоубийстве, то она должна была знать его правила. Правила выживания. Отец научил ее этому.

Чтобы поймать добычу, ты должна знать, чем и где она живет, чем дышит и о чем думает. Как работает ее мозг. Чего боится. И подобраться настолько близко и незаметно, насколько позволит ветер.

Эбигейл понадобилось два года, чтобы узнать, кто такой Джек Кроуфорд, и, узнав его, она непроизвольно прониклась к нему уважением. Отец бы назвал его сильным и гордым зверем, если бы приехал вместе с ней на его семинар. Последние годы подкосили Джека, особенно смерть жены. Наверное, поэтому он подпустил Эбигейл к делу. Если бы он был в хорошей форме, Кроуфорд не позволил бы ей даже закончить первый год, уж в этом она могла быть уверена. Порой он смотрел на нее с сомнением — интуиция подсказывала ему, что что-то не так, но вот что конкретно, он все еще не понимал.

Выгрузив белье в корзину, она пошла к лифту, когда зазвонил ее сотовый. Неизвестный номер.

— Хоббс.

— Привет.

Она узнала голос Уилла, и в груди сразу потеплело. Перехватив корзину с бельем подмышку, Эбигейл нажала кнопку лифта и удобнее устроила трубку возле уха.

— Привет. Ты в порядке? Лектер больше не появлялся?

— Насчет этого… Я кое-что должен тебе рассказать, но только лично. У тебя сегодня есть занятия?

Ей не понравился его тон, Уилл был напряжен и, судя по всему, что-то все-таки произошло.

— Не-а, полный выходной. Могу заехать через час-полтора.

— Да, спасибо. И еще. Ты не могла бы меня свозить в одно место?

— Решил выбраться из дома с привидениями? Конечно, о чем речь. Куда поедем?

— В питомник рядом с Реистерстауном. Путь неблизкий, надеюсь, это не проблема?

Двери открылись на седьмом этаже в узком коридоре, и она вернулась в комнату, которую делила с еще двумя студентками академии. До Реистерстауна час езды, если дорога будет пустой. По-хорошему, ей бы писать исследование для Брёнера, но, честно говоря, ей уже было глубоко наплевать, если она получит у него незачет. Ради Уилла она могла пожертвовать гораздо большим.

— Нет, жди, я скоро приеду.

— Какие миленькие мордашки!

Собаки хлынули из калитки, как ручей пушистого счастья. Любопытные мокрые носы, кучерявая и прямая шерсть, всевозможных размеров: от совсем крошек до гордых профилей выше колена. Если с Эбигейл они еще лизали руки, покусывали пальцы и бегали из стороны в сторону под ногами, обнюхивая, то с Уиллом они вели себя скромнее. Один из псов с трехцветной окраской сразу же устремился к нему, и, будто строгий, но добрый учитель, Уилл склонился к животному и почесал загривок.

— Привет, Уинстон.

Пес облизнул нос, вильнув хвостом, и сел рядом.

— Стая, это Эби. Эби, это стая.

Улыбнувшись, Эбигейл погладила ближайшую спинку болонки, которая все не могла допрыгнуть до ее руки, чтобы поластиться. У нее даже глаз не было видно из-за шерстяной челки.

— Ты так сказал, будто я тоже прибившаяся собака.

Уилл едва улыбнулся уголком рта.

— Они моя семья. Все, что у меня есть.

— Это твои? Все?

— Да, я завел их до того, как… — подумав о чем-то неприятном, Уилл в последний момент изменил ответ и присел на корточки. — Когда переехал в Балтимор. Кому сладких косточек?

Уилл выдал каждой собаке по сладости из зоо-магазина, и Эбигейл ухмыльнулась.

— Как людей трогать, так ни-ни, а как пушистых собачек, так ты первый.

Он выглядел счастливым и спокойным, касаясь их лап, морд и черных носов. Уилл не дергался, не отводил взгляда, даже его поза была полностью расслаблена.

— С животными мне всегда было легче найти общий язык. Они не лгут, не завидуют, не пытаются унизить просто потому, что ты отличаешься. Я вижу и ощущаю, как они счастливы каждое мгновение. Смотри, это Рокси, — он погладил черно-белую колли со свалявшейся шерстью. — Я нашел ее первой, на парковке возле полицейской академии. Она съела велосипедную цепь.

— Рокси повезло, что она тебя встретила.

Уилл пожал плечами. Для него это было естественно — прийти на помощь нуждающемуся. Он мог наплевать на себя, на свое здоровье, но не на тех, кто попал в беду, наверное, поэтому и пошел в полицию. И даже оказавшись на обочине жизни, куда его спихнуло общество, Уилл все еще пытался защитить людей в этот раз от себя самого. Эбигейл хотелось сказать, что люди не нуждаются в защите. Им нужен урок.

— О чем ты хотел поговорить?

Уилл поднял на нее встревоженный взгляд, будто помолодев лет на десять из-за своей беззащитности.

— Лектер мог услышать.

— У него прослушка в доме?

— Нет.

— Он вернулся?! — испугалась Эбигейл.

— Нет-нет-нет, все не так, как ты думаешь, — Уилл покачал головой и, поднявшись с колен, спрятал руки в карманах джинсов. — Не знаю, хуже это или лучше — он такой же как я, только наоборот. Я вижу прошлое, где он все еще в доме. А он видит меня с тех пор, как я пришел, чтобы его ловить. Думаю, Ганнибал даже слышал наш разговор прошлым вечером, просто не хотел показаться грубым.

Эбигейл заметила, как Уилл назвал доктора по имени, будто они были уже хорошо и давно знакомы, но не сказала об этом вслух.

— Ты уверен?

— Я знаю, что звучит как бред сумасшедшего. Да. — Уилл несколько раз коротко кивнул. — Да, я уверен. Он разговаривал со мной.

— Знаешь, я вообще-то изучала физику, и там не было ни слова про временные парадоксы. В смысле, какого черта? Если Лектер знает, что мы будем его искать, на черта он заварил всю эту кашу?

— Тот Ганнибал, с которым говорил я, тоже не знает. По крайней мере, утверждает, что не знает. Хотя, учитывая его прошлое, верить на слово ему нельзя.