Мы друг друга не выбирали

Леша сжала зубы так, что послышался неприятный скрежет.

Бабка Нюра говорила про охрану Умарова, так получается?

– Баб Нюр, а не пойти ли вам… домой? – процедила девушка и, не дожидаясь лифта, кинулась к лестнице, задев мимолетом пожилую женщину. Со второго этажа уедет! Сил больше нет слушать этот бред!

– Что-о? Ты как со мной разговариваешь, пигалица?! Да я тебя… Да ты…

Квартира встретила Лешу тишиной. Она прислонилась спиной к двери.

Тихо… Тихо… Сейчас выпьет кофе и позвонит маме. Нажалуется на эту бабу Нюру. Ну что она лезет всегда не в свои дела?

Скинув кроссы и повесив куртку на вешалку, Леша прошла на кухню и налила себе воды из фильтра. Жадно выпила и длинным рукавом свитера вытерла капли с подбородка. Потом пошла в ванную, помыла руки. Рюкзак с лекциями поставила в комнату. Немного передохнет и сядет за занятия. Скоро сессия, и преподы точно взбесились. Такое ощущение, что они поспорили, кто быстрее дожмет студентов, задавая больше заданий.

Лишь поставив в микроволновку спагетти с подливой, Леша набрала маму.

Она ответила почти сразу же.

– Привет, дочь. Уже дома?

– Мам, да. – Голос прозвучал резче, чем хотелось.

– А я тебе как раз собиралась звонить.

Леша тотчас притормозила. Неприятное предчувствие кольнуло в груди.

– Что-то случилось? У тебя снова температура?

У мамы вчера поднималась температура, и даже Лешка понимала, что это плохо. Она успокаивала себя тем, что мама в больнице, под присмотром специалистов.

– Нет, температуры, слаба богу, нет. Здесь другое кое-что приключилось.

– Что?

Алексия опустилась на стул. Говорят, сидя легче новости переносятся.

– Мне дали путевку в санаторий. И не наш… А в МЧСный. Они считаются едва ли не самыми лучшими. Я тут погуглила немного, пока раздумывала, сомневалась. Туда путевка стоит почти полмиллиона. Я, конечно, в шоке. И Игнат Павлович меня едва ли не насильно туда отправляет. Так и сказал – не будь, дурой, Елена Викторовна. Такой шанс только раз в жизни выпадает.

– Ого.

Леша прислонилась головой к стене.

Холодная она… Стена эта.

– Да, и я сама что-то никак не переварю полученную информацию.

– И что ты сказала, мам?

Мама замялась.

– Не знаю, дочь. Игнат Павлович даже слышать не хочет об отказе. Завтра уже надо выезжать. Мне анализы уже все готовят. Без меня меня женили, точнее, замуж выдали.

– А тебе можно?.. Поезд?.. И прочее?

В висках Леши застучало. Она ничего не понимала! Маме многие годы отказывали в санаторно-курортном лечении, а если и предлагали, то такие санатории, в которые она сама отказывалась ехать. А тут пожалуйста.

– Если осторожно, то чего нельзя-то.

– То есть ты хочешь поехать?

– Как ты скажешь, Леш. Справишься без меня одна?

Леша зажмурилась.

– Справлюсь.

А что она могла еще сказать?

Они еще некоторое время поговорили с мамой. Про скандал с бабой Нюрой Леша не стала говорить. Уже ни к чему.

Потом был ужин и уроки. Подготовка к завтрашнему дню заняла больше времени, чем Алексия рассчитывала. Устав, она надавила пальцами на глаза. Нужен перерыв.

Из головы не выходила мамина поездка. Она за нее была рада, но отчего горечь не отпускала? И хотелось малодушно кинуться к телефону, закатить чисто детскую истерику и попросить маму никуда не уезжать.

Глупо, на самом деле.

Леша встала с дивана, на котором занималась, и подошла к окну. От привычек, наработанных годами, не избавиться в одночасье. Да пока и не стоило.

Двор затихал. Малышню уже загнали, старушки тоже разошлись. Наблюдалась небольшая компании молодежи из дома напротив. Они сидели на качелях, пили что-то. Скорее всего, пиво или энергетики, но маскировали под минералку с лимонадом.

Тихо. Алексия готова была уже улыбнуться и порадоваться, что вечер закончился спокойно, как во двор въехал больной черный внедорожник. И остановился он напротив ее подъезда.

Леша подалась вперед, чтобы рассмотреть номер, но седьмой этаж не позволял. Но сердце екнуло. Тело окатило сначала жаром, потом холодом. Дыхание забилось в горле.

Дагаевская машина?.. Или она заблуждалась? Леша сильнее всмотрелась вниз. Нет-нет. Ну пожалуйста! Ей не нужны гости! Она уже почти легла спать. Сознание опалила мысль, что эти ублюдки проникли в ее дом без приглашения. То есть или у них были ключи, или они вскрыли замок! А она, дура, так и не сменила «личинку»!

Она вцепилась в подоконник, не замечая, как стискивает занавеску. Глаза от напряжения защипало. Нет-нет… Не надо, чтобы кто-то выходил из машины.

Но вот водительская дверь распахнулась, и на землю спрыгнул парень. В кожаной куртке, во всем черном. Губы Леши чуть заметно дрогнули. Дагаевы с Умаровым даже одевались в одном стиле! Угрожающем, темном. Как всадники Апокалипсиса, не иначе. И кому-то из девчонок это нравилось. Они находили их энергетику возбуждающей, сексуальной.

Вторая дверь тачки не открылась. Получается, Дагаев один приехал? Леша нахмурилась, в ушах зазвенело от напряжения. Кто ей звонил? Наиль, кажется. Получается, он приехал? Один? Но зачем?

Между тем парень направился к подъезду.

Он не успел преодолеть и половину пути, как его остановили двое мужчин.

Люди Умарова…

Точно.

Пусть баба Нюра и дальше ругается и ворчит! Пусть! Если ей, Алексии, будет безопаснее.

Она продолжила всматриваться в наступающую ночь. Парень против двух мужчин не попер. Остановился, что-то им сказал. Алексия втянула в себя губы. Услышать их разговор она не отказалась бы. С другой стороны, зачем? Вот серьезно? Ей такое счастье надо?

Разговор между людьми Умарова и Дагаевым возымел действие. Дагаев развернулся и направился к машине. Походка его приобрела более резкие черты. Парень злился? Ну-ну, ему полезно.

Леша не успела позлорадствовать. Да и глупо это. Чему злорадствовать? Что два взрослых дяди не пустили в подъезд зарвавшегося мажора? Так он ее в универе завтра встретит.

Дагаев замедлился у тачки. Открыл дверцу и выразительно посмотрел на дом Леши. Точнее, на ее окно.

Как же ей было знакомо и это действие! Оторопь снова прошлась по венам. Невыносимо… Теперь ее будут третировать двое? А куда делся третий?