Мы друг друга не выбирали
Шрифт:
Ева натурально зарыдала в трубку, и Рустам поморщился. Он неплохо к ней относился. Она на самом деле четко выполняла все договоренности, никогда ни на что не жаловалась, даже когда он перегибал палку в сексе. Бывало и такое, срывался. Пару раз даже ее Лешкой назвал.
Но сегодня она его выбесила!
– Вечером приедешь.
– Приеду… Приеду, Рус!
Кинув телефон на сиденье, Рустам надавил на газ. Асад, тренер, с которым он занимался дома и довольно близкий человек для его семьи, многие годы возглавляющий охрану, про таких женщин, как Ева, преданных и услужливых, говаривал, что их
Надо подумать в этом направлении. С Евой пора заканчивать, а Лешку… Лешу пора приближать к себе.
Он снова взял телефон и набрал врача Елены Викторовны.
– Игнат Павлович, день добрый. Умаров Рустам вас беспокоит, могу я к вам подъехать?
– Подъезжайте, я сегодня как раз на дежурстве.
Дорога до больницы не заняла много времени. Паркуясь на свободном месте, Рустам скептически оглядел прибольничную территорию.
Н-да, уныло как-то. Серые стены, выбоины. Внутри еще хуже. Что стоило Леше попросить его за мать? Он не понимал…
Выйдя из машины, вдохнул-выдохнул. Так, эмоции вроде бы поутихли, можно вести разговоры.
Его встречали. Услужливая медсестричка, симпатичная и довольно миловидная, ожидала его в коридоре, явно нервничая.
– Рустам Шамильевич, здравствуйте. Игнат Викторович просил вас встретить.
– Добрый, – буркнул Рустам.
Зачем молодняк присылать? Чтобы он оценил?
Он не оценил.
Они поднялись на второй этаж по лестнице.
– Сюда, пожалуйста.
Прошли по коридору и остановились у добротной двери, выделяющейся из общего контекста.
– Игнат Павлович, можно?
В какой-то момент медсестричка обогнала его и коротко постучала в дверь завхирургии.
– Да-да, входите.
Медсестричка уступила место Рустаму, сама поспешила скрыться.
Рустаму хватило несколько секунд, чтобы оценить кабинет Маргалова. Коллекция дорогого коньяка в шкафу, дипломы, фотография с мэром и губером.
Все довольно прозаично и понятно.
– Слушаю вас, молодой человек.
Маргалов встал ему навстречу и протянул руку. Рустам протянул свою. Рукопожатие получилось крепким.
– Я сразу перейду к делу, не буду занимать у вас много времени, Игнат Павлович.
– Хороший подход, одобряю.
Хирург опустился в кресло, указал на кресло для Рустама и прямо посмотрел на визитера.
Рустам не стал игнорировать приглашение.
– Мне надо, чтобы ваша пациента Федорова Елена Викторовна не вернулась домой, – сказал он.
На лице хирурга не дрогнул ни один мускул.
А потом он негромко, почти не размыкая губ, процедил:
– Пшел вон, сопляк.
Рустам довольно прищурил глаза.
Не так прост Маргалов, и это, пожалуй, неплохо.
– Вы меня неправильно поняли, Игнат Павлович. Точнее, я не так выразился. Меня беспокоит здоровье матери моей... хм… однокурсницы, и я бы хотел, чтобы после операции она, например, отправилась на реабилитацию в хороший санаторий. Можно у нас в регионе. Можно куда и подальше. Как вы на это смотрите, Игнат Павлович?
Рустам подался вперед, положив локти на стол хирурга.
Тот лениво приподнял брови кверху, не спеша с ответом.
А
потом утвердительно кивнул.– Устроим...
Рустам тоже едва заметно кивнул, заключая соглашение с собеседником.
Ему надо, чтобы Алексия и дальше оставалась дома одна.
глава 15
ГЛАВА 15
Далее последовало несколько дней относительной тишины. Рустам вел себя нейтрально, пары посещал исправно, но ее в открытую не трогал.
Дагаевых на горизонте и вовсе не было. Неужели куда-то уехали? Было бы славно.
Но Алексия не расслаблялась, жизнь научила ее тому, что неприятность легко затаивается, а потом нападает из-за угла.
Стремно было по ночам. Каждый вечер она видела у дома незнакомые автомобили, в большинстве своем черного цвета и наглухо затонированные. Как через такие стекла что-то можно увидеть? Это были люди Умарова, про которых он говорил?
Баба Нюра ее как-то подловила у лифта.
– Твои небось? – недобро зыркнула пожилая женщина.
Леша, погруженная в собственные мысли, даже сначала на нее не отреагировала.
– И вам доброго вечера, баб Нюр.
– Ты мне тут не бабкай. Говорю, твои?
Женщина скрестила руки на груди и окинула Лешу недобрым взглядом.
Леша интуитивно сжала голову в шею и огляделась по сторонам.
Никого… Подъезд был пуст. И вроде бы можно было выдохнуть, а не выдыхалось.
И тут еще баба Нюра смотрела на нее так, точно она вселенское зло.
– Я не понимаю, о чем вы.
Леша с нетерпением посмотрела на лифт. Ну и где ты?
Бабка Нюра продолжала на нее наседать, давая понять, что пока она не выскажется, не вывалит все, что думает, Леша не сдвинется с места. Проходили уже. А если уйдет, баба Нюра ближайшие дни ей жизни не даст. Следить будет, в прямом смысле. У «глазка» дежурить, у окна. И каждый раз высказывать свое громкое «фи».
Мало Алексии проблем и забот, только не хватало с местной «главой» подъезда поссориться.
– Не понимает она… Я вон про то! – Женщина указательным пальцем, на котором красовалось большое серебряное кольцо, указала на дверь подъезда.
Леша обернулась. За ней вроде бы никто не шел! Она несколько раз проверяла!
И правда. Никого не было. Тогда в чем дело?
– Все равно не понимаю.
Баб Нюра взмахнула руками.
– Мать когда из больницы вернется?
– Завтра.
– Вот и хорошо. А то развели мне тут бордель…
– Баб Нюр, какой бордель? Вы о чем?
Слова пожилой женщины неприятно задели Алексию. И вроде она понимала, что женщина в возрасте, на пенсии, дети ее почти не навещали, и единственным развлечением бабушки было наблюдение из окна и сплетни. Но иногда суета, наводимая соседкой, безумно раздражала!
– Хочешь сказать, что это не из-за тебя тут эти… тьфу ты, где не выругаешься, а тут скажешь, хари бандитские появились! Костюмы и польта дорогущие нацепили и думают, по их рожам ничего не видно! Ходят-бродят здесь, зыркают по сторонам! А у нас приличный дом, и я не допущу, чтобы разные… тут шлялись! И шляются, Лешенька, они тут по твою душу. Да-да, по твою!