Мы друг друга не выбирали
Шрифт:
Раз его люди где-то поблизости.
Он открыл заднюю дверь и достал из салона большой бумажный пакет. Алексия нахмурилась. Только этого не хватало.
Алексия отошла от окна, не в силах смотреть дальше. Блин, надо хотя бы зубы почистить! Она кинулась в ванную и быстро провела гигиеническую процедуру. Даже лицо прохладной водой сполоснула.
Если он сейчас войдет… Без звонка…
Она не знала, как отреагирует.
Переодеваться или проводить себя в божеский вид не стала. Пусть любуется такой, какая есть. В двухлетней пижаме с вытянувшимися коленями и отвисшими краями,
Руки Алексии дрогнули, когда она доставала турку и кофе. Может, зря?.. Решит, что она для него старается.
Но кофе-то хотелось!
Приглушенный стук в дверь она услышала сразу же.
Умаров не позвонил, именно постучал. Давал знать, что он пришел? Алексия прикрыла глаза. Может, сделать вид, что она спит и не слышит? Так он войдет…
Гад.
Как же она его ненавидела! Кто бы только знал…
Она снова провела рукой по лицу и направилась в коридор. Скоро и запираться не надо будет. Заходите, кто хотите.
Дверь Алексия открывала с тяжелым сердцем.
И молча.
Ни слова ему не скажет.
Первое, что бросилось в глаза, – лицо Умарова. Он с завидной регулярностью красовался с ссадинами и синяками. Но тут… Алексия шумно сглотнула, стараясь не пялиться на побои. Круто ему досталось.
Рустам хмуро усмехнулся и так же без приветствия вошел в квартиру, вынуждая Лешку отступить.
Квадратные метры снова сжались вокруг Леши. Воздух загустел. Через это она уже проходила.
Рустам скинул кроссы. Слишком большой, слишком тяжелый для узких стен коридора. Запах его кожи, табака, холодного ветра и чего-то металлического заполнил комнату.
– Держи.
Он протянул ей пакет.
Леша не спешила брать.
– Что здесь?
– Продукты.
Леша сделала шаг назад.
– Какие еще продукты?
Умаров, и ранее не отличавшийся многословием, откинул ее взглядом, от которого Леше тут же захотелось скрыться в другой комнате. А лучше в другой вселенной.
– Не выноси мне сегодня мозг, Федорова. Ладно? Обоим будет лучше.
Он, продолжая хмуриться и источать агрессию, выдвинулся в сторону маленькой кухоньки. Леша стояла на пути. Чтобы не столкнуться с Умаровым, никак с ним не соприкоснуться, она поспешно ретировалась первой.
Их кухня не отличалась большими размерами. Семь метров, столько, кажется. Плюс минус квадрат. Им с мамой вполне хватало. Но стоило Рустаму остановиться у стола и поставить бумажный пакет, как все.
– Кофе мне тоже сделай.
А хохо не хаха?
Алексия скрипнула зубами.
– Растворимый или в турке?
– В турке.
Алексия повернулась к нему спиной. И это оказалось ошибкой.
Потому что Рустам в два шага оказался рядом и зажал ее между собой и столешницей.
Его руки уперлись по обе стороны от ее бедер. Кожу коснулось горячее дыхание. Алексия мгновенно притихла. Она забыла, кого пустила в дом! Это же зверь, хищник! И он чует кровь…
Точнее, то, что Леша не защищена.
– Уйди, – выдохнула она, и у самой взгляд метнулся к подставке с ножами.
Она, конечно, не схватит ни один… Но сам посыл!
– Не могу, Леш…
Его голос сел.
– Можешь. Отойди.
Он все может!
Он только притворяется! И потворствует своей прихоти!На Леше была фланелевая пижама с штанами и рубашкой с длинными рукавами. Весной в квартирах часто раньше задуманного природой времени отключали отопление, и Леша сама по себе была мерзлячкой.
Но сейчас ей было жарко. Жар крупного тела Рустама передался ей.
И еще…
Ладно это.
Почему она даже через пижаму чувствовала его?
– Дай. Я. Сварю. Кофе, – процедила Алеша и чуть громче добавила: – Пожалуйста.
Чтобы остаться в целости, она готова была пойти на уступки.
Это невыносимо... Кому нравятся абьюзерные отношения?
За ее спиной воздух наэлектризовался.
А потом смягчился.
Это Умаров отошел, убрав руки со столешницы.
Руки у него тоже были в ссадинах. С кем он накануне подрался? Ей почему-то думалось, что она знает ответ, и от этого становилось только хуже.
Она засыпала кофе в турку, налила воды.
Рустам же начал разбирать пакет, который принес.
Сыр, еще сыр, колбаса. Морепродукты. Йогурт, творог, фрукты. Шоколад.
И ни одного знакомого бренда. Алексия пошевелила голыми пальцами стопы. Она слышала, что в городе есть магазины, куда простым смертным вход заказан. А такие, как Умаровы, только там и закупаются.
– Мне не нужны продукты, – начала она, злясь на него.
Продукты – это почти интимность! Это забота, внимание! Это вход на личную территорию. А кого-кого, а Рустама она не планировала впускать на свою территорию.
Хотя он уже хозяйничает на ее кухне.
– Не говори глупостей, – не без раздражения бросил он и так же по-хозяйски открыл холодильник.
Лешка вскрикнула от возмущения.
– Закрой!
– Следи за кофе. – Он все с тем же деланным равнодушием начал складывать продукты на полки. – И за тоном тоже.
Леша резко повернулась к плите. Что там про отношения и взаимность было? Ах да, ничего не было. Она что-то напутала...
Она сняла турку, переставила ее на видавшую виды деревянную разделочную доску.
Уперлась ладонями в край столешницы.
– Я же тебя раздражаю, Рус. Зачем ты ко мне приехал?
– Кофе готов?
– Ты меня слышишь? – взвилась Леша.
– Слышу.
Рустам отодвинул стул и сел, вытянув длинные ноги.
– Ответь, черт бы тебя подрал.
Она старалась не кричать. Нельзя, чтобы в его башке снова родился какой-нибудь «номер» по типу тех, с которыми она столкнулась в последние два дня.
– Разлей кофе и садись.
Его голос звучал почти безучастно.
Леша прищурилась.
– Ты бухал ночью?
– Я не пью.
– Вид у тебя...
– Леш... Кофе стынет. Я люблю горячий.
– Меня должна интересовать эта информация?
– Да.
Вот так просто! Да, и все тут!
Леша раздраженно достала две маленьких кружечки. По инерции заглянула в них. Чистые.
Разлила кофе и повернулась к столу.
Рус сидел, глядя в стену. Точнее, в окно. Вид у него был довольно отстраненный. Такой бывал у мамы, когда она работала несколько суток подряд, подменяла заболевшую коллегу.