Мы друг друга не выбирали
Шрифт:
Дагаевы – знали. И использовали на полную катушку.
А их, сук, крыть нечем было! Ни родни, ни увлечений. Появились в городе «голыми». Не за что пока зацепиться!
Только они друг у друга. Два близнеца из ларца.
– Рус, здорово. – Ему навстречу встал Федор, его частый напарник по спаррингу.
– Здорово. – Они похлопали друг другу по плечам.
А Рустам помещение сканировал…
Где они?.. Где?!
– Ты в зал?
– Да. Ты был уже?..
– Нет, сам только подкатил. Идем? Разомнемся?
– Да…
Они двинулись дальше по коридору. Народу
В зале, где они занимались, тоже было немноголюдно.
Но те, кого Рустам искал, нашлись.
Его оскал стал шире.
Надо же…
В подобного рода совпадения он не верил.
Близнецы почти синхронно обернулись. Знали, что он подъедет? Или почувствовали?
Умаров выдвинулся в их сторону, ставя в голове галку, чтобы безопасники проверили, есть ли за ним слежка. Если есть… Пизда выродкам.
Он налетел на одного с ходу. Похуй кто. Наиль. Марат. Одна рожа.
– Умаров!
Голос тренера зазвенел в мозгу.
Поздно…
Он летел и никого не видел.
Один из Дагаевых кинулся к нему навстречу. Ждал, сука…
Их разнимали, кажется, несколько человек.
И тренер не выбирал выражений.
– Вы совсем охерели?.. У меня… в клубе? Ничего не попутали? Борзые такие!
С более чем ста кило мяса плюс беспрекословный авторитет не поспоришь.
– С кем? – прорычал Рустам, сжимая кулаки. – Оба?.. Без проблем.
Его удерживал Федька. Стоял рядом, непонимающе переводя взгляды с него на Дагаевых.
Да и другие парни в зал подтянулись.
Тандуров приглушенно выругался.
– Никаких «оба»! Вы чего не поделили, парни? Девку?..
Рустам перевел взгляд на тренера. Недобрый ему послал. Уважение уважением, но и границы переступать он не позволит. Вазир Габибович сразу все понял и чуть заметно кивнул.
– Зачем же вдвоем? – негромко отозвался кто-то из Дагаевых. – Выбирай любого.
– Похуй, – распрямил плечи Рустам.
Надо научиться их различать! Он присмотрелся. Да, различия есть. Брови, нос, скулы. Это только на первый взгляд они идентичны.
– Значит, иду я.
Один из них сдернул с себя свитер. Умаров мазнул взглядом по противнику. Хорош… Но и не с такими бился.
Они с разных сторон направились к октагону.
Встали друг против друга. Оскалились.
– Ставки будем делать?
– Пошел ты…
– Давай, Умаров, чего ты. На твою красавицу. Ты выигрываешь – мы ее больше не трогаем. А если я тебя валю – наша она, – и чуть глуше добавил: – Или моя…
– Пиздец тебе, Дагаев.
Кровавая пелена затмила глаза.
Спорить на Лешку?.. Серьезно? Только конченые мудаки ставят на тех, кто дорог.
На октагоне их тоже пришлось разнимать. В какой-то момент похерили все правила. Наносили друг другу беспорядочные удары. Рустам пропустил несколько крепких.
– Наиль, размажь ты этого сукина сына!
Значит, Наиль. Ну что, он запомнит.
Потом Рустам сидел в раздевалке и жадно пил воду. Боли он не чувствовал. Дыхание обжигало, рвало внутренности. Нутро все ныло. И не от боли.
Ярость до сих пор выжирала его.Рядом маячил Федька и еще кто-то из тех, кого он пустил в близкий круг. Они что-то говорили, но слова размазывались.
Над ним навис Габибович.
– Что за разборки, Рус? Это мой зал, мой октагон. Хотите кулаками помахать, валите на пустырь. Отморозкам там место. Тут – спортсменам.
Он щелкнул перед его лицом пальцами.
Если бы так сделала не Габибович… Сломал бы кисть к херам.
– Понял меня, Рустам?
– Да, – прохрипел он.
– Не слышу!
– Понял, Вазир Габибович.
– Вот теперь услышал.
Тренер довольно кивнул и вышел из раздевался.
Рустам откинулся на стену и расплющил пластиковую бутылку.
– Ну вы дали, Рус. – Федор качнул головой. – Что это вообще было?
Рустам потрогал языком разбитые губы. Лешка точно рада будет. Решит, что он лезть с поцелуями не будет. Обломается девочка. Хватит. Поустраивал танцы с бубнами и будет.
Что он хорошо усек, так это глаза Наиля. Когда этот ублюдок говорил про Лешку.
глава 12
ГЛАВА 12
Мама не сразу начала брать ночные смены. Где-то после семнадцатилетия Алексии. Они несколько раз обсуждали вероятность ночевки Алексии одной в квартире. Алексия сопротивлялась, не хотела, была против. Но маме поставили вопрос ребром – или она берет ночные смены, или ищет другую работу.
Алексия пошла на уступку. Прошло больше года.
И вот она снова ночевала одна. Правда, теперь немного по другой причине. С мамой они созвонились с утра. Разговаривали недолго. Мама рассказала, как себя чувствует, с кем лежит в палате. В целом, у нее все было неплохо. Операция прошла хорошо.
– Мама, что-то надо?
Алексия сонно провела рукой по лицу.
– Мне особо ничего не разрешают. Но…
И далее последовал небольшой список от Елены Викторовны, что она хотела бы, чтобы Алексия ей привезла.
– Я кину тебе деньги на карту.
– Мам, не надо, я получила стипендию.
У них был совместный бюджет. Так они договорились несколько месяцев назад.
– Хорошо. Спасибо, дочь. Тогда жду тебя.
Ноги по привычке сами понесли Алексию к окну. Она еще даже не умывалась. Чайник давно вскипел. От растворимого кофе решила отказаться, сейчас турку достанет. Она на днях купила кофе со вкусом сливочного ликера, будет пробовать.
Девушка почти не удивилась, когда увидела напротив подъезда знакомый черный автомобиль. В девять утра… Умаров, ты совсем псих?
Она знала, что он приедет. Чувствовала это, еще не открывая глаз. И вот он здесь.
Дверь как раз открылась, и вышел Рустам. Все такой же резкий, угловатый, с привычной агрессией в движениях. Она прикусила губу и мысленно застонала. Холодная и липкая тревога поползла по спине. Был, конечно же, и страх. Уже почти старый, знакомый и не такой острый. Рустам не посмотрел в ее окно. Зачем? Теперь он точно знает, когда она дома, а когда нет.