Мы из спецназа. Лагерь

–  Да уж найдутся желающие… - завхоз окинул близлежащие кусты настороженным взором.
– Конечно, тут тебе не «Заксенхаузен», но система «вход-выход» примерно такая же.

–  Это как же?
– Зимин нахмурился.
– Вход - рубль, а выход - два?

–  Да не совсем… - одноглазый калека покачал головой.
– Войти сюда можно и бесплатно, а вот выходят иной раз и через дымоход.

–  Надеюсь, вы шутите?

–  А ты не надейся… И не выкай мне больше, - не люблю.
– Завхоз продолжал сверлить Зимина сумрачным взором.
– Зовут-то тебя как?

–  Стасом.

–  И кликуха, верно, имеется?

–  Ну, если хочешь, можешь называть меня Капитаном.

–  Служил, что ли, где?

–  Ага, на флоте.

–  Капитан… - губы завхоза презрительно скривились.

– Небось, в матросиках всю службу пробегал!

–  Почему же, был и старшим матросом, только разжаловали.

–  Наверное, молодых гнобил?

–  Обижаете! Старпома нехорошим словом обозвал. Он мне в рыло съездил, а я сдачи сдал.

–  Понятно… - протянул завхоз.
– Вижу, не больно-то я напугал тебя.

–  А чего мне пугаться? Я птичка пуганая.
– Стас пожал плечами.
– Авось приживусь.

–  Может, и приживешься, только как бы жалеть потом не пришлось.

–  Не пожалею.

–  Что ж, тогда пошли. Хотел тебя, дурака, образумить, да, видно, не судьба. Покажу - что тут и где. Заодно начальству представлю.

–  Интересно, каким это образом? Ты ведь только погоняло мое и знаешь!

–  А мне и этого достаточно. Что надо, сам расскажешь, а остальное меня не интересует.
– С тяжеловатой неуклюжестью завхоз развернулся.
– Все, тронулись, Капитан! Я - впереди, ты - следом. Такой, в натуре, порядок. Ну, а в лагере будешь держаться меня. Главное - ничему не удивляйся и на рожон не лезь. Тогда, может, протянешь до конца сезона.

Несколько секунд Стас глядел в спину удаляющегося человека, потом запоздало подхватил с земли сумку с вещами.

–  Эй, минутку! Я ведь даже имени твоего не спросил. Или тоже считаешь, что мне это без надобности?

–  Почему же… - завхоз обернулся.
– Как раз имя мое тебе может и пригодиться. Мало ли что…

–  Так как же тебя кличут?

–  А Сильвером. Точь-в-точь как в романе у Стивенсона. Читал такого?

–  Было дело.

–  Вот Сильвером и зови.

–  Так это, типа, погоняло?

–  Это у тебя, типа, погоняло, а меня мать Сильвестром нарекла. Это потом уж по хромоте моей в Сильвера переименовали. Так и пристало.

–  Что ж, будем знакомы, Сильвер, - приблизившись к калеке, Стас протянул пятерню. Глянув ему в глаза, завхоз зловеще улыбнулся, и Зимин наперед понял, какое испытание ему предстоит. Но даже изготовившись к неизбежному, он никак не мог ожидать, в какой капкан угодит его кисть. Коллега Зимина, Тимофей Лосев, тоже ломал пятаки и узлами вязал гвозди, но дуэли с ним кончались для Стаса более или менее безобидно. Сильвер же щадить нового знакомого не собирался, - сразу же даванул на полную катушку. Будь это кто чужой, Стас ударил бы его свободной рукой, но тут дело пошло на принцип, и он покрепче сжал зубы. Тем не менее, косточки его пару раз отчетливо хрустнули.

–  Ну как, больно?
– ласково поинтересовался Сильвер.

–  Терпимо.

–  Врешь, Капитан, больно!… Вот так и суставчики мои по ночам ноют. Больно, а приходится терпеть.

–  Где ж ты так натренировался?
– сдавленно произнес Стас. Пальцы его побелели от натуги, но он все еще держался.

–  Где был, там меня нету.
– Сжалившись над Зиминым, Сильвер ослабил хватку.
– А ты молоток, не расплакался. А ведь всерьез рисковал без руки остаться.

–  Ты тоже рисковал…

Сильвер окинул Стаса пытливым взглядом, приглашающе качнул плечом.

–  Ладно, пошли, богатырь… - он пожевал губами, не сразу пробормотал: - Парень ты и впрямь крепкий, но в лагере силушку свою, советую, не показывать.

–  Опасаешься, что затопчут?

Завхоз помотал головой.

–  Нет, братишка, я другого опасаюсь.

–  Чего же?

–  А того, что скурвишься. Им такие бугаи тоже нравятся. Так что вербанут тебя, Капитан, и не заметишь…

Глава 6

Кажется, он приближался к нужной точке. И не точке даже, - к эпицентру. Разумеется, ни сожженным тротилом, ни гарью в воздухе пахнуть уже не могло, однако Шебукину все-таки казалось, что он ощущает отчетливый запах смерти. Может, и впрямь были правы господа экстрасенсы, утверждавшие, что все аномальные зоны возникают на месте смертоубийств. Грохнули человечка - вот тебе и отрицательная точечка! Схоронили в братской могиле пару тысчонок беглецов из гетто - и имеем целую патогенную зону, где и дома будут рушиться, и машины глохнуть, и вертолеты на землю валиться. Как бы то ни было, но эти недавние смерти Михаил тоже чувствовал. Тем паче - не чужие люди погибли, - те, кого он знал и любил. Может, их души и нашептывали ему что-то на ухо? Пытались подсказать то, чего не он еще знал?…

Как бы то ни было, но в прошлый раз ему повезло меньше: он был гол, а потому до места взрыва даже не добрался. Милицейский наряд остановил его на полпути, грубовато развернул и отправил обратно. На этот раз наброшенная поверх старенькой рубашки железнодорожная желтуха сработала должным образом. Милицейский заслон остался позади, а еще чуть погодя Шебукин добрался до столба с роковой зазубриной, оставленной металлическим осколком. Именно здесь рванула тротиловая начинка того чертового пояска, что с некоторых пор стали именовать поясом шахида. И именно здесь вагон, в котором ехали подруги Зимина, содрогнулся от внутреннего грохота, выбросив через вспоротые бока языки пламени. Михаил заявился сюда не абы как, а желая проверить кое-какие мыслишки. Не желая более дразнить судьбу, он взобрался по утрамбованной насыпи и самым лояльным образом зашагал по шпалам. Впрочем, теплящейся в груди надежде суждено было тут же угаснуть. Стоило ему показаться наверху, как от скучающего на отдалении «УАЗа», к Шебукину тут же метнулось две тени.

–  А ну, стоять!

–  Кто такой? Отвечать! Быстро!…

Взявшие его в вилку парни были обряжены в новенькое хаки и выглядели вполне браво. Можно было биться об заклад, что обоим уже до чертиков надоело стоять на шухере, а потому предложи Мишаня им такую возможность - оба с удовольствием сыграли бы с ним в пятнашки. На вид парни казались крепкими, и можно было не сомневаться, что догнали бы «кандагаровского» служащего в два счета. Справились бы или нет - другой вопрос, но состязаться с ними в ловкости Михаил и не собирался. Испуганно вздернув руки, он торопливо забубнил заранее припасенную легенду - про помехи в телефонном кабеле, про то, что со связью снова беда и злыдень-начальник послал искать обрыв.

–  Вот, значит, и отправился. Надо же чинить…

–  Куда ты отправился, чучело гороховое! Без приборов, без ничего!…

–  Зачем мне приборы-то? Это ж воздушная линия. Вот и веду, так сказать, визуальный поиск.

–  А ты знаешь, что на вашем участке теракт произошел?

–  Ясен пень, знаю!

–  Чего ж тогда ходишь тут?!

–  Так начальник отправил, говорю же!
– Михаил рукой указал в сторону тянущихся вдоль железной дороги проводов.
– Как, значит, бабахнуло, то во-первых, путь попортило, а во-вторых, и нам пару проводов смахнуло. На скорую руку, конечно, все залатали, но, видно, хреново получилось. То есть, значит, дунул ветерок - и снова где-то коротнуло.

–  А документики имеются?
– один из хлопцев, вихрастый и голубоглазый, хозяйственно приблизился, не спрашивая разрешения, охлопал Мишаню со всех сторон - сначала грудь и живот, потом плечи и спину. Его напарник стоял тем временем на пару метров дальше, не спуская с липового железнодорожника внимательных глаз.

–  Какие документики, о чем вы? Я ведь на работе.

–  Что за работа?

–  Так это… Путейщик я. Эксплуатация дорог, значит. Костыли, там, шпалы, путевые коробки и прочее.