Мы из спецназа. Лагерь
Шрифт:
– А ты куда?
– Я временно отчаливаю…
Дуст понятливо напрягся, даже оглянулся по сторонам.
– Никак дельце замаячило?
– Точно, - Гусак кивнул.
– В город мне надо, кента одного попасти. Не кто-нибудь, - сам Папа посылает! Прямо сейчас и поеду.
– Вернешься-то скоро?
– По ходу решу. А вам надо тут гниль почистить. Чтоб не завоняло ненароком. Вкурили, козлики?
Дуст со Шварцем - оба с готовностью кивнули. И тот, и другой были не согласны насчет гнили и предстоящей чистки, но вожак на то и вожак, чтобы его слушаться. Приказы, конечно, скверная штука,
Глава 11
Спустя каких-нибудь десять минут, Игнат уже сидел в подсобке с Аленой и, нескладно пересказывая сюжет недавних событий, взирал на лагерный двор через загаженное мухами стекло. Далеко направо простиралось поле с баскетбольными кольцами, чуть ближе тянулась череда ржавых брусьев и турников. Тут же красовались вкопанные в землю автомобильные покрышки, под которыми обычно заставляли проползать проигравшихся в карты. Налево тянулась череда двухэтажных бараков - довольно изношенных, с выпирающими наружу трухлявыми досками, с множеством скабрезных словечек на стенах, знаменующих собой местное графити.
– Да-а, удивил ты меня, Натушка! Ты же вроде никогда не дрался.
– Я и сам удивляюсь.
– Очень интересно!- покачивая головой, Алена отошла к стене, уселась на свернутый рулоном рубероид. Щелкнув зажигалкой, прикурила пару сигареток, одну протянула Игнату.
– Держи, буян, по такому поводу угощаю.
– С начинкой?
– Само собой.
– Откуда ж такое богатство?
– Значит, достала, какая разница!
Игнат глубоко затянулся, по-кошачьи зажмурился.
– Хорошая травка! Каждый день бы такую курить!
– Ты курить-то кури, а о деле не забывай. Я тебя сюда не за тем позвала, чтоб твои истории выслушивать!
– А зачем?
– Ко мне Любаша сегодня подваливала, прикидываешь? О долге напоминала.
– Так это она тебе косяк сбросила?
– Ну, и что? Мы ей так и так должны под самую завязку. Косяком больше, косяком меньше - какая, фиг, разница?
– Когда больше - всегда лучше, - Игнат мечтательно затянулся.
– Тогда любое палево можно пережить.
– Хрен, ты переживешь!
– Алена презрительно фыркнула.
– Ты хоть раз серьезно задумывался о том, что с нами будет?
– Откуда мне знать? Я не генеральный секретер, чтобы голову за каждый день ломать.
– Ну, а не будешь ты ломать, значит, тебе сломают! Придуркам - им завсегда головы ломают.
– Следи за базаром!
– У меня нормальный базар, Натушка.
– Ничего себе - нормальный! Ты ж вчистую наезжаешь!
– Потому и наезжаю, чтоб мозги тебе прочистить. Любаша ведь не шутит. Вот зажмут нас с тобой в угол - и запоем тетеревами!
– Значит, это… Надо ускоряться. Типа, как товарищ Грибачев предлагал.
– Шутки шутишь?
– Причем тут шутки? Жизнь-то, бляха-муха, идет! Вот и не фиг кукситься… - Игнат выпустил перед собой пару аккуратных колец, в одно из них тут же попытался нырнуть макушкой. При этом чуть было не растянулся на полу, сам же над собой и засмеялся. Травка явно подействовала на него, и Алена тут же пожалела о подаренном косяке.
– Так что делать будем, весельчак?
–
А что нам делать?… - приятель легкомысленно пожал плечами.– Работаем по прежнему плану. Они ведь съемки готовят, а мы свои, в натуре, проведем! Камера в надежном месте, диск есть, чего ты волнуешься?
– А это ты видел?
– Алена кивнула в сторону окна.
– Похоже, накрывается наша съемка.
– Что там еще?
– Игнат лениво повернул голову.
– Вроде чинят что-то…
– В том-то и фокус! Любаша работягу вызвала, сейчас он крыши латает. Значит, и до твоей дырки над студией доберется.
– Ну?
– Баранки гну! Мы ведь через нее снимать собирались. Вот заделает ее - и как снимать будем?
– Может, не заделает? У нас ведь быстро ничего не чинят.
– Этот починит! Вон какой бугай! Вчера с мастерской ковырялся, а сегодня уже здесь.
– Алена внимательно следила за работой незнакомца.
– Доски как перышки в руках вертит!
– Да уж, амбал!… - Игнат приблизил к окну лицо.
– И шрам через всю грудь. Как пулеметная лента у матроса… Ха! Да я его знаю!
– Откуда?
– Так это ж на него нас Гусак натравил. Сказал, воспитать надо новичка, ну, мы и попробовали.
– И что?
– Ничего. Сильвер прискакал, разогнал всех… Хотя я так прикидываю, этот типус и без Сильвера устоял бы. Во всяком случае, лягался он здорово!
– Игнат невольно потер ноющую голень.
– Нога до сих пор болит… И как достал, непонятно! Я ведь ближе двух метров к нему не приближался…
– Он красивый, - с непонятной интонацией протянула Алена.
– Чего?… Красивый?
– Игнат недоуменно поглядел на собеседницу, вновь перевел взор на работягу.
– Да вроде ничего особенного. Обычный мужлан. Даже татуировок путевых нет.
– Дурачок ты! Причем тут татуировки?
– А что тогда причем? Длина члена?
– Вот и снова выходит, что ты дурачок! Дело, Натушка, не в члене и не в татуировках.
– А в чем?
Прежде чем ответить, Алена затянулась косяком, на пару секунд задумалась.
– Я так думаю, что в энергии дело.
– Какой еще энергии?
– А такой, - я вот гляжу на него сейчас и вижу, что в нем это есть. Живой он, понимаешь? Мы с тобой - картонки фальшивые, а он - живой. Захочет - и бабу любую забодает, и мужиков толпу отдубасит…
– Ну, ты выдала!
– А что? Я не удивлюсь, если его назначат телохранителем Любаши.
– В смысле, значит, хахалем?
– Ну да, хранителем ее дражайшего тела.
– А как же Коста?
– Что Коста? Коста при Папе отирается. И потом Косту она уже до печенок проела. Она ж такая, ей свежатинки хочется.
– Свежатинки?
– Игнат гоготнул.
– А как ты думал! Она по этим делам - та еще соска. Сам, небось, знаешь.
– Чего это я знаю!
– Знаешь, знаешь, глазками-то не убегай!
– Вот, дура-то!
– чувствуя, что краснеет, Игнат торопливо отвернулся.
– Еще скажи, что не было у тебя ничего с ней!
– Ясное дело, не было!
– Хрен, я тебе поверю.
– Алена переложила окурок из правой руки в левую, подцепив ногтем на полу случайную щепку, попыталась оторвать.
– Уж с этой зубастой лялькой вы все успели покувыркаться.