Мы, мутанты

– Что ж, – Чарльз протянул газету обратно, с трудом удержавшись от того, чтобы не смять её, не отбросить и не вытереть руки, – мы и так знаем, что его многие не одобряют. Хотя мне и хотелось бы быть лучшего мнения об одном из центральных изданий штата.

– А кстати, – задумчиво произнесла Рейвен, – если мы задержимся всего на один день, то сможем его увидеть.

– Кого?

– Президента. А то мне обидно – Сюзанна его видела, Лорна видела, ты вот видел, а я – нет.

Алекс согласно кивнул.

– Рейвен, – вздохнул Чарльз, – ну зачем тебе, скажи на милость, глазеть на него из толпы на жаре, когда я могу вас просто познакомить?

– С президентом?

– Ну конечно. И тебя, и вас всех. Я не так уж редко бываю в Белом Доме, и по делам, и в гостях, и смогу однажды взять вас с собой. Да он и сам, я думаю, рано или поздно захочет с вами всеми познакомиться.

– Что ж, – энергично кивнула Рейвен, – ловлю тебя на слове!

– Лови.

Объявили посадку, и скоро Чарльз, как и мечтал, устроился в кресле, но ожидаемого облегчения это не принесло. Наверное, во всём была виновата та статейка, оставившая после себя мерзкое чувство. Чарльзу казалось, что он привык к негативным выпадам против мутантов вообще и себя в частности, и у него должен выработаться иммунитет, тем более что в данном случае выпады против мутантов были лишь частью куда более обширных обвинений – ан нет, всё равно на душе что-то царапало. Как-то вдруг вспомнилось, что тот знакомый Роберта был не единственным, кто возражал против визита именно в Даллас. До сведения президента этого не доводили, но служба безопасности приняла ещё несколько сигналов от вполне уважаемых людей, опасавшихся, что в этом городе может случиться что-то плохое.

Правда, большинство из них думало о провокациях или беспорядках, а не о смерти.

– Чарльз, – вдруг сказала сидевшая рядом Рейвен, – это у тебя голова гудит, или у меня?

– Может, и у меня, – Чарльз поспешно выставил все возможные защиты в своём мозгу, только сейчас сообразив, что спутники сидят какие-то тихие и пришибленные. Стоило ему экранироваться, как Алекс с Рейвен вздохнули с явным облегчением.

– Извините.

– Да ничего, профессор, – бодро отозвался Саммерс. – Может, вам обезболивающего принять?

– Думаю, мне лучше поспать, – Чарльз прикрыл глаза. Такого с ним раньше не случалось. Во всяком случае, с тех пор, как он перестал принимать глушащую телепатию сыворотку, он постоянно воспринимал чужие чувства, но никогда ещё не изливал на окружающих свои.

Тревога не отпускала. Чарльзу удалось всё-таки подремать во время полёта, и обруч на голове слегка разжался, но свернувшаяся внутри пружина всё никак не желала расслабляться. Чарльз строго приказал себе не быть параноиком – нет никаких признаков, что что-то случится именно сегодня – но ничего и помогало. И он сдался. После посадки объявил удивлённым спутникам, что ему ещё нужно уладить кой-какие детали с ЦРУ, из-за чего он присоединится к ним в Вашингтоне позже, поймал такси и назвал Лэнгли. Таксист не удивился – видимо, не в первый раз возил туда гостей из аэропорта.

– Издалека прилетели? Тяжело, должно быть, с раннего часа на ногах, – сочувственно произнёс он, выруливая со стоянки. Чарльз глянул на часы – на них было начало двенадцатого. Он забыл перевести их при перелёте, так что они всё ещё показывали даллаское время.

– Да уж, – неопределённо сказал он. Таксист включил радио, и весёлые девичьи голоса запели о том, что теперь, когда бойфренд вернулся, тому, кто вздумал клеветать на девушку, не поздоровится. Голоса молоточками ударили в виски, Чарльз поморщился, но, к счастью, таксист сам убрал звук до минимума, не дожидаясь просьбы.

Задержек по дороге не случилось, и спустя чуть больше, чем полчаса, Чарльз уже входил в помещение Церебро. Дежурный, но всё равно недовольный техник подключил аппаратуру, Чарльз натянул шлем и, отгоняя мысль о том, как отомстит ему голова за перенапряжение, погрузился в тёмный мир мерцающих сознаний людей и мутантов.

Он знал, куда направится. В Даллас, туда, где сейчас находится президент. Просто убедится, что там всё в порядке. А потом можно будет глянуть, как поживают их заклятые «приятели» из партии «Друзья человечества».

В нужном месте он оказался почти мгновенно – с каждым разом управление Церебро давалось всё легче и легче. Даллас кипел. Путь следования президентского кортежа был отмечен огненной рекой, россыпью человеческих сознаний. Они горели настоящим восторгом, что оказалось неожиданностью – Чарльз помнил, что ещё утром настроение было совсем другим. Но сейчас, видимо, недовольство оппозиционно настроенных граждан тонуло во всплесках радости и энтузиазма тех, кто вышел встречать президента Кеннеди и Первую Леди.

Чарльз мысленно пробежался по всему маршруту, отмечая полицейские посты и места, где недоброжелательность всё же перевешивала восторг. Таких, впрочем, было немного, и непосредственной опасности ни от кого не чувствовалось. Между тем вереница лимузинов под охраной мотоциклистов-полицейских уже двигалась по улицам, и мысль Чарльза опережала их совсем ненамного. Оставалось проверить всего ничего, когда на Дили-Плаза Чарльз заметил что-то необычное. Одинокий огонёк мутантского сознания среди простых людей, горевший к тому же отдельно от всех остальных. На газоне перед туннелем, куда ныряла после пересечения площади улица Элм-стрит. Чарльз потянулся к этому тёплому огоньку – чтобы ухнуть прямо в мысли Яноша Квестеда.

И они, эти мысли, светились ожиданием и едва заметным напряжением, какое испытывает даже самый опытный охотник, сидя в засаде. В отличие от всех остальных собравшихся, Янош точно знал, что сегодня увидит. Смерть Кеннеди – именно её они с Эриком ждали тут вот уже больше двух часов на жаре, в чахлой тени городских деревьев…

О нет, только не это.

Чарльз даже зажмурился, хотя стоявшая перед его мысленным взором картинка от этого никуда не делась. К счастью, всё же не Эрик должен был нажать на роковой крючок, однако его задачей было проследить, чтобы пуля ни в коем случае не миновала цель. Янош же был им взят с собой просто для подстраховки. Эрик вступил в сговор с… неважно сейчас, с кем, важно, что времени остановить готовящееся покушение уже почти не осталось…

Янош не задумался, что именно заставило его вдруг покинуть оговоренное заранее место и двинуться прямо к Эрику. Его воля полностью подчинилась воле Ксавьера, но ему самому в этот миг всё казалось совершенно естественным. Подойти к стоящему ближе к повороту Эрику, несколько нелепо выглядящему на городской улице в своём шлеме, тронуть его за плечо, и когда тот обернётся, сказать:

– Эрик, не делай этого.

– Что?

– Эрик, не надо. Если ты это сделаешь, обратной дороги уже не будет. Не становись убийцей, прошу тебя.

Недоумение на лице Эрика начало сменяться пониманием.

– Чарльз? – он прищурился, и его взгляд стал довольно-таки злым. С противоположной стороны площади уже доносилось глухое рычание полицейских мотоциклов, времени на уговоры не было, и Чарльз решился на последнее средство:

– Эрик, пожалуйста, спаси Кеннеди. Он – один из нас!

Секунду или две Эрик неверяще смотрел на него. Чарльз заставил Яноша несколько раз энергично кивнуть, подтверждая сказанное. Теперь ему оставалось лишь, затаив дыхание, ждать решения Леншерра. А потом Эрик, не говоря ни слова, развернулся и быстрым, широким шагом, переходящим в бег, двинулся куда-то в сторону пологого склона, на который перед туннелем взбиралась поперечная улица, отделённая от склона невысокой оградой.